Любовь опасная, как порох

Меган отложила кисточку и коробочку с тушью, потом резко развернулась.

— Пета, меня не проведешь. Ты вообще стала странной после возвращения из Рима. Волосы, мотоцикл… По-моему, ты хочешь отомстить Джорджио с помощью Мета Дейвиса.

— Ошибаешься. Я поняла, что за всю свою жизнь впервые совершаю разумный поступок.

— Вот именно. Разумный. — Меган возмущенно смотрела на Пету. — Ты же его не любишь.

Сердце дрогнуло, и Пета посмотрела на прекрасное невинное создание у себя на коленях. Она прижала малыша к груди. Он мирно и тихо спал. Если все будет хорошо, через год у нее появится такой же милый ребенок. Она сможет держать его на руках, любить и заботиться о нем. И эта любовь не останется безответной. Больше ей ничего не нужно. У нее будут дети, а Мет станет им прекрасным отцом. И болезненное чувство пустоты исчезнет навсегда.

— Не всем же выпадает счастливый билет, Меган. — Пета попыталась спрятать остатки печали глубоко внутри. Она с вызовом посмотрела на сестру. — Мне нравится Мет. Он заставляет меня смеяться. Может быть, смех стоит больше, чем любовь.

— А он знает? — вскрикнула Меган. — Ты обманула его и сказала, что…

— Я ни в чем его не обманула. Мы прекрасно понимаем друг друга. Мет тоже хочет детей.

Меган покачала головой.

— По-моему, с ним не все в порядке.

— Почему?

— Так делать предложение! Слишком быстро. Он гомосексуалист?

— Что?! — Пета, не сдержавшись, громко расхохоталась.

— Я не шучу, — раздраженно сказала сестра. — Меня всерьез беспокоит, не влипла ли ты в историю. А что, если ему нужно просто создать видимость нормальной семьи? С твоей помощью?

— Можешь мне поверить… — Пета откашлялась, — он хочет от меня больше, чем подпись в брачном свидетельстве. Мет очень-очень гетеросексуален.

— Ты проверила?

Пета нахмурилась.

— Нет. И не собираюсь. Пока мы не поженимся. Я больше не дам себя одурачить, Меган.

— Господи! Ты заставляешь его платить за свои ошибки. Превращаешь в ад жизнь ни в чем не повинного человека, да и свою собственную, и все из-за того, что когда-то не смогла пройти мимо Джорджио.

Пета воинственно вздернула голову.

— Люди обычно дожидаются брачной ночи. Во многих странах это правило еще действует.

— Он тебя привлекает? Я имею в виду, как мужчина. Или ты просто хочешь иметь от него детей? — потребовала ответа Меган.

Кровь прихлынула к лицу Петы.

— Знаешь, это не твое дело…

— Кто-то должен заставить тебя взглянуть правде в глаза!

— Не буду возражать, если придется спать с ним.

— «Не буду возражать»! Если он так гетеросексуален, думаешь, ему понравится Снежная Королева в постели? Позволь тебе сказать…

— Хорошо! Он меня заводит! — раздраженно воскликнула Пета. — Мет чертовски привлекателен. Довольна?

— Что же, хоть тут не промахнулась, — пробормотала Меган и снова повернулась к зеркалу.

Пета кипела от возмущения. Они с Метом решили пожениться. Это их личное дело, и больше ничье.

Пета зашла к сестре, чтобы помочь ей подготовиться к крестинам и праздничному семейному обеду, а Меган вообразила, что вправе раскритиковать ее выбор. Подумать только — ее учит младшая сестра, которая всегда и все получала без малейших усилий. Ей хорошо рассуждать, сидя на своем пьедестале, в окружении любви и обожания…

— Пойду приготовлю Патрику ванну, пока ты красишься. — Пета быстро поднялась и пошла в ванную комнату. Ей стало стыдно. Меган искренне переживает.

Просто… она не понимает. Не может понять. У нее другая жизнь. Но сестре незачем пока знать об этом.

Во дворике Роб готовил барбекю. Наверное, его выпроводили, чтобы Меган смогла поговорить по душам со сбившейся с пути сестрой. Пета стремительно, чтобы ее не увидели со двора через большие стеклянные окна, пробежала в гостиную.

Без приключений она добралась до детской и в который раз замерла от восторга. Меган оборудовала для малыша восхитительную комнату в зеленых с белым тонах. С потолка свисали передвижные конструкции с игрушками, красивые обои украшал бордюр из маленьких кроликов, полки были заполнены мягкими разноцветными зверушками и куклами. Утешая себя тем, что скоро, может, будет оформлять детскую для своего ребенка, Пета осторожно уложила Патрика в плетеную колыбельку. Малыш по-прежнему крепко спал. Не удержавшись, она прикоснулась кончиками пальцев к мягкой, теплой коже.

Сердце сжалось, и Пета, глубоко вздохнув, подошла к столику, чтобы взять детское масло и тальк. Меган уже приготовила крестильную рубашку. Своеобразную семейную реликвию. В их семье в этой рубашке крестили всех новорожденных, начиная с самого старшего брата Петы. Она погладила тонкий шелк и кружевную оборку, которые приветствовали столько новых жизней.

В следующем году мама передаст рубашку Пете, для ее ребенка. Ее и Мета. Тогда она забудет и про Джорджио, и про свое одиночество. Потому что все ее мысли займет любовь. Настоящая…

Мама зарыдала, едва Мет взял ключи от машины и направился к выходу.

— Это я виновата! — вскрикнула она, страдальчески заламывая руки. — Я знаю. Если бы я не мучила тебя разговорами о внуках…

— Мама! — Он в сердцах швырнул ключи на кухонный столик. — Я уже сыт по горло твоими бессмысленными причитаниями. Поймешь ли ты, наконец, что я делаю то, что считаю нужным? И ты здесь совершенно ни при чем!

— Я вас познакомила, а теперь она женит тебя на себе из-за денег, — плакала мама.

— Вот спасибо. Об этом я и не подумал, — с сарказмом заметил Мет. Он начинал терять терпение.

— Мет, сынок… Я буду больше гулять. Вступлю в клуб. — Она сорвалась на крик. — Сяду на диету, буду следить за собой. Не нужно за меня волноваться. Я найду чем заполнить жизнь, даже без внуков.

— Молодец!

— Так что тебе не надо жениться и…

— Я хочу быть рядом с Петой Келли, и, что бы ты там ни говорила, это меня не остановит. Я же рассказывал тебе… все случилось так же, как у вас с отцом…

— Твой отец не был таким безумцем, как ты. Шесть дней!.. Только через шесть месяцев он сделал предложение. Он за мной ухаживал. Он все делал правильно. И самое главное… я любила твоего отца…

Мет напрягся. Значит, Пета его не любит. Если и так, какая разница? Они с Петой обо всем договорились. Они хотят быть вместе. Этого достаточно. Мет сделал глубокий вдох и решительный, короткий выдох.

— Мне пора. Я могу опоздать на крестины. Мама, мне очень жаль, что ты расстроена, но, честное слово, у тебя нет никаких причин волноваться. Уверяю, в решении Петы мои деньги играли последнюю роль. А теперь… — он попытался улыбнуться, — пожелай мне удачи, и я пойду.