Любовь под дождем

— Ну о чем ты говоришь!

— Но ведь ты сама не терпишь распущенности.

— Спасибо за доброе мнение!

— А теперь расскажи мне о ней!

— Чудесная девушка! — раздраженно ответила Алият.

— Не зли меня!

— Неужели же я буду злить солдата, приехавшего домой в отпуск?

Внезапно электричество погасло. Город погрузился в непроглядную тьму. Послышались крики, гудки автомашин. Ибрагим вздрогнул. Ему почудились слова команды «по местам!». Но он был не в окопах, и рядом раздался не голос офицера, а нежный голос сестры.

— Свет часто выключают. Иногда без всякой причины.

Ибрагим пришел в себя и, взяв сестру за руку, сделал шаг назад. Их спины уперлись в степу.

— Это надолго? — спросил он Алият.

— Кто знает? Когда как…

Глаза Ибрагима быстро привыкли к темноте, и, повернувшись к сестре, он спросил:

— Так что же ты мне посоветуешь?

— Подождать, пока не дадут свет! — засмеялась Алият.

— Я говорю о Сании!

— О Сании? Женись на ней, если полюбил.

— Дело не в любви!

— А в чем же?

— Мужчина и женщина — это не одно и то же!

Алият сердито топнула ногой, но заставила себя сдержаться.

— Значит, ты мне так ничего и не скажешь?

— Но я же сказала: она чудесная девушка, ну и женись, если полюбил ее.

— Я увижусь с ней завтра, поговорю…

IV

Солнце палило нестерпимо. Парк казался пустым. Только они бродили но тенистым аллеям. «Точно Адам и Ева перед грехопадением», — подумал Ибрагим и улыбнулся этой мысли. Заметив его улыбку, Сания спросила:

— Что тебя развеселило?

— Просто я счастлив! А вон под тутовым деревом удобная скамейка. Может быть, посидим немножко?

Девушка невысокого роста, Сания была прекрасно сложена. Красивые зеленые глаза были удивительно прозрачны.

Они сели.

— Быть с тобой — это такая радость для меня! — восторженно сказал Ибрагим.

— Но ведь мы не чужие. Наши семьи скоро породнятся, — ответила она.

Вчера они многое сказали друг другу взглядами. И обоим эта их встреча представлялась вполне естественной. Заметив, что Сания внимательно рассматривает его военную форму, Ибрагим спросил:

— Кто-нибудь из твоих близких служит в армии?

Она отрицательно покачала головой. И он продолжал:

— А что мешает нам думать о будущем? Ведь так естественно думать, что мы будем жить вечно!

— Наша жизнь в руках божьих!

Ибрагим никак не мог решить, начинать ему серьезный разговор или нет. Конечно, как-то так сразу не слишком ловко, но и тянуть нельзя. Ведь снова они встретятся не раньше чем через месяц, да и то если он останется в живых.

Она, по-видимому, угадала его мысли.

— Наверное, тебе там приходится очень трудно?

Ибрагим был растроган. Ведь до сих пор никто, кроме самых близких ему людей, его ни о чем подобном не спрашивал.

— Гораздо труднее, чем ты можешь себе представить!

— Как же вам удается выдержать?

— Теперь я совершенно уверен, что человек и из ада может выбраться благополучно.

Внимательно посмотрев на девушку, он добавил:

— И помешать человеку надеяться на лучшее не может никто. Он будет стремиться к желанной цели всеми силами.

Сания улыбнулась, чуть-чуть покраснев и прерывисто дыша. Она уже не девочка, думал Ибрагим, и совсем не кокетка. В ней чувствуется твердый характер, и, кажется, она хорошо воспитана.

Первой молчание нарушила Сания.

— Как ты думаешь, война возобновится?

Ибрагим не слушал.

— Мне говорили, что ты ни с кем не помолвлена.

— Значит, ты наводил обо мне справки?

— У нас с тобой есть общий друг: Алият.

— А я-то думала, что ты такими вещами не интересуешься.

— Алият обрадовалась, что ты мне нравишься.

— Правда?

— И пожелала мне счастья! — многозначительно добавил Ибрагим.

Оба снова умолкли. Ибрагим решил, что первый шаг сделан. Успешно. Сания отвела глаза, избегая его настойчивого взгляда.

— Ты мне так и не ответил, будет ли снова война?

— Я говорил о вещах более определенных — ты мне очень нравишься.

— Но ты ничего обо мне не знаешь.

— Сердцем можно узнать больше, чем разумом.

Наступила пауза. Потом Ибрагим спросил:

— Ты что-то сказала?

— Я счастлива…

Он взял ее за руку и с благодарностью посмотрел ей в глаза.

— В следующий раз мы все решим окончательно. А до тех пор, что бы ни случилось, знай, что я счастлив.

— Да сохранит тебя аллах!

— Значит, теперь еще одно сердце будет тревожиться за нас там, на передовой.

Сания задумчиво слушала Ибрагима. И он высказал то, что мучило его постоянно:

— Мне кажется, о нас, солдатах, никто, кроме родных, и не вспоминает!

— У нас тут все по-другому. Чего ты от нас хочешь? Вот Хусни Хигази считает, что все идет по намеченному плану, — сказала Сания виновато.

— Кто это такой?

Девушка смутилась, но тут же взяла себя в руки.

— Чиновник нашего министерства. Служит у нас в отделе.

— А что он подразумевает под этим своим «планом»?

— Он говорит, что перед началом битвы мобилизуется весь народ.

— Что-то слишком туманно!

— Во всяком случае, я этого не понимаю, да и другие тоже. Но все-таки, начнется ли опять война?

— На фронте мы думаем, что да.

— А здесь в это мало кто верит.

— Как у вас тут оценивают обстановку?

— По-всякому. Каждый твердит свое.

— Ну конечно, вам хочется встать однажды утром и прочитать в газетах о победе! — насмешливо сказал Ибрагим.

Они рассмеялись. Напряжение сразу как рукой сняло. Они нежно смотрели друг на друга.