Любовь с чудинкой
Шрифт:
– Простите, а вы собственно…
– Может, выйдете и оденетесь? Право, неловко как-то. Я здесь, а вы голый, – незнакомец снял полотенце и подал его мне. – Давайте, я обожду вас в комнате.
Едва он прикрыл за собой дверь, как я бросился конвульсивно вытираться. Словно солдат-новобранец, впрыгнул в одежду и вскоре уже был в комнате.
– Как вы сюда вошли? – с ходу спросил я.
– Какая разница! – ответил незнакомец, закидывая ногу на ногу и устраиваясь в моём кресле. – Да вы садитесь, не стесняйтесь.
– Спасибо, конечно, но мне всё же хотелось бы знать, кто вы такой, как сюда попали и что вам нужно?
– Мне-то, собственно, ничего! Это я ответил на последний
Мужчина поднялся, доверительно улыбнулся и, протянув руку, сказал:
– Разрешите представиться. Судьбин А.
– В каком смысле «А»? Андрей, Антон, Александр?..
– Не трудитесь. Ни то, ни другое, ни третье. И даже не Арнольд или, упаси господи, Адольф. Просто А.
– Правильно ли я понял, что ваше имя состоит из одной буквы?
– Нет, неправильно. «А» – это не имя. Это окончание.
– То есть ваша фамилия Судьбина?
– Снова не угадали – это не фамилия.
– Вы меня совсем запутали! – сказал я и недоверчиво посмотрел на незнакомца.
– Как бы вам объяснить…М-м-м… Я судьба-судьбинушка.
– Чья?
– Что за вопрос? Конечно, ваша!
– Вы знаете, я не по этой части. В смысле, нормальный. Нет, я человек толерантный и в конечном счёте агрессии ко всяким радужным не испытываю, но стараюсь держаться от них подальше. А свою судьбу, спасибо, найду как-нибудь сам!
На лице мачо нарисовалось изумление.
– Вы меня за гея приняли?! Ха-ха-ха! И ещё раз ха!
– Тогда мне вообще ничего не понятно, товарищ со странным этим вашим Судьбин А!
– Похоже, вы не оценили всего благозвучия. Согласитесь, судь-ба… звучит как-то по-простецки. Судьба-Кузьма! Ну что это такое! Отдаёт деревенщиной. Сразу возникают образы покосившейся избы, поле, рожь… Другое дело – Судьбин! О-о-о! Чувствуется аристократизм. Такую бы фамилию какой-нибудь титулованной особе. Только представьте… его сиятельство великий князь Судьбин… А! Ощущаете, Тима, какая мощь!
– Скажите, у вас не бывает сезонных расстройств? И откуда вы знаете моё имя?
– Если вы о том, что я псих, то снова ошибаетесь. Я не менее нормален в своём роде, чем вы. Кстати, а почему бы нам не перейти на «ты», Тима. Ведь я вас знаю фактически с материнской утробы.
Я оценивающе окинул его взглядом. Он продолжал стоять с протянутой рукой и несколько надменно, даже ехидно улыбался. Ну точно, псих. Похоже, что я попал! И как же мне теперь от него избавиться?
– Никак! – спокойно произнёс незнакомец, чем привёл меня в замешательство.
Видимо, оценив произведённый эффект, он улыбнулся и продолжил:
– Да, Тимочка, читаю мысли и в этом нет ничего удивительного. Повторяю – я твоя судьба, но всё же лучше звучит Судьбин А! И, кстати, по поводу избавиться. Народная мудрость говорит, что судьба и тень неразрывны с человеком. Поэтому повторюсь – от меня избавиться не-воз-мож-но! – последнее «но» он произнёс на французский манер в нос.
– Выходит, Судьбин А, это я сошёл с ума, – произнес я и почему-то посмотрел на свои руки, словно именно они были теми частями тела, на которых непременно должно было проявиться сумасшествие. – Никогда не подумал бы, что безумие выглядит именно так!
– Опять, Тима, мимо! Кстати, классная рифма. Стихи не пишешь? Дарю! – сказал он улыбаясь.
Сделав шаг вперёд, он положил руку мне на плечо, приоткрыл рот, чтобы продолжить свою речь, но вместо очередного фразеологизма внезапно скорчился и заорал. От неожиданности я заорал вслед за ним. Какое-то время
мы смотрели друг на друга и орали. Первым в себя пришёл Судьбин А:– Ты чего орёшь?
– А ты?
– Так ведь больно! – сказал он и опустил глаза вниз.
И тут я увидел, что ненавистный Ёган вцепился ему в ногу. Впервые в своей жизни я был рад животному и этой твари в частности. Тем временем Судьбин А отдёрнул ногу, скинув сурка. Зверёк отскочил и недовольно зашипел, готовясь к новой атаке.
– Это кто?! – отчаянно вопросил брюнет.
– Тотемное животное дружеского мне рода, – невозмутимо и обречённо ответил я.
– Тот самый Бах?
– Нет, просто Ёган.
– И музыку пишет?
– Увы! Только свистит по ночам, – я посмотрел на сурка. – Как же сегодня вы все меня достали!
Я с силой зажмурился в надежде, что всё происходящее лишь плод моего переутомлённого воображения. И стоит мне открыть глаза, как весь этот кошмар исчезнет. Эх, а может быть, мне стоило пойти с Инессой Казимировной?!
Наконец, я открыл глаза. Там, где ещё мгновение назад грозно шипел байбак, никого не было. Чтобы не спугнуть удачу, я стал медленно поворачивать голову в направлении незнакомца. О, счастье, его тоже не было! Я закрыл глаза и, чтобы окончательно успокоиться, глубоко задышал.
– А животина привитая? – послышался сзади меня уже столь знакомый голос.
Блин! Сорвалось! Впервые за сегодняшний день я искренне пожалел себя. И за что мне такая судьба!
– Не переживай, не лучше и не хуже, чем у других, – Судьбин А сидел на кровати и рассматривал укушенную ногу. – Другим, между прочим, нравится!
– А я у тебя не один?
– Нуты, Тима, даёшь!.. Может, зелёнкой полить? Аптечка у тебя есть? – мужчина огляделся вокруг. – А впрочем, и без зелёнки заживёт! Мы ведь не такие, как вы.
Он встал с кровати и подошёл ко мне:
– Отвечаю на вопрос. Ты у меня не один, а если быть точнее… вас у меня чуть больше миллиона.
– Выходит, целый миллион с такой же судьбой, как у меня?
– Плюс-минус. Сам понимаешь, везде есть нюансы. Например, я сегодня впервые получаю травму на производстве! Будь добр, запри этого Моцарта куда подальше, – Судьбин А снова оглянулся, но теперь уже в поисках сурка. – И вот тебе ещё один нюансик – если у меня будет бешенство, то ты и целый миллион людей пострадаете тоже. С бешеной судьбой-то!
– Скажи, Судьбин А, а зачем ты вообще появился и именно сегодня?
– Ты меня разочаровываешь своими примитивными вопросами. Я думал, что кандидат наук, подающий надежды учёный, должен сам всё просчитать…
– И всё же, если без лишних философий. Почему?
Он присел в кресло и жестом пригласил меня сделать то же самое. Я сел и скрестил руки на груди в ожидании ответа.
– Проще простого, – Судьбин А достал из кармана пиджака блокнот, элегантно послюнявил палец и стал манерно перелистывать страницы. – О, нашёл! Двенадцать тысяч семьсот семьдесят пять раз, слышишь? Именно столько раз за последние пять лет упоминал меня всуе: «Судьба моя такая», «За что мне такая судьба», «Судьба-злодейка» и далее по списку в том же духе. А вот моё любимое: «Если бы не судьба такая»… Эка загнул! Так вот! Названное мной число делим на пять. Полученное делим на триста шестьдесят пять – среднее количество дней в году… Прости, я в столбик по привычке… Получаем что-то около семи раз на дню – то есть критическая масса – это чтобы тебе было понятно!