Любовь на все времена
Шрифт:
Явид-хан остановился и прижался лицом к ее лицу. Любовно рассматривая ее, он сказал:
— Вот почему я обожаю тебя, жена моя. У тебя сердце, которое не смог бы понять сам дьявол.
Вспыхнув от такого неожиданного комплимента, Эйден уткнулась в его плечо.
— Ты заставляешь меня думать, что я очень хорошая, — сказала она, — но это не так! Будь моя воля, я бы заставила твоего брата ответить за всю ту боль, которую он тебе причинил.
Принц от души расхохотался.
— Мне кажется, в тебе есть немного татарской крови, мой бриллиант! Как грозно звучат твои слова! Но я верю, что ты сделала именно то, о чем говоришь.
— И сделала бы. —
— Мы едем домой, в Крым, — твердо сказал он. — Я пошлю весточку отцу, я построю для нас новый дворец, но не на старом месте. Не надо, чтобы призраки убитых посещали нас. Я увезу тебя домой, моя дорогая жена, и мы заживем спокойной жизнью женатых людей.
— Которые будут растить орехи и детей, — посмеялась она.
— Сыновей, — поправил он.
— И дочерей тоже, — настаивала она.
— Если только они будут такими же красивыми и умными, как их мать.
Эйден улыбнулась Явид-хану. — Обещаю, — сказала она серьезно.
Глава 14
За час до рассвета Марта разбудила Эйден. Она собиралась поехать в Стамбул и привезти в гости Эстер Кира. В любом другом случае она просто пригласила бы старую женщину к себе, но старейшина семьи Кира помогла ей создать такой чудесный сад. Она хотела проявить вежливость и сама поехала за ней. Пришлось одеться потеплее — несмотря на середину весны, ранним утром на воде продувало. Она с радостью надела теплый халат небесно-голубого шелка.
Выпив пиалу крепкого черного чая, она дала Марте последние наставления:
— Обязательно разбуди господина Явида вскоре после моего отъезда, чтобы он успел покататься верхом на рассвете. Скажи Хаммиду, чтобы на обед приготовил баранью ногу. И пусть ни под каким видом не ставит на стол ничего молочного. Как мне говорили, Эстер Кира никогда не мешает мясо и молоко. Посмотри, чтобы слуги поставили на стол новую посуду, которую освятил еврейский раввин, чтобы Эстер могла поесть со мной. Хватит ли у нас турецкой халвы? Эстер любит ее.
— Да, госпожа, да, да, да, — засмеялась Марта. — Все будет в порядке, как вы приказали. Ни о чем не беспокойтесь. В ваше отсутствие я присмотрю за всем. Теперь идите, иначе не успеете доехать до города вовремя и полюбоваться с воды восходом солнца.
Эйден вернулась в свою спальню и, наклонившись, поцеловала Явид-хана.
Он тут же проснулся и притянул ее.
— Господин! Из-за тебя я опоздаю, — стала протестовать она.
Он отыскал ее губы, а потом, слегка ослабив свои объятия, сказал:
— У нас совсем нет времени? — И его рука ловко пробралась через несколько слоев ее одежды и стала ласкать ее соски.
— Бесстыдник! — засмеялась она, убирая его руку. — Разве ты не насытился прошлой ночью?
— Конечно, мой бриллиант, но это было прошлой ночью. Я проснулся и снова изголодался по твоему сладкому телу.
— Нет, нет, Явид, — пробормотала она. — У меня и вправду нет времени.
— В таком случае мне остается только ждать отъезда нашей гостьи, которая еще не приехала. Вечером, однако, я жестоко отомщу тебе за разочарование этого утра. — Его небесно-голубые глаза светились смехом. — А теперь иди.
— Я с нетерпением буду ждать твоего наказания, муж мой! — лукаво сказала она и пошла к двери.
— Я люблю тебя, Марджалла, жена моя, — крикнул он ей вслед, и Эйден счастливо улыбнулась.
