Любовь по учебнику психологии

– Могу я поговорить с Кори наедине?

– Конечно, пожалуйста, – решительно сказал отец Майка, в то время как его жена явно колебалась. – Вы ведь ее учительница, не так ли? Разговаривайте, сколько это необходимо, – добавил он, сердито взглянул на недовольную супругу и вывел ее из комнаты.

– Бабушка видела вашу с папой фотографию, – пояснила Коринна все еще со слезами на глазах. Она явно чувствовала себя неловко. – Это та, где папа обнимает вас.

Вот как! Сердце Хэлли сжалось, когда она вспомнила, насколько спокойно и тепло ей было с Майком после того происшествия на воде.

– Ах, та. Ее Джои сделал, да?

– Да. – Коринна опустилась рядом с Хэлли на край дивана и отвернулась, украдкой вытирая глаза, затем тут же повернулась к ней с душераздирающими рыданиями. – О, мисс Маккензи...

– Что такое? Что с тобой, малышка? – Хэлли прижала податливое тело девочки к себе, бормоча вопросы и не ожидая никаких ответов: – Что случилось? Ты мне скажешь? Где твой папа? Чем я могу помочь?

– Я ненавижу свою жизнь! – Вопль исходил из самой глубины души. – Я ненавижу себя!

– Да перестань же. Это не так... – Бессмысленные слова. Конечно, это так. Девочка несчастна и говорит именно то, что Хэлли хотела бы выпалить сама, если бы была моложе.

– Я такая п-подлая, – рыдала Кори. – А о-он... он такой несчастливый... – Она вытерла хлюпающий нос рукой, а слезы продолжали стекать по щекам.

Хэлли залезла в карман, вытащила смятую, но неиспользованную салфетку и молча вложила ее в руку девочки.

– Из-за этого он все время злится. – Коринна шумно высморкалась. – Точно как после смерти мамы, только еще хуже. Он теперь никогда не смеется и даже не улыбается. – Слезы с новой силой полились из глаз. – И в этом виновата я. Я была такой подлой – хотела, чтобы он принадлежал только мне одной. Я ревновала его. И когда он сказал мне, что любит вас...

– Он... – Хэлли откашлялась, – он сказал тебе...

– Да. Что любит вас. – Коринна замолчала, чтобы еще раз высморкаться, пока Хэлли лелеяла в сердце сладостно-горькое знание того, что Майк любит ее, как и она его. Она была переполнена нежностью и сочувствием к несчастью девочки и едва не плакала сама. – Он еще сказал, что его чувства к вам не... вы понимаете, ничего не меняют. Я имею в виду, между ним и мной. Он сказал, что быть настоящим отцом, любить меня – это самое главное в его жизни сейчас...

– И это правда! – воскликнула Хэлли пылко; потребность утешить этого ребенка заслоняла ее собственное чувство потери. – О, Кори, меньше всего на свете я хотела встать между тобой и твоим отцом.

– Но, мисс Маккензи... – Коринна сжала руку Хэлли, поднимая мокрые от слез, умоляющие глаза, – мне бы очень этого хотелось.

– Чего бы тебе очень хотелось? – спросила Хэлли, несколько озадаченная. – Я не понимаю...

Коринна сглотнула; ее глаза все еще выражали мольбу.

– Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего отца, – выпалила она, еще отчаяннее сжав руку Хэлли. – О, пожалуйста, мисс Маккензи, выходите за него замуж. Уговорим его остаться здесь...

– Но...

– Пожалуйста. Я не хочу, чтобы мы вернулись обратно в Айдахо. Пожалуйста.

«Мы вернулись в Айдахо?» Не одна девочка, но и Майк тоже? Хэлли выпрямилась.

– Именно так собирается поступить твой отец?

– Да-а. Он уже сообщил в школу, и дедушка с бабушкой забирают меня завтра с собой. О, мисс Маккензи, я не смогу там жить, я это точно знаю. Бабушке не нравятся моя прическа и одежда. Я больше никогда не увижу Джои, Эдит и вас... мне так жаль, мисс Маккензи...

– Я понимаю. – Чувствуя нечто большее, чем просто жалость, Хэлли ласково погладила девочку по спине. – А ты пробовала поговорить об этом с отцом? – спросила она.

– Н-нет. – Коринна отстранилась, чтобы вытереть слезы, на сей раз полой рубашки.

– Почему же? – спросила Хэлли.

– Не знаю. – Коринна покачала головой, скручивая мокрый подол рубашки в тугой узел. – Наверное, я боялась. После того случая... ну, вы знаете. Я была так несправедлива к нему в отношении вас и всего остального.

– Где он сейчас? – Хэлли отвела прядь красных волос со щеки Коринны.

– В командировке, где-то на разработках нефти. В таком месте, название которого я не могу даже выговорить. Оттуда он сразу поедет в Айдахо, на Рождество. – Глаза девочки умоляюще смотрели на Хэлли. – Так вы согласны?

– О, Кори... – Слишком хорошо зная, о чем спрашивает Коринна, Хэлли покачала головой, грустно улыбнувшись. – Если бы все было так просто. Если бы это зависело только от меня... Но... – Хэлли было неимоверно трудно обнажать свои хрупкие, непрочные надежды, и она на мгновение замолчала. Но откровенность за откровенность – так следует поступать. Глубоко вздохнув, Хэлли сказала: – Беда в том, что ты не единственная, кто причинил боль твоему отцу.

Осторожно высвободив пальцы из рук Коринны, Хэлли встала и подошла к окну. Смеркалось. Разноцветные рождественские огни на улице гасли и загорались вновь. Их веселое и радостное мигание только усилило ее грусть.

– Как и ты, – сказала Хэлли, – я страдала. Это всегда случается, когда мы причиняем боль людям, которые... нам небезразличны. Я сожалела о том, что сказала ему. И я приехала сюда сегодня, потому что в глубине души надеялась... – Нерешительно замолчав, она повернулась к Коринне.

Глаза девочки загорелись.

– Вы любите его! – воскликнула она, вскочила на ноги и, подбежав к Хэлли, схватила ее за руку. – Ведь так?

– Да, – мягко ответила Хэлли. – Я люблю его.

– Я так счастлива, – прошептала Коринна и неожиданно для Хэлли поцеловала ее. – Теперь, я уверена, вы не против того, что я положила половинку сердца ему в портфель.

Сердце. После всего, что случилось, Хэлли совсем забыла про принесенный ею сверток. Она подошла к дивану и вынула завернутый кусок панно из сумочки.

– Такую?

– Да, такую. – Коринна быстро опустила голову. – А эту я сделала для вас.

– Для меня?

– Да. – Щеки Коринны залились румянцем, и она не хотела поднимать голову. – Я собиралась послать вам письмо, чтобы извиниться и все объяснить. Но теперь... – она очаровательно улыбнулась, и сердце Хэлли наполнилось радостным чувством, – теперь вы здесь, и необходимость в этом отпала, потому что большую часть того, что я хотела написать, я уже сказала. Ну, то, что я сожалею, и все такое.

– О, Кори. – Хэлли подошла к девочке и обняла ее. – Я так рада, поверь мне. – Понимая, что девочка не привыкла к подобному выражению чувств, она отпустила ее и отошла. – Но расскажи мне, что означают эти сердца.

Девочка покраснела еще больше, ее подбородок задрожал, но она не отрывала мокрых глаз от Хэлли.

– Я сделала их, чтобы показать: я в ответе за то, что разбила все наши сердца.

– Нет, Кори, это сделала не ты одна.

Но Коринна, не останавливаясь, продолжала говорить, хотя ее голос дрожал: