Любовь нечаянно нагрянет

— Да уж, — девушка чуть отклонилась назад в его объятиях, открывая прекрасный обзор на нежные холмики груди, что чуть выглядывали под белой футболкой.

— Так что? Рванем завтра за город. Я тебя с Ромкой познакомлю. Он отличный парень, когда не говорит о своем любимом сноуборде.

— Я думала — ты как сыч на болоте. А у тебя друзья оказывается есть!

— Просто у меня их не много. Своей дружбой не раскидываюсь.

Рыжуля отвела взгляд, пытаясь уйти от разговора и тут Громова, как молнией ударило. Он, кажется, понял, отчего Ритка так жмется.

— Собирайся! — решительно схватил девушку за руку и потащил в прихожую.

— Шурик, ты офанарел?! Куда?

— В торговый центр. Купим тебе наряд, что бы ты была самая красивая и не вздумала больше себя стесняться.

На следующий вечер Лекс уже жалел о своем решении.

В магазине умелые девушки-консультанты подобрали ей белое воздушное платье из какого-то невероятного тонкого материала. Она выглядело достаточно скромным, но неожиданно коротким, чтобы любоваться точеными ножками, красивыми коленками.

— Ну, как? — смущенно улыбнулась девушка, поворачиваясь к нему спиной и глядя на себя в зеркало.

По узкой спине рассыпался роскошный водопад ярких волос, завитых в крупные локоны. Ритка переступила с ноги на ногу, демонстрируя охринительно сексуальный высокий подъем миниатюрной ступни в туфельках.

Лекс почувствовал, как дышать стало в три раза сложнее. Ослабил узел галстука и сглотнул.

Он хотел ее до боли, но понимал, что не время.

Испугает маленького олененка, если не проявит терпение и уважение к ее невинности. В последнем он ни сколько не сомневался и поэтому старался держать себя в руках, подогреваемый порочным чувством собственного превосходства.

Она будет только его и ничья больше.

Кто бы мог подумать, что быть ревнивым собственником это так сладко и больно одновременно. Особенно когда десяток других мужиков смотрят на рыжулю, мысленно раздевая ее.

Это невыносимо. Это жестоко. Это отравляет его рациональный разум и оттого еще приятнее чувствовать ее тонкую ладошку в своей руке, понимая — так она улыбается только для него.

— Где ты откопал такое сокровище? — Бояров не отрывая взгляда от тонкой фигуры в белом платье, делает глоток сока, — Она очаровательна в своей непосредственности.

Лекс молчит. Ему не нравится тот взгляд, с которым Бояров пожирает его Ритку.

— У тебя с ней как? Серьезно или балуешься, пока Аська загорает?

Приходится стиснуть зубы крепче, проглатывая рвущиеся на язык резкие слова.

— С каких пор ты интересуешься моей личной жизнью?

— Нравится мне твоя эта «рыжуля» — ухмыляется он, давая возможность Громову самостоятельно додумать остальное, — Так как?

— Серьезно.

— О как?! А Аська-то в курсе?

— Как с Мальдив притащит свои телеса, так сразу и войдет в курс, — нехотя отвечает Лекс, уже порядком раздраженный этим допросом.

И оттохнул, и поработал, бля…

— А Львовича не боишься?

— Уже выводит свои капиталы.

— Так быстро? — вскидывает брови Бояров.

— Долго ли умеючи.

Роман снова переводит взгляд на Ритку, что беседует с женой Казакова. Девушки чему-то улыбаются, смотрят в их сторону и заливаются смехом.

— Эк, тебя накрыло, друг. Хотя понимаю…понимаю…Ищешь инвесторов?

— Хочу переквалифицироваться, маленько, — кивает Громов, — Нужен генподряд с репутацией и финансирование, само собой.

Вкратце описал задумку. Бояров пощелкал языком и, снов отхлебнув сока, резюмировал:

— Замахнулся. Львович тебя сожрет и не подавится. Это ж его рынок.

— И руководит он им по совковски. Пора растрясти его и подвинуть с пьедестала.

— Сомневаюсь, Гром. Ты хоть представляешь, как старый хрыч теперь на тебя зуб точит?

— Точит, да обломает, — уверенно парирует Лекс, — У него уже давно нет того, что есть у меня.

— И что же это? — вскидывает бровь Рома.

— Молодость, амбиции и жажда жизни.

— Охренеть, какой ты перспективный! — нагло ржет Бояров, — А если серьезно, то я в деле. Будет интересно надрать хрычу зад. Я хоть и не в теме, но помогу.

— Всегда знал, что на тебя можно рассчитывать.

Мужчины еще некоторое время стоят на лестнице, что ведет на второй этаж шикарной Бояровой дачи, обсуждают некоторые моменты возможного сотрудничества, как Роман толкает Лекса в бок.

— Иди к своей ненаглядной, а то к ней уже акула подплывает. Сейчас растреплет рыжуле все подробности твоей почти бывшей личной жизни.

Громов поспешил к Ритке, что заливисто смеялась на шуткой очередного лощеного мажора и, приобняв ее за талию, прошептал на ухо:

— Не устала?

Девушка накрыла его руку своей ладошкой, мягко поглаживая.

— Немного. Не привыкла по ночам тусить.

— Потерпи немного. Я еще обсужу пару вопросов с одним человеком и поедем.

Рыжуля послушно кивнула, а высокая крашеная блондинка — одна из многочисленных подружек Аськи злобно сверкнув глазищами прошла мило.

Лекс уверен — буквально через пару минут Аська получит фотоотчет с их рыжулей обнимашками, и начнет методично обрывать ему телефон.

Сунул руку в карман и предусмотрительно отключил телефон.

Пускай звонит себе.

Так даже лучше.

Где-то еще полчаса понадобилось, чтобы обстоятельно, но ненавязчиво побеседовать с Казаковым. Они договорились о деловой встрече уже на следующей неделе, а это значило только одно — Лекс будет все эти дни вкалывать, что бы его будущий проект обрел форму, содержание не только у него в голове, но и на бумаге в виде предварительного бизнес-плана.

Пока ехали до Риткиного дома, она дремала в машине, кутаясь в пальто. Было видно, что она сильно устала. Даже макияж не мог скрыть темных кругов под глазами. Тем не менее, Громов не услышал от храброго олененка ни одной жалобы. Аська бы на ее месте уже выклевала бы ему весь мозг, а Рита только сонно зевнула, скромно поцеловала его в губы и произнесла:

— Я пойду? Дед уже все окна просмотрел. Спасибо за чудесный вечер.

— Что-то мне подсказывает — тебе было невыносимо скучно.

Карие глаза блеснули хитринкой.

— Конечно, валяться с тобой на диване и смотреть «Смурфиков» гораздо интереснее.

С этими словами рыжуля еще раз чмокнула его. На этот раз в нос и упорхнула в подъезд, при этом спотыкаясь на высоких каблуках от усталости.

Наследующее утро день не задался. Может потому, что Лекс опаздывал на встречу в Департаменте строительной политики? Или потому, что закончились Риткины голубцы?