Любовь не продаётся

— Пожалуйста, — произнесла она сухо и совсем без эмоций. — Теперь мы квиты.

— Что? — я непонимающе посмотрел ей в лицо.

— Ты тогда спас нас с Мишей… я помогла вчера тебе на парковке. Все… — она сжала пухлые губы.

А я сжал кулаки, когда до меня дошёл истинный смысл сказанных ею слов. Едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. И не встряхнуть девчонку за плечи. Благо одно из них было повреждено, это-то меня и остановило.

— Ты понимаешь, как глупо поступила? Как все могло обернуться непоправимыми вещами?

Я сканировал ее взглядом, пытался ее прочитать, но она была для меня словно закрытая книга.

Девушка вмиг ощетинилась и я ухмыльнулся потому как от беззащитного зверька не осталось и намека.

— Навряд ли бы поступила по-другому, имей возможность вернуться в прошлое.

— Настолько благородна и чиста в помыслах? — снова ухмыльнулся я, все ещё не веря в искренность этих синих бездонных глаз.

Но и верить и не мог. Не после этого поступка.

— Да, — гордо ответила девушка, приподняв острый подбородок.

Но не знаю, что на меня нашло и зачем взялся доказывать обратное, только мне хватило всего нескольких слов и пары аргументов, чтобы заставить этот самый острый подбородок задрожать.

— А палату оплатила себе сама вчерашним заработком? Брата за сына выдавала зачем?

Словно рыба она закрывала и открывала рот, в ее глазах промелькнуло нечто вроде недоумения и она, наконец, заговорила:

— Палату? Я думала это… это ты… Я… — она заикалась, а я решил, что раз палата не было делом моих рук, значит оставался только Эндар…

И я снова сжал кулаки, и смерил девушку тяжёлым взглядом.

— А брат? — не понимаю, как у нее получилось распалять внутри этот огонь. Он пожирал меня, поглощал без остатка. А ее глаза, словно искры, поддавали жару.

— Ты сам додумал то, чего нет, а я… Ведь мужчин пугают чужие дети, я подумала что… Мне не нужные никакие знакомства и вытекающие из них последствия, — сумбурно и заикаясь, объяснялась Женя.

А я все думал о том, что она и Эндар… их связывали не только рабочие отношения. Да конечно, он был добр и щедр на такие жесты, а особенно когда такие прекрасные нимфы работали и выполняли все пожелания. Почему бы и не расщедриться?

— Тогда, конечно, это многое объясняет, — хмыкнул я и подошел к окну.

Отдернул одну из штор, устремляя взгляд в темноту. А ведь он предупреждал меня быть аккуратнее с ней…

— Твоя жизнь, я вмешиваться не буду, — говорил я, стоя к ней спиной. — Но в твой телефон я вбил свой номер. Захочешь выбраться из этого болота, звони, — повернулся, заглядывая в бледное лицо. — Мое предложение по-прежнему в силе.

В глазах девушки полыхнул огонь, она держала все это время свой подбородок под строгим прямым углом.

— Нет, спасибо. Мне ничего не нужно.

Я пожал плечами. Мне до безумия сильно хотелось остаться, узнать, что творилось в этой молоденькой головке, но сознательно отрезал себе любые пути для того чтобы остаться.

— Ты мне нравишься, но вот эти твои иголки…

Она и в самом деле была похожа на ежика, которого чуть тронешь, и он замирая, выпирает свою защиту. Будто таким образом скрывается от опасности. Но я был совершено безобидным человеком, не насильником и против воли уж точно никого и никогда не принуждал к сексу. А тем более к каким-то другим решениям не подталкивал подобным способом. Я любил, когда все происходило по взаимному согласию. И сейчас видел, ведь бывалый и стреляный воробей в таких вопросах, как девчонка не сводила с меня глаз, но пятилась назад как рак, или же выпячивала свои иголки, обороняясь. По-хорошему следовало отступить и забыть обо всем этом, но… меня тянуло к ней. И это влечение не поддавалось никаким доводам разума и объяснениям.

— Ты чему сопротивляешься? Зачем отталкиваешь меня? Или больше нравятся женатые мужчины? — она широко распахнула глаза, строя из себя добродетель, а я вспомнил о Марине и в этот момент захотел придушить похотливого засранца, который был ничуть не лучше этой вот малолетней и смелой бунтарки.

— Так не смотри, что моложе Эндара, опыта и денег не меньше имею, — ее лицо казалось, стало ещё белее.

И одно из двух: либо девушка была бесподобно актрисой, как и неплохой танцовщицей, либо, я оказался нетребовательным зрителем и прикрывал глаза на многие несовпадающие детали.

— Убирайся, — твердо произнесла девушка, а я нагло ухмыльнулся.

Почти поверил в ее непорочную благодетель.

Хорошо, что мне необходимо возвращаться в Москву, не иначе я бы на ней определено залип. Мне нравились эти синие глубокие глаза и пухлые губы. И тело ее хрупкое, которое сейчас слегка потряхивало, и острый подбородок и что, несмотря на свою работу, ложь и лицемерие оказалась предана богатому любовнику. Возможно, о том я додумал сам, но не похоже на Эндара, чтобы он так пекся о какой-то там танцовщице.

Расценив все это в совокупности как подарок судьбы, я решил, что пару дней знакомства и два эпизода с опасностями были неплохой встряской перед рабочими буднями в Москве. А девушка… Пусть продолжает витать в своих замках и охмурять женатого лопуха. Нужно при случае будет сказать Эндару какой он козел и пригрозить, что уведу от него Марину. Пусть побесится и задумается. Хоть я и считал, что в этой жизни все покупается и продается, стоит назвать внушительный ценник, но в этот же раз девушка несколько поразила меня своей преданностью перед «хозяином».

Я направился к двери, но вдруг решился на авантюрный шаг. И как по мне лишённый всякого смысла и совсем безрассудный. Но мне хотелось проверить свою теорию. Снова. И уйти со спокойной душой, что она такая же как и все.

— Сколько платит тебе Эндар?

Я заглянул в глаза девушки. За все время моего визита она так и просидела на кровати, сжавшись в комочек, будто замерзла, а по палате бродил жуткий сквозняк. Хотя на улице была такая жара, что разденься до трусов, легче себя точно не почувствуешь.

— Что? — заикающимся голосом спросила она.

Мне нравилось ее шокировать и провоцировать, ее глаза в эти моменты становились ещё больше, а синий оттенок глубже. Она так правдоподобно играла свою роль…

— Ну, за сколько он тебя купил? Я увеличу ценник. В два раза, — я смотрел в ее лицо.

— Что? — заладила как попугай красивая куколка.

— Хорошо. Давай в три, — я пожал плечами, прекрасно отдавая себе отчет, что иду напролом как танк, а девушка, кажется, по-настоящему выглядела сильно ошеломленной. Но остановиться я уже не мог. Словно бульдозер, попавший на дорогу со склоном вниз, летел на всех парах, чтобы разбиться всмятку.