Любовь не для заучек

Глава 4

Ангелина

— Не подходи, — говорю сипло, стягивая на груди полотенце, — только попробуй тронь.

— И что будет? — он прищуривается. — Просто скажи, ты для вида ломаешься? Мы же можем быстро потрахаться, ты реально меня завела. Хоть и заучка...

Нащупываю рукой на полке бритву и выставляю перед собой.

— Только попробуй подойти... — от страха голос совсем сел, — я тебя зарежу.

Демьян смотрит на мою руку, изумленно поднимает брови. Переводит взгляд на меня.

— Чем, безопасной бритвой? Ты больная? Или... — его взгляд проясняется. — Подожди, ты что, целка?

Молча сглатываю и прерывисто дышу, продолжая выставлять перед собой бритву. Каренин проводит рукой по волосам и задирает голову. Шумно сглатывает.

— Ебать я попал, — возвращается глазами ко мне. — Как я сразу не догадался? У тебя что, язык отсох, заучка? Сразу не могла сказать? Я бы отвалил. Или ты решила, что я тебя сейчас насиловать буду?

Хочется ответить искрометно и хлестко, выдать что-нибудь особенное. Острое. Уничижительное. Поставить зарвавшегося мажора на место. Но вместо этого вырывается лишь невыразительное блеяние.

— Я... Я не... Ты...

И дальше я падаю на самое дно, потому что губы сами собой кривятся, а по щекам тонкими струйками текут слезы.

Ненавижу себя за это! Ненавижу!

Вместо того, чтобы достойно ответить этому гаденышу, я развожу сопли. Всхлипываю шумно, шмыгаю носом.

Каренин прикрывает глаза и качает головой.

— Ну все, блядь, приплыли... — вскидывается. — Слушай, ты если хочешь отпугнуть парня, просто скажи ему, что ты целка. И все. Тебя обойдут десятой дорогой.

— Поче... Поче-мму? — у меня стучат зубы. Бросаю бритву и прижимаю к губам ладонь.

Хватит, я достаточно перед ним унизилась, чтобы еще зубами цокать.

— А кому это надо? Разве что влюбленным додикам, — Демьян оценивающе окидывает меня взглядом с ног до головы. — Ты и правда ничего. Знаешь, я бы на твоем месте поспешил.

Ничего не понимаю, молча глотаю слезы и смотрю исподлобья.

— Не понимаешь? — считывает Демьян и закатывает глаза. — Послушай девочка, ты не будешь такой вечно. Жизнь проходит мимо, пока ты хранишь свою целку для одного-единственного. Секс это круто, это когда обоим хорошо, понимаешь? А чувствовать себя садистом радости мало. Я люблю когда подо мной кричат только когда кончают.

— Как ты можешь быть таким... таким циничным? — меня изнутри бьет крупная дрожь.

— Нет, блядь, я тут рыдать должен, — зло отвечает Демьян. — Я вообще считаю, что девки платить должны тем, кто их вскрывает.

— А любовь? — по новой стучу зубами. — Для таких как ты любви вообще не существует?

Каренин снова осматривает меня, будто приценивается, и отвечает очень серьезно:

— Нет, не существует. Пиздеж все это. Ты лучше подумай. Если обещаешь, что потерпишь и не будешь орать, так и быть, выебу бесплатно. По старой дружбе.

— Пошел... вон... — отвечаю срывающимся голосом.

— Ты фильтруй что говоришь, заучка, — Каренин берет с пьедестала веточку, которой я закалывала волосы, ломает и бросает в урну. — У тебя минута, чтобы одеться. Иначе сама выбирайся из дома как хочешь.

И с силой захлопывает за собой дверь.

***

Я никогда еще так быстро не одевалась. Меньше чем в минуту укладываюсь.

Вылетаю из ванной, Демьян стоит у двери и смотрит на часы.

— Успела, — начинаю говорить, но перед глазами уже возвышается широкая спина и стриженый затылок.

Каренин открывает дверь, выходит в коридор. Выбегаю за ним, мы быстро спускаемся по лестнице. Мокрые волосы липнут к телу, но о том, чтобы посушить их и речи нет. Я лучше умру, чем попрошу Демьяна задержаться.

Не понимаю, почему он такой злой. Когда мы приехали, Каренин был совсем в другом настроении, даже шутил. Насколько, конечно, такой как он способен шутить.

А сейчас как с цепи сорвался.

— Может, мне на заднее сиденье лучше сесть? — спрашиваю несмело.

— Можешь вообще сваливать и идти пешком, — рычит в ответ, я вздрагиваю. Он цедит зло: — Нахуй я с тобой, ущербной, связался. Придурок...

Вот тут я его полностью поддерживаю, но поддерживаю молча. Если он такой раздраженный, зачем его лишний раз бесить?

На переднем сиденье лежит грязное полотенце. Стягиваю его и сажусь. Чувствую, если спрошу Демьяна, куда его деть, он меня просто пошлет.

А что с ним делать? Свернуть? И куда его деть? Положить на пол? Или на заднее сиденье?

Расстегиваю сумку.

— Я постираю полотенце и верну. Вместе с рубашкой, — поворачиваюсь к Демьяну.

Он выдергивает полотенце из рук и бросает под ноги.

— Сползай вниз, если не хочешь, чтобы тебя засекли камеры.

Я просто складываюсь вдвое, рукой накрыв голову. Как только автомобиль выруливает за ворота, осторожно приподнимаюсь и выглядываю в окно.

Пока ворота не закрылись, успеваю увидеть роскошный особняк, выкрашенный в серый с коричневым цвет, с радиусными фасадами и затемненными панорамными окнами.

Надеюсь, Демьян меня не высадит сразу за домом?

Достаю из сумки заколку и быстро скручиваю мокрые волосы в хвост. Лучше было бы их расчесать, но представляю лицо Каренина и не решаюсь. Он него явно искрит, кажется, еще немного и взорвется.

Может быть... Может это оттого, что он три дня без секса? Может для мужчин это действительно долго?

Машина дергается, чудом успеваю упереться руками в торпеду.

— Выходи.

На меня и не смотрит. Профиль хмурый, губы поджаты. Но мне же надо у кого-то спросить?

— А мы сейчас на какой улице, Демьян? — на всякий случай открываю дверцу.

— На Молодежной. Быстрее выходи, — прикрикивает. Вылетаю из машины и хлопаю дверцей.

Он срывается с места едва я успеваю отскочить в сторону.

— Ну и псих, — провожаю взглядом удаляющуюся машину. Сажусь на корточки, достаю из кармана сумки телефон.

Грязь высохла. Снимаю чехол, обтираю гаджет ватными дисками из косметички, смоченными мицеллярной водой.

— Включись, пожалуйста, — прошу со всей искренностью, даже глажу экран.

Я не помню адрес. Помимо точки геолокации он у меня записан в нашем с мамой чате. И в заметках. В крайнем случае позвоню ей и уточню, лишь бы телефон включился.

Жму кнопку включения и зажмуриваюсь.