Любовь под снегом
Шрифт:
– Чего орём? – не оборачиваясь от раковины, уточнила Алёна Игоревна.
– Ма, дай чёрное платье на завтра, которое с кружевом сверху, а то мне идти не в чем! – выпалила Марина и тут же пожалела о содеянном, мама–то подумает, будто она для Жени старается.
– Бери, конечно. Если хочешь, давай в выходные сходим и купим тебе что–нибудь новенькое?
– Да не надо, я в твоём схожу! – Марина уже раскаялась и начала изводить себя муками совести, что ненароком обнадёжила и обманула маму. – Спасибо!
– Ох, дочь, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, –
Глава 2
Алёна Игоревна старалась не заходить к дочери без стука, но будильник уже минут десять как звонил, а дочь не реагировала. В конце концов женщина не выдержала, запереживала, вдруг с ребёнком что случилось, и побежала в спальню. Марина спала как убитая.
Отключив настойчивую технику, Алёна Игоревна легонько потрясла дочь за плечо:
– Маришик, вставай, родная, пора в институт.
– Ещё чуть–чуть, – невнятно пробурчала дочь и перевернулась со спины на бок, накрывшись одеялом с головой. Внеплановая уборка затянулась до поздней ночи и краткого сна для восстановления сил оказалось слишком мало.
– Так, а ну подъём! – командирским голосом рявкнула Алёна Игоревна и удовлетворённо улыбнулась – дочь села на кровати, удивлённо хлопая ресницами. – Бегом чистить зубы и за стол! У тебя пары через час, а в городе пробки.
Через десять минут Марина сидела, умытая и причёсанная, за столом и с аппетитом ела омлет. Часы с рисунком из кофейных зёрен, которые она самолично клеила несколько часов кряду в подарок маме на восьмое марта, нещадно отсчитывали секунды и будто подталкивали, ешь, мол, быстрее.
– Аж бугры по спине, – недовольно заметила девушке мать, делая глоток кофе.
– Сама же сказала, что там пробки, – чавкая, отвечала Марина.
– Надо вставать раньше, тогда будешь всё успевать.
– А во сколько ты встаёшь? – с интересом посмотрела на маму девушка. Почему–то такой простой вопрос впервые возник в её голове.
– В пять, иногда чуть позднее.
– В пять?! – выпучила глаза Маришка.
– Ну да. А что ты так удивляешься? Вы с папой завтракаете, притом он любит поосновательнее что–нибудь, а ты полегче, пока приготовлю вам два завтрака, пока поглажу одежду, пока кофе выпью, пока сама накрашусь и соберусь, куча времени и пройдёт. Позднее никак не получается.
Мама не проявляла ни капли недовольства, спокойно рассказывая об утреннем графике, но Марина невольно почувствовала себя огромной неблагодарной свиньёй. Она ведь девочка и должна помогать матери.
– Мам, я буду сама готовить себе завтрак! И одежду гладить по утрам!
– Дочь, – засмеялась женщина и погладила дочь по светловолосой макушке, – не горячись. Я привыкла уже, да и ты ещё нагладишься–наготовишься в своей жизни. Пока живёшь с мамой, наслаждайся!
– А я вчера убрала у себя в комнате!
– Я видела. Молодец, давно пора было это сделать. Шторы постираю вечером, когда вернусь.
– Да я сама постираю! – выпалила Маринка и тут же вспомнила о свидании с Женей. Слышать напоминание
о нём от мамы не хотелось и девушка задохнулась на миг и исправилась: – Завтра!– Хорошо, пусть будет завтра, – миролюбиво согласилась Алёна Игоревна и кивнула. – Беги одевайся и на занятия, помогатор!
Марина нацепила приготовленные с вечера вещи, окинула взглядом чистую до неприличия комнату и улыбнулась. Хоть и не выспалась, зато в спальне красота и порядок, приятно будет вернуться после насыщенного событиями дня.
Девушка твёрдо решила больше помогать матери, да и вообще, пора ей научиться хотя бы основам домашнего хозяйства, ведь действительно живёт как у Христа за пазухой, даже омлет сварганить до сих пор не умеет.
На самом деле Марина умела немного готовить, но дальше макарон с сосисками или чистки картошки пока не заходила. Любимый Маришкой омлет из каких–то принципиальных соображений у неё категорически не получался – то подгорит, то не прожарится, то плоский как блин. Пора научиться!
В университет она приехала с твёрдым намерением готовить завтраки для начала по выходным, чтобы дать маме хотя бы два дня отдыха.
«Всё равно я по клубам не хожу, сижу дома. Подумаешь! Буду меньше чатиться!» – кивала в такт мыслям девушка, нахмурив тонкие брови до морщинки между ними.
– Александрова, – окликнула задумавшуюся Марину преподаватель, – ты молодец! Кто ещё будет помогать Марине? Так, господа–товарищи, давайте бодрее, а то сейчас пойду по списку!
С тяжёлым вздохом подруга Марины Настя подняла руку, а пара одногруппниц, напротив, незаметно покрутили пальцем у виска, вызвав ещё большее замешательство у ничего не понимающей девушки.
– Отлично! Девочки, вам тогда ставлю зачёт автоматом, со следующего занятия можете ко мне не ходить, а заниматься подготовкой. Остальных сразу предупреждаю – готовьтесь! – зловеще прищурила глаза преподаватель.
Марина растерянно смотрела на Настю, которая умудрилась опоздать, а потому сидела за первой партой, специально выделенной для «опаздунов» и проштрафившихся по другим поводам. На что они подписались, незадачливая студентка не представляла, но подруга, даже сидя спиной к ней, совершенно очевидно горела негодованием, её плечи просто ходили ходуном от глубоких вдохов и выдохов.
– Ты совсем дура или притворяешься? – прошипела коброй обычно милая и добрая Настенька на перемене.
– Блин, я вообще не в курсе, о чём речь! Я задумалась и тут она… – начала оправдываться Марина, но подруга её перебила возгласом:
– Что?
– Я задумалась…
– Да ты охренела что ли? О чём надо было думать, чтобы попасть на подготовку к новогоднему балу? Тебе заняться нечем? Или больше всех надо? – распалялась Настя.
– О!
– Ого! – передразнила подруга. – Головой надо думать, Марина! Не задницей! Блин, поверить не могу, что впряглась в этом участвовать!
– Ты не обязана была, – промямлила обалдевшая от новостей Марина.
– Ну да, бросить безголовую подругу на растерзание студсовету и куратору, конечно! Ты за кого меня держишь?