Любовь пахнет понедельником
Шрифт:
– Спасибо. Мы обязательно это отметим, когда ты окончательно поправишься.
– Лиз… ты мне можешь кое-что пообещать? – Ева подумала, что лучше сразу поделиться переживаниями.
– Что?
– Что не пропадешь с радаров из-за… – Она поняла, что не знает имени.
– Его зовут Марк, и нет, я не пропаду. Обещаю. Как же я тебя брошу, особенно сейчас. – Лиза больше не пыталась скрывать свои счастье и огонь в глазах, и этот настрой перешел к Еве.
– Спасибо.
– Вторая новость, кстати, не настолько радостная, просто скорее как факт. Илья Александрович спрашивал про тебя. Кажется, он переживает. Сказал, что зря ты не взяла его куртку. А еще он жалеет, что насильно не надел ее на тебя. И это он мне рассказал мне про облепиху и эти витамины В, Е и С
– Мда уж, надеюсь ты шутишь, – Ева так и не смогла решить для себя как относиться к подобным проявлениям внимания со стороны своего преподавателя, ей было и приятно, и мерзко одновременно.
– Да какие шутки. Надеюсь, у тебя была весомая причина не рассказывать мне об этой вашей встрече под дождем. Если что, я по-прежнему зла на него и не доверяю ему. А еще, видела бы ты лицо Кати, пока он все это говорил. Просто песня. Я думаю, что она не будет больше прикрывать тебя, когда ты не на парах.
– Лиз, она меня прикрыла один раз, и то, по твоей просьбе.
– Тебе стоит остаться еще на недельку дома, я серьезно.
– А это еще почему?
– Она сегодня вся такая намарафеченная пришла: макияж, вырез глубокий, пушап неприличный, юбка короткая, расстёгнутый халат, ну ты знаешь, как будто просто забыла его застегнуть, ногти нарощенные. Они теперь длиннющие и острющие, а медицина еще не научилась пересаживать глазные яблоки.
– Ой, иди ты.
Девушки засмеялись.
Глава 5. Надеюсь, ты не стомат
Понедельник – день тяжелый, а когда нужно выходить после недели болезни, тем более. Казалось бы, начало недели не может быть еще хуже, но теперь заболела Лиза. Пара по физиологии только началась, а Ева уже чувствовала себя одиноко. Пустое место рядом буквально кричало о том, что часы без подруги будут долгими и грустными, потому что не с кем будет шутить в отсутствии преподавателя и обсуждать свежие сплетни, уединившись где-нибудь во время перерыва. Еве что-то подсказывало, что сейчас все мысли Лизы, будь она все же здесь, были бы заняты тем симпатичным бариста. Было и что-то, что скрасило этот день – ей разрешили отработать пропуск прямо на паре вместо того. Она обрадовалась, что не придется писать реферат и потом тащиться на кафедральную отработку. Это было что-то из ряда фантастики. Ее группе говорили, что им в качестве преподавателя досталась лучшая женщина этой кафедры, сейчас это в очередной раз подтвердилось. Забавно насколько разными могут быть преподаватели, и как много может от них зависеть. Она смогла выдохнуть по поводу пропущенной пары, но стала немного переживать, что не так хорошо разобралась в новой теме, как могла бы. Когда-нибудь погоня за оценками и «синдром отличницы» сыграет с ней злую шутку, но она пока что не могла себе позволить такую роскошь, как забить на учебу. Мысли об нервно-мышечных синапсах, эпителии кишечника и ядрах продолговатого мозга и так из последних сил сдерживали порывы подумать об Илье Александровиче, эта защита не должна была рухнуть. По крайней мере сейчас.
Дома Ева вычеркнула очередной день из планера на месяц и физиологию из списка отработок. Ей очень нравилось вести бумажные ежедневники, планеры и списки дел. Это позволяло чувствовать себя продуктивной, а когда ничего не хотелось, это создавало видимость деятельности, от чего поднималось настроение. Ева вспомнила, что в ее институте физиологию называли «шизой» и хмыкнула. Якобы, если в течение года забивать на этот предмет и начать все учить только перед экзаменом, то накроет шиза. Она подумала, что тогда стоило бы назвать еще как минимум половину предметов так же.
Ева открыла свои конспекты по гистологии и погрузилась в изучение микромира клеточек и тканей. Вспомнила о препаратах и начала судорожно искать их фотографии в чате с Лизой. Когда Ева мысленно делала пометку о том, что надо бы на неделе забежать к подруге, чтобы Лизе было не так одиноко, пришло сообщение.
Лиза: Как
с шизой?Ева: Отработала. Я, если что, о тебе не забыла, завтра зайду.
Лиза: Не переживай, ко мне сегодня Марк забежал, лекарства занес, очень мило с его стороны.
Ева: Ооооо.
Лиза: Кажется, он будет следующем в цепочке нашей болезни))
Ева: Я надеюсь, вы не целовались. Не хочу, чтобы он дальше всех заражал и наше кафе закрыли на карантин.
Лиза: Нет, я вся в соплях. Я попросила его не подходить близко. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Он мне, кстати, занес облепиховый чай. Я и ему рассказала об его пользе. Я уже упоминала, какой он классный?
Ева: Чай?
Лиза: Марк.
Ева: Аврелий?
Лиза: Мой, глупышка.
Ева: А, уже твой))
Ева еще немного попереписывалась с подругой, после чего снова принялась повторять вопросы, которые и так хорошо знала. Чтобы не было соблазна взять в руки телефон и отвлечься, она оставила его в своей комнате на зарядке, а сама ушла в зал, по которому принялась ходить из угла в угол, вслух рассказывая вопросы. Она переживала, что из-за того, что пропустила пару, ей могут занизить оценку, поэтому старалась выучить все идеально. Через пару часов Ева вернулась за телефоном, чтобы из фотографий гистологических препаратов сделать карточки в приложении, которое нашла пока болела. На экране возникала картинка, нужно было понять, что это. После нажатия на фото, показывалась оборотная сторона с ответом. Ева прогнала пару кругов карточек. У нее даже получалось не думать о нем.
На не экзаменационных дисциплинах ей разрешили отработать, просто показав конспект. Особого облегчения от этого она не испытала, потому что все равно учила пропущенные темы и почти не спала. Она ощущала такую тревогу и панику, что еще немного и ей пришлось бы дышать в бумажный пакет, прямо как в американских сериалах.
Уже через полтора часа, после окончания пары, Ева стояла около кровати Лизы. В отличие от своей подруги, Лиза умела отдыхать, поэтому вместо учебных видео она смотрела сериалы, ей пришлось поставить «Дневники вампира», которые она смотрела в раз, наверное, пятый на паузу ради разговора с подругой. Не то чтобы это было Лизе в тягость, но отвлекаться на одном из самых любимых мест было неприятно. Ева слушала рассказы о Марке с легкой улыбкой, ей было радостно, что хоть у кого-то на личном все просто отлично. Марк оказался студентом четвертого курса радиотехнического и в свободное время подрабатывал в кофейне своих родителей. Но, в отличие от бывшего Евы, он не думал, что родители обязаны его куда-то пристроить после выпуска, и поэтому не потерял интерес к учебе.
Дни для Евы снова слились в один, на этот раз он был серым и монотонным. Пока что единственным ярким событием, не считая посещения Лизы, была гистология. Два пятна, ярко-желтое, как солнышко, и темно-синее, словно ливень, посреди промозглой серости, как раз соответствующей свинцовым октябрьским тучам. Ева слетела с автомата. Она не поняла, что с ней случилось, переволновалась или недостаточно хорошо подготовилась, но она не смогла определить второй препарат под микроскопом. С кафедры она уходила, еле сдерживая слезы. Она была уверенна, что если бы такая ситуация произошла на паре, то все обернулось не так плачевно. Она знала, что Катя и еще парочка ее одногруппников тоже не смогли распознать один из препаратов, однако это никак не сказалось на их оценках. Сдавать экзамен совсем не хотелось. Ева позволила себе заплакать только дома по душем. Она вспомнила его «раздевающий» взгляд. На душе стало мерзко. Захотелось отмыться, хотя она уже была под струей воды.
На анатомии не разрешили отработать на паре, Ева смирилась с мыслью, что пойдет на кафедральную отработку. Пятница-развратница обещала быть веселой, если под «весельем» подразумевать панику, стресс, тревогу и другие прелести студенческой жизни, если ты слишком много внимания уделяешь оценкам. Сначала пара биохимии, на которой Лиза все же оставила ее один на один с ним, но Ева не могла винить подругу в этом. Потом еще и анатомия. Ей казалось, что потерю еще одного автомата она не переживет.