Любовь очень зла

— Вы спятили. Давайте поговорим о моих деньгах.

— О деньгах вашего мужа.

— Вот-вот. Давайте поговорим о его деньгах. Итак, я могу позволить себе яхту?

— Вы можете позволить себе многое…

— Например, продать свою долю?

Он тяжко вздохнул и покачал головой, в его взгляде сквозило неодобрение.

— Дорогая моя, давайте говорить откровенно. Вам срочно понадобились деньги. Если учесть, что до сегодняшнего дня вы ими практически не интересовались, вывод напрашивается сам собой.

— Ваши выводы меня не интересуют.

— Хорошо, — подумав немного, вновь заговорил Шерман. — Не желаете откровенничать, не надо. Хотя женщина вы умная и должны понимать. Шантажист не успокоится и будет доить вас до конца жизни. Что, если жизнь у него окажется долгая? Теперь по поводу вашего сегодняшнего визита к Андрею. Судя по всему, о делах вашего мужа вам действительно ничего не известно. Так вот, из дружеских чувств хочу вас предупредить: что-либо решать самолично вам никто не позволит. И дело тут не в Андрее. Он мелкая сошка и сам ничего не решает. Я довольно ясно излагаю?

— Конечно. Выходит, если я буду настаивать, то отправлюсь вслед за мужем?

— Ах, Лилия Романовна, Лилия Романовна, какой у нас с вами разговор выходит скверный. Точнее, вовсе разговора не получается.

— Вот что, я хочу продать свою долю. Так или иначе, но я это сделаю.

— Если все дело в деньгах, у вас не должно возникнуть проблем. Есть счета в банках, в конце концов, у вас есть недвижимость в Испании. — Он смотрел равнодушно и говорил нараспев, но меня это не обмануло.

— Вы заставляете меня повторяться, — устало заметила я.

— Значит, от вас требуют?..

— Ничего от меня не требуют…

— Я хотел предложить вам помощь. Друзья вашего мужа заинтересованы в том, чтобы у вас не было неприятностей. Они довольно быстро поставили бы шантажиста на место.

— И взамен одного я получила бы целую свору, — не сдержалась я и тут же пожалела об этом.

— Что у них против вас? Неужели все так серьезно? — Лицо его приобрело участливое выражение, а у меня возникло острое желание ударить его по физиономии. Я отвернулась, нервно постукивая пальцами по крышке стола. — Что ж, — после долгого раздумья сказал он, — постараюсь что-нибудь для вас сделать. Хотя это нелегко. Надеюсь, вы понимаете, что получите гораздо меньше той суммы…

— Плевать. Мне срочно нужны деньги.

— Сколько?

— Полмиллиона.

Шерман присвистнул.

— Все даже хуже, чем я думал. Посмотрю, что можно сделать. — Он поднялся и пошел к двери, но вдруг остановился и спросил с улыбкой:

— Так, значит, это все-таки ваших рук дело?

— Что? — стараясь не повышать голоса, поинтересовалась я.

— Вы прекрасно поняли, моя дорогая.

— Подите к черту! — рявкнула я.

Шерман вернулся и вновь устроился в кресле, не обращая внимания на мой гневный взгляд.

— Лилия Романовна, — вкрадчиво заговорил он, — когда ваш муж погиб, его друзья испытывали беспокойство, вполне понятное, впрочем. И провели собственное расследование. Так вот. Ни у кого, слышите, ни у кого не было причин желать смерти вашему мужу. Следовательно…

— Следовательно, его убила я?

— Необязательно. Есть ведь еще охранник. И он признался в убийстве. Даже причину назвал. Только вот причина… как бы это выразиться… не совсем подходящая. В настоящее время один небезызвестный в городе человек кается передо мной в своих грехах. И знаете, что забавно, налоговика Крутикова убил он. И место, где тело спрятал, указал. Правильно указал. И причина у него была куда более серьезная… Так что, Лилия Романовна, накладочка вышла. Соврал Данила. Если и был у него повод убить вашего мужа, то совсем не тот, что он назвал. Данила — довольно интересная личность. С трудной судьбой, бывший десантник. Воевал. В сущности, очень одинокий человек. Виктор относился к нему с большой симпатией. Думаю даже, что у Виктора было нечто вроде отцовских чувств к нему, ведь своих детей бог так и не дал…

— Уходите, — попросила я.

— Конечно. Еще пара минут вашего внимания. Данила был предан своему хозяину, исключительно предан. Это отмечают все. Должно было произойти что-то в высшей степени невероятное, чтобы он…

— Хотите сказать, он был моим любовником?

— Так он был вашим любовником?

— Нет. Я вот что подумала, Валерий Петрович, во всем том, что вы здесь болтаете, есть крупица правды. Только вам она придется не по вкусу. Данила действительно был предан Виктору, а еще он знал, кто настоящий убийца, и не хотел, чтобы невиновный человек оказался в тюрьме. Возможно, в память о моем муже…

— Вам бы в кино сниматься, — вздохнул Шерман. Это замечание неожиданно вызвало у меня смех.

— Вы правы, — покачала я головой. — На самом деле я считаю, что Данила — ваша работа.

— Моя? — Теперь пришла очередь удивляться Шерману.

— Конечно. Не знаю, что у вас, точнее у ваших друзей, вышло с моим мужем…

— Чепуха.

— Вы разделались с ним, а теперь…

— Лилия Романовна, стоит вам все рассказать мне, и с шантажистом будет покончено.

— Нет.

— Нет — это ответ человека, который чувствует вину. Значит, я прав. — Послушайте, а что, если Данила жив?

— И это он вас шантажирует? Лилия Романовна, как вы себе это представляете? Парню, как минимум, надо иметь шапку-невидимку. Его поступок — чистое самоубийство, что бы за всем этим ни стояло. Так что успокойтесь, парень мертв. Кстати, если он не был вашим любовником, а спасти вас желал из чистого альтруизма, с какой стати ему вас шантажировать? Вы сами себе противоречите. Я уже несколько раз предлагал вам свою помощь.

— В вашей помощи я не нуждаюсь.

— Что ж. Воля ваша. Мы заинтересованы в том, чтобы вы жили долго и счастливо. Пока мы имеем возможность контролировать ситуацию, никто не будет копаться в деле, успевшем стать историей, но если…

— Я поняла.

— И несмотря на это…

— Уходите, — попросила я тихо.

Шерман наконец поднялся и ушел, а я сидела, стиснув голову руками, глядя куда-то в пол.

Вечером мы встретились с Сергеем, я села к нему в машину, и он сразу же сообщил:

— У меня отчет сыщиков. Игорь не мог звонить сегодня утром, в это время у него было совещание, из кабинета не отлучался ни на минуту, и там все время были люди. Думаю, мы зря тратим деньги.

— Я тоже так думаю, — кивнула я. — Почти уверена, это Шерман.

— Лили, я только что говорил с ним…

— Следовательно, уже знаешь?

— Знаю. Он предложил очень дельную вещь. У твоего мужа были… как бы это выразиться… в общем, в работе его фирмы заинтересованы некоторые лица. Эти люди запросто найдут шантажиста.

— Да?

— Их возможности не идут ни в какое сравнение с нашими.

— В их возможностях я не сомневаюсь.

— Тогда почему…

— Сережа, опомнись, что ты говоришь?

— Ты считаешь…

— Господи, да здесь и считать-то нечего…