Джинджи, как всегда заботящийся о соблюдении приличий, не позволил ей ехать в город в одиночку. Он и две дочери Марты, Ферн
и Айрис, поджидали ее. Вчетвером они торопливо спустились к каику, где уже сидели сонные гребцы.В предрассветной прохладе вода казалась черной и спокойной. На синевато-сером небе то тут, то там горели звезды, чистые и холодные. Было безветренно и тихо, ни один звук не нарушал тишину, слышались только удары весел по воде.
Лодка принца отошла от причала и, управляемая рулевым, стоящим на корме и сжимавшим длинное весло, вышла в Босфор. Соблюдая ритм, гребцы заставили лодку скользить по спокойной, как зеркало, воде.
Эйден не задернула занавески каика и рассматривала окрестности, хотя в предрассветной мгле видно было немногое. Скалы на азиатской стороне Босфора казались огромными глыбами, а остров посреди залива, на полпути между Стамбулом и дворцом Явида, был неразличим. Джинджи неожиданно притих. Он не любил рано вставать. Ферн и Айрис сонно привалились друг к другу, а Эйден радовалась тишине. С Эстер Кира они договорились встретиться на набережной, отведенной для лодок послов Сиятельной Порты. Вглядываясь вдаль, Эйден видела башни, купола и минареты города. Небо уже стало светло-серым, а все звезды, кроме яркого Юпитера, поблекли. Каик направлялся к берегу, пробираясь между кораблями, стоящими на якоре в гавани. Город просыпался. Эйден увидела, что удобный паланкин Эстер Кира уже ожидает их на пристани. Джинджи выпрыгнул из лодки, как только каик подошел к пристани, и бросился помогать почтенной старой женщине. На минутку он остановился и перекинулся словом с евнухом дома Кира, который сопровождал свою хозяйку. Потом они вдвоем помогли старушке выйти из паланкина и сесть в лодку Явид-хана.
— Доброе утро, Эстер Кира, — сказала Эйден. — Надеюсь, день у нас будет чудесный.
— Думаю, ты права, дитя мое. — Она повернулась к своему слуге. — Где моя шаль, Якоб? Мне уже холодно.
Якоб торопливо пошел к паланкину исправлять свою оплошность и вернулся с шалью старой женщины, которую отдал ухмыляющемуся Джинджи. Тот вошел в лодку и очень церемонно обернул шалью Эстер Кира.
— Поставь жаровню к ногам госпожи Эстер, Джинджи, — сказала Эйден, — и найди ту мягкую шерстяную полсть, которую я приказала тебе взять с собой.
Джинджи просто из кожи лез, выполняя приказания Эйден, и очень скоро все было сделано так, как она говорила.
Усевшись на свое место, он сделал знак рулевому и гребцам, чтобы они трогались в обратный путь.
— Мы вернем твою хозяйку на закате, Якоб, — крикнула Эйден, когда каик отходил от пристани. — Я надеюсь, — сказала она, обращаясь к своей гостье, — вы не возражаете, что я приехала за вами так рано. Мне хотелось, чтобы мы провели вместе целый день, ведь я вам стольким обязана, Эстер Кира. Вчера на праздник цветов к нам приезжал султан, его мать, Сафия и много женщин из гарема, а также Фаруша-султан и госпожа Янфеда. Им всем очень понравилось, и они уехали довольные. Это не может не упрочить положение моего мужа.
— Обязанностью женщины всегда было по возможности помогать своему мужу в том деле, которым он занимается, Марджалла! Я счастлива, что смогла помочь тебе. Я провела всю жизнь, помогая другим, и Бог, которого мы зовем Яхве, да будет навеки благословенно имя его, вознаградил меня, дав богатство моей семье и кое-какую власть в этой странной стране, где мы живем.
— Вы прожили здесь всю свою жизнь, Киpa? — спросила Эйден.
Ей нравились истории, которые рассказывала старая женщина, и она ждала продолжения.