Любовь предусмотрена контрактом

Недовольство. Раздражение.

Зачем Гера все это рассказывает?

— Четыреста лет — это дофига времени. — Произнесла, пытаясь сообразить, как свернуть разговор в нужное русло. Желательно, незаметно. Я подняла глаза к небу, мысленно пробежалась по искусным заходам. — Значит, ты увидел, во что превратился Крэйстан и захотел все исправить, устранив главного факелоносца метода Айрэма?

Гера остановился.

Ну, разве я не мастер ведения деликатных разговоров?

До главной достопримечательности мы не дошли буквально десяток метров. Высокое зеленое ограждение скрывало финальный аккорд архитектурной композиции. Лишь брызги, прилетающие сверху — донесенные ветерком, да свет, льющийся вверх к небу, позволял представить, что за стеной из листьев — фонтан.

Единственное примечательное, что здесь было — каменный указатель с высеченными словами, пестрящими излишним количеством твердых знаков на конце.

— Когда ты сказал, что собираешься поделиться информацией, я ожидала услышать что — то более существенное, чем текст из рекламной брошюрки лэйтарского тур — оператора. — Продолжила закреплять «успех». — Хватит отвлекать меня на посторонние темы. Ты решил учинить в Крэйтстане магический переворот?

Зашуршали ветки, в небо с криком вспорхнула птица.

Гера закатил глаза:

— Что за ерунда? Аня… — Из — за зеленого ограждения, оставшегося в стороне, прикрытого тенью и густой листвой, послышались томные вздохи. — Дробь. — Мужчина нахмурился, будто имя вызывало у него зубную боль. — Это очередной разочаровывающий мир, демонстрирующий, насколько уникальна наша раса лэйтарцев.

— И не собираешься мстить роду ле Мералль? — ровно произнесла, стараясь удержать голос серьезным и не краснеть от смущающих звуков, становящихся все громче и насыщеннее. — За испорченный проект.

— Кому мне что доказывать? Существование Золотой оси подтверждает мою правоту. А мстить дальнему потомку — пустое дело. Мне, конечно, польстило, что ценители истины до сих пор продвигают метод. И, может быть, сердце немного растаяло при виде юной госпожи, умоляющей о внимании. — Он улыбнулся. — Очаровательно-невинные блондиночки с яростным огнем в глазах, готовые на все ради достижения цели — моя слабость.

Он говорил о Клариде.

— Как и твой нетронутый дар, — продолжил Гера. Я стиснула зубы. — Не подвергшийся изменению, как обычно бывает, если магия передается из поколения в поколение. Он такой же насыщенный, как у лэйтарцев, живших во времена богов.

Кажется, мы наконец перешли к сути.

— Ну, да. Я получила его непосредственно от Атроса, — при упоминании имени по лицу Геры прошла еле заметная рябь. Среди лэйтарцев существовало табу на упоминание имен богов. А вот у меня не было.

— Когда ты произнесла его имя впервые, я решил, что тебе его передал Виталий. Но он этого не делал.

Вздохи за изгородью сменились стонами удовольствия.

Я пожала плечами.

— Забытый бог представился лично. Ничего нового. Все Избранные его знают.

Вот она — профессиональная деформация. Пока я размышляла, как мне в укромном уголке незаметно свернут шею, кто — то использовал его для более созидательных действий.

Если Геру как — то смутили звуки, виду он не подавал.

— Пока находятся в стерильном мире. Потом они его забывают.

— К чему ты клонишь? — мне стало совсем неуютно. И не только из-за чьей-то личной жизни, активно развивающийся за соседним кустом.

— Абаракс — интересное явление. Чем-то схож с моими фатами. Предоставленные им данные привели меня к интересным выводам. Ты — одна из нас.

Я издала натужный смешок.

— Долго до тебя доходило. Ты на совете вообще был?

— Из Незыблемых.

Еще один смешок.

И все.

Настроение окончательно пропало.

— Земля плохо на тебя повлияла, — серьезно произнесла я. — Обратись за помощью. Нейролептиков попей. Чай с ромашкой. Глицином закинься. Вас девять было. Женщин — три, четыре, пять? Забыл, как они выглядят?

— Иногда мы меняем внешность, имена, привычки. Тот, кого ты знала под именем Виталий потерял память и долгое время не знал о своей истинной сути. Считал себя человеком.

— Я не теряла памяти. Помню своих родителей и свое детство, идиот. — Вконец разозлилась я. Трачу ночь на очередного одержимого. Лучше бы Аматри послушала — его теории интересней. Или осталась следить за Рэйном, чтобы перед свадьбой не убился. — Меня никто не удочерял. Я уточняла.

— Законы некоторых миров позволяют перерождение в новом теле. Первая дома Непознанного вполне могла пуститься в подобную авантюру.

Я зря трачу свое время.

— Ты болен, Гера.

— Я не болен, Дробь, — тихо ответил он. — Я устал быть один.

— 18 -

Признание Геры выбило из колеи.

Не про незыблемость.

Мне приходилось ощущать на собственной шкуре, как работают забытые и отложенные в подсознании воспоминания. Один раз, когда попала из Центра в Лэйтарию. Другой раз, когда переместилась на смежную Землю. Симптомы весьма схожие: легкое дежа вю; внутренняя уверенность, что правильно, а что нет; внезапные озарения; якобы иррациональный страх.

Подобных ощущений, связанных с Золотой осью, у меня никогда не было. Абсолютно чуждое место со своими странными правилами, законами, менталитетом и культурой. Я немного разобралась, как они мыслят, если дело касается вещей, детей жребия, Избранных и богов. Во всех иных областях у меня пробелы. А в тех, что касается отношений — бездонная пропасть.

Я не могла быть Незыблемой. Даже той, что похоронила воспоминания. Но желание Геры, чтобы я таковой оказалось, настораживало. Вон, Тинхе себе придумал, что боги ниспослали ему меня в качестве примирительного подарка. И каков итог? Между нами какая — то странная связь, в которой никак не разобраться.

Признание об одиночестве тронуло куда сильнее. Если главная проблема заключается в этом, значит интерес ко мне весьма условный и можно попробовать разобраться мирно.

— Как ты можешь быть одинок? — Засомневалась я. Давно, еще перед советом домов, Гера невзначай обмолвился, что сидеть в залах, предназначенных для Незыблемых, тоскливо. Я не восприняла его всерьез, заподозрив издевку. — Ты обладаешь флером, который буквально очаровываете всех вокруг.

Тонкие губы дернулись в снисходительной улыбке.

— Я говорю о достойном спутнике, с которым можно разделить свои интересы, мысли и желания. Человеческое сознание не способно постичь лэйтарскую суть. Его всегда будет немного недостаточно. Самая гениальная и высокоинтеллектуальная лэй не способна удовлетворить потребности лэйтарца.

Великие трагедии высших рас, — мысленно позубоскалила, вспоминая, как Враг уверял, что такую неловкую Избранную как я, не возьмут даже в лэй. — Люди вокруг — недостаточно хороши для меня. Лэйтарца может понять только лэйтарец. Что ж ты свалил тогда из своей оси?