Любовь опаснее меча (Наследник Алвисида - 1)

Живых варлаков оставалось меньше, чем алголиан, хотя тех всего было тридцать два. Победа уже не вызывала никаких сомнений. Варлаки сражались отчаянно и еще два воина Руана и пятеро алголиан пали замертво, пронзенные короткими варлакскими мечами.

Неожиданно для юношей (но не для оставшихся в живых варлаков, напавших на них без всяких разговоров) из леса с той стороны озера появились новые отряды, которые со всех ног бросились к сражающим. И было их сотни.

Сотни три, не меньше, а может и четыре. Сотни свежих, разъяренных гибелью товарищей, свирепых варлаков.

– Это конец, - прошептал Ламорак.

– Что ж, - сказал ему Эмрис, нанося удар очередному врагу. Надо принять смерть достойно!

– Мне рано умирать, - крикнул Уррий, парируя удар и втыкая кинжал в сердце противника.
– Я хочу жить!

Алголиане падали один за другим. Поляну наполняли звон мечей, крики умирающих и зычные хыканья сэра Тауласа, разминающего застоявшиеся без любимого дела мышцы. Смерть - его ремесло, что он и доказывал с блеском, вся одежда его стала багровой от крови врагов.

Ноги Уррия скользили в траве, пропитавшейся кровью, продвигаться мешали тела погибших.

– Молись, - отбивая очередной удар короткого меча Экскалибурном крикнул Эмрис.

Последний алголианин упал. Никого из воинов Руана уже не было на ногах, как и самого Руана. Лишь Триан, поднявший с земли клинок павшего алголианина, тяжело дышал рядом с юными господами. Да в самой гуще варлаков крушил черепа сэр Таулас. Надежд на спасение не было никаких.

В это мгновение вода в озере словно закипела и на берег выскочили мускулистые парни с тяжелыми подбородками и темно-зелеными короткими волосами. Они все были обнажены до пояса, в руках держали узкие и длинные мечи, чем-то слегка напоминающие Гурондоль. В воздухе замелькали их плавники.

Через несколько минут боя варлаки дрогнули и побежали.

Воины царя озерного погнались за ними, хватая сзади за волосы, задирая голову и перерезая горло уродливым варлакам. Когда сэр Таулас догонял очередного беглеца он орал: Обернись!" и тут же разил.

Победа была полная и окончательная.

На воде озера стоял царь Тютин и, прикрыв от солнца ладонью глаза, смотрел, как сражаются его воины. Рядом стояла Лорелла и улыбалась Уррию. Уррий заметил ее взгляд и тоже улыбнулся ей. Она подошла к самому берегу, заваленному телами погибших. Тщательно выбирая место куда встать, чтобы не наступить на погибших и раненых, Уррий приблизился к ней.

– Ты пришла вовремя, - сказал Уррий.
– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, - ответила Лорелла.
– Ты - самый лучший. И самый отважный, - добавила она, заметив его взгляд.

– У меня есть для тебя подарок, сэр Уррий, - неожиданно прогремел на всю поляну царь Тютин.
– Я запамятовал сразу сделать его, но не поздно и сейчас.

Он стукнул посохом по глади воды и тут же на поверхности появился маленький карлик с морщинистым лицом. Карлик держал в руках огромный по сравнению с его щуплым тельцем щит. Он подошел по воде и протянул щит Уррию.

Щит оказался почти невесомым. На квадратном лазурном поле был изображен серебряный фонтан, на ним был золотыми буквами начертан девиз: "Быть чистым совестью, как родниковая вода!"

"Ни один самый строгий герольд не придерется к гербу составлен по всем тонкостям геральдики," - подумал Уррий.

– Спасибо, - сказал Уррий и поклонился.

– Мне подходит этот девиз. И я принимаю рыцарское имя Радхаур.

– Да здравствует сэр Радхаур, бесстрашный Рыцарь Воды! искренне радостно воскликнул Эмрис и Лорелла захлопала в ладоши.

– Да здравствует Эмрис Пендрагон, будущий верховный король Британии!
– крикнул Уррий.

И царь озерный и лесной почтительно наклонил голову перед наследником верховного короля Британии.

Триан вытаскивал раненых на чистую траву. Руан и еще двое воинов из замка оказались ранеными не опасно, лишь оглушенными. Еще двое воинов графа Маридунского были с серьезными ранами, остальные мертвы. Из алголиан в живых остался лишь один. Сэр Таулас, добив последнего варлака, сходил в часовню и принес травы и бинты, перевязать раненых. Едва алголианина привели в чувство, он встал и преклонил голову перед Уррием.

– Мы сделали все, что могли, наследник Алвисида, - сказал он.

– Да, я благодарен вам, вы спасли мне жизнь.

– Не трогайте наших погибших, - попросил алголианин, - за ними прибудут.

– Хорошо, - сказал Уррий.
– Мы оставим здесь караул.

Алголианин слабо и невесело улыбнулся и Уррий узнал его - это был тот самый, что тогда, у Гуронгеля, сказал, что павших телохранителей Уррия предадут огню, а когда юноша отказался от этого, предложил выставить караул. В точности, как сейчас Уррий.

– И соберем все ваши клинки - они очень дорогие, - сказал Уррий.
– Может быть, дать вам коня? У нас... теперь есть лишние.

Алголианин покачал головой и пошатываясь направился в лес.

Уррий подошел к Эмрису, который задумчиво осматривал поле боя он все еще тяжело дышал.

– Поздравляю с боевым крещением, принц Эмрис Пендрагон, торжественно сказал Уррий. И совсем по-мальчишечьи ткнул его кулаком в здоровое плечо.
– Ты молодец, отлично сражался.

– Ты тоже драться умеешь!
– сказал Эмрис и они улыбнулись друг другу.

Царь Тютин уже скрылся в озере вместе со своими бойцами. Лорелла все так же стояла у берега на поверхности воды и смотрела на возлюбленного. Уррий улыбнулся и пошел к ней.

ЭПИЛОГ. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

"- Понократ, друг мой, - вскричал Гаргантюа, отмахиваясь от

снарядов обеими руками, - откуда взялись эти проклятые мухи?"

Франсуа Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль

Знакомый лесовик сэра Отлака оказался еще жив, как и семь его сыновей. Он видно он чем-то был сильно обязан графу Маридунскому, так как искренне обрадовался ему и сам вызвался провести через опасные трясины.

Как ни странно, но проблем с женами (которых опасался герцог Вольдемар) не возникло.

На следующий день, когда солнце уже клонилось к горизонту, измученные всадники выехали на дорогу, ведущую прямиком к Рэдвэллу. Они были в землях сэра Отлака.

Мост неприступного замка был поднят, на стенах стояли воины, натянувшие тетивы луков. Граф Маридунский отделился от кавалькады и в сопровождении барона Ансеиса, который стал ему лучшим другом, подъехал к воротам.

Сэр Бламур узнал хозяина, громкие крики приветствия услышали граф и его усталые спутники.