Любовь с первого ритуала

Куда труднее оказалось бесшумно к нему подобраться. Ветки и коряги будто бросались под ноги нарочно, чтобы хрустеть погромче. И все-таки я справилась, не иначе как у меня в роду были шпионы, пусть мать и не признается. На цыпочках, мелкими шажочками я прокралась поближе и заглянула в окошко склепа как раз в тот момент, когда господин Вилард принялся читать заклинание. Его зычный голос отражался от стен склепа таинственным эхом, заставляя воздух опасно подрагивать. Склеп наполнялся мощными эманациями, пространство звенело от каждого отчеканенного слова. Получалось весьма впечатляюще и в меру пафосно, я прониклась. Вибрации отзывались морозом по коже, а еще мурашками, целым табуном. О…. Чистый восторг!

В центре начерченной мелом пентаграммы на полу лежало тело белого как лунь сморщенного старика. Как я понимаю, господина Бурдона. Вокруг него мерцали тринадцать свечей, прекрасных и черных. Воск скатывался крупными блестящими каплями, я завороженно смотрела, забыв дышать и моргать. Без преувеличений, это лучшее, что я видела жизни! Было даже круче, чем нашествие скелетов-плясунов на студенческой вечеринке.

Вилард обронил последние слова заклинания, воцарилась гнетущая тишина. Пламя свечей вспыхнуло ярче, труп медленно поднялся над полом…. Эдак на метр. Ух ты!

Господин Бурдон замер в воздухе, окутанный ореолом переливчатого мрака, и заговорил могильным голосом. Ну, ясень пень, могильным, откуда у него другой теперь возьмется.

– Кто ты и зачем меня побеспокоил?

– Я тот, кто пришел задать тебе вопросы, – Вилард ответил уклончиво.

А я знаю почему, знаю! Внимательно на лекциях слушала: ни в коем случае нельзя называть покойнику свое имя и давать хоть какую-то личную информацию, даже если при жизни бедолага был ближайшим другом, родственником или исключительно милым человеком.

Усопшего господина уклончивый ответ вполне удовлетворил. Во всяком случае, возражать он не стал, и Вилард приступил к допросу:

– Кто тебя убил, Алоис?

Я затаила дыхание. Сейчас раскроется тайна! Но почему-то оживший труп не спешил отвечать и неуклюже заворочался, хотя сделать это, будучи подвешенным в воздухе, было непросто.

– Отвечай! – приказал мой наставник так строго, что я бы на месте трупа точно молчать не стала, а выложила все мне известное и неизвестное.

Тот тоже заговорил, но совсем не о том, о чем его спрашивали.

– Ты принес с собой проклятие, некромант, – прошипел мертвец.

А?! Что, где, откуда?...

Это было неожиданностью и для Виларда. Он сбился с властного тона и совершенно нормальным голосом сказал:

– Чушь, не приносил я никаких проклятий.

– Проклятое существо явилось вслед за тобой, – зло заявил господин Бурдон. – Не будет тебе ответов!

Прокатился оглушительный гул, дверь склепа распахнулась словно сама собой. С потусторонними завываниями ворвался ветер. Меня едва не сдуло от окна, а следом чуть не стряхнуло… Стены и пол задрожали, с потолка посыпалась труха. Вилард каким-то чудом устоял на ногах, хладнокровно сотворяя пасс. Кажется, удержания мятежной души.

Я уцепилась побелевшими пальцами за выступы окошка, затаив дыхание, чтобы не чихнуть. Пыль оседала густой завесой, в глазах щипало и рябило. Крыша поехала… Не моя, склепа! С хрустом, скрежетом и кучей обломков. Плюхнулась каменюка, задев моего наставника, он сбился с пасса. Покойник зловеще захохотал и крутанулся волчком.

Пламя свечей затрещало, взмывая ввысь. Господина Бурдона скрыло за стеной огня. Короткое, но емкое ругательство Виларда, ослепительная вспышка. И пепел, которым труп осыпался на пентаграмму. Ой. Склеп заходил ходуном, крыша загрохотала и обрушилась. Немножко, в углу. Померкшее пламя свечей позволило разглядеть в оседающей пыли моего некроманта с непередаваемым выражением лица. Задняя стена финально дрогнула и тоже развалилась.

Я беззвучно вскрикнула и шарахнулась от окна. На кладбище мне больше делать нечего! Есть подозрение, что проклятое существо, о котором твердил усопший, – это моя Бэллочка, уютно свернувшаяся калачиком у меня за пазухой. Учитывая сложившиеся обстоятельства, задушевная беседа с наставником – последнее, чего мне хотелось.

Не оборачиваясь, я со всех ног рванула к выходу с кладбища.

– Стоять! – раздался сзади окрик.

Грозный, любого бы парализовало на месