Любовь по контракту
Шрифт:
— Алехандро, что ты такое говоришь? — Каролина всхлипнула и дернулась, чтобы освободиться из его стальной хватки. По щекам, уже не скрываясь, текли слезы, размывая очертания предметов и уезжающий автомобиль. — Что ты такое говоришь, в чем обвиняешь меня? Я не понимаю…
— Не понимаешь, значит? — он нервно дернул уголком рта, а затем, потянул за собой из комнаты, продолжая удерживать ее за плечо, — не понимаешь…
Она едва успевала за ним, опасаясь растянуться на одном из ковров, которыми были устланы коридоры особняка. Кто-то тихонько пискнул, отходя с их пути, но Каролина по-прежнему ничего
Алехандро толкнул дверь какой-то неприметной полутемной комнатки, где находилось несколько человек. Проморгавшись, она узнала в сидящей сбоку женщине сеньору Леонорру, которая, не скрываясь, смотрела на нее с презрением и брезгливо поджимала губы. Рядом стоял Диего, охранник Алехандро, и еще какой-то мужчина, которого она не знала, но, кажется, где-то видела. И вот они смотрели на девушку с толикой сочувствия, вопреки выражению на лице сеньоры.
— Привел эту гадину, — констатировала Леонорра, поджимая и без того тонкие бесцветные губы. — Шл…
— Мама! Помолчи! — рыкнул в ее сторону Алехандро, подводя Каролину к креслу, что стояло у стола, на котором мелькали несколько мониторов. Сморгнув с ресниц очередные соленые капли, выступившие после оскорбления свекрови, Каролина смогла рассмотреть, что они демонстрировали записи с камер наблюдения, но сейчас почему-то были на стоп-кадре. — Диего, включи.
Охранник шагнул вперед и бросил мимолетный взгляд на недоумевающую Каролину, в котором на долю секунды мелькнули то ли тревога, то ли сочувствие. Но тут же его заслонил Алехандро, который отчего-то хмурился и недобро смотрел на телохранителя.
Замелькали кадры на экране, отсчитывая события в обратном порядке, но уже сейчас девушка поняла, что ей хотел показать муж. Вот из ее комнаты выходит Себастьян, а немного времени спустя он же открывает дверь в ее спальню.
— Бесстыжая! — припечатала за спиной свекровь, но Каролина не обратила внимания на ее слова. Только на цифры, мелькающие при перемотке. Почти три часа ночи, а зашел он… в час? Значит, он провел рядом два часа, пока она спала, как младенец. — Залезла сначала к одному моему сыну, а потом и второго сбила с пути. Да что же ты…
— Мама, помолчи, пожалуйста. А лучше выйди, — тихим приказным тоном произнес Алехандро, прожигая взглядом ее сгорбленную фигурку в кресле.
— Алехандро! Я более не желаю видеть ее в нашем доме, — непримиримым тоном заявила сеньора Алмейра, вставая с места. — Надеюсь, теперь твои глаза открыты и ты видишь, что… за особа перед тобой. На ком ты женился! Чтобы ноги ее в нашем доме не было!
Алехандро промолчал, а Каролина продолжала смотреть на экран, понимая, что… все. Они добились, чего хотели. Сеньора Леонорра, Лорена Хименез, Себастьян… они все сделали, чтобы Алехандро отвернулся от нее, да и он сам… он же получил то, что хотел, а она теперь не нужна?
Дверь за ее спиной закрылась с тихим стуком, оставляя их одних. Даже охранник вышел, чтобы они могли поговорить без свидетелей. Но Каролина, казалось, даже не заметила этого. Она смотрела на замерший экран, пытаясь понять — как же так? Как она могла попасть в их ловушку?
В повисшей тишине, казалось, был слышен
медленный стук ее сердца.— Каролина, если ты сейчас расскажешь мне всю правду, я… постараюсь понять тебя, а потом… — Алехандро замолчал. Боковым зрением она видела, как его ладони зависли над ее плечами, а затем он медленно сжал пальцы и отстранился. Наверное, ему противно не то, что касаться, но и находиться с ней в одной комнате.
— Правду, — облизнув пересохшие губы, прошептала Каролина, не в силах отвести взгляда от экрана, на котором застыла фигура того, кто сломал все ее надежды на семью и счастливое будущее. Ее песочный замок рухнул в одночасье по прихоти избалованного сынка сеньоры Алмейра. Ее разлучили с мальчиком, которого она полюбила всем сердцем, очернили ее перед любимым мужем, а она не может даже ничего сказать в свою защиту — слишком очевидны доказательства. — Правда в том, что я не пришлась ко двору в твоей семье, Алехандро…
— Прекрати! Мои родные не причем… с братом я еще поговорю, — скривился мужчина, отворачиваясь от нее, а девушка только тяжело вздохнула. — Скажи, сколько раз мой брат приходил к тебе в спальню? Неужели…
Договорить он не успел. Ладонь Каролины загорелась огнем, а боль мгновенно вызвала приступ ярости, выжигая все чувства внутри.
— Не смей! Никогда не смей говорить мне подобного! — прошипела она, смотря ему прямым твердым взглядом в глаза. Смотреть на отпечаток собственной ладони на его щеке было… больно, но слушать его обвинения еще больнее. — Я не изменяла тебе с твоим… братом, — последнее она буквально выплюнула, — я прогнала его, как только…
— После этого? — издевательски усмехнулся Алехандро, разворачивая экран своего телефона к ней. Стекло оказалось все в трещинах, но изображение было четким. Она и Себастьян в одной постели. — После того, как он отправил мне это сообщение, ты его выгнала? — он с силой сжал плечи жены, глядя в ее широко распахнутые зеленые глаза, в которых застыло изумление, шок, боль. — Ты хорошо научилась играть свою роль, браво! — он хлопнул в ладоши и издевательски склонил голову, словно признавая ее талант актрисы.
— Скажи, я когда-нибудь тебя обманывала? — тихо спросила она, и мужчина резко обернулся.
— Напомнить, почему я уехал в Россию на три дня? — недоуменно приподняв брови, уточнил он, и девушка закусила губу. — Признаю, там несколько иной случай, но вот верить тебе, после того, как ты мне солгала…
— Алехандро…
— Я хочу услышать правду, — холодно проговорил он, не глядя на нее. — Сколько? Просто скажи…
Но девушка только покачала головой, понимая — что бы она сейчас ни сказала, он все равно не поверит. Ей просто нужно найти доказательства, что она невиновна или… уйти навсегда.
— Что ж… думаю, разговор окончен, — сурово поджал губы Алехандро, а затем просто шагнул к двери. — Собирай вещи, ты поживешь пока в городской квартире. Так будет лучше для нас обоих. Как только мы оформим развод, ты вернешься в Россию. До этого времени я запрещаю тебе выходить без моего разрешения куда-либо. Если ты посмеешь связаться с журналистами… — каждое его слово, будто огромный камень, падали между ними, означая конец всему. — Эрни тоже лучше пока побыть вдали от тебя, не стоит ему… знать обо всем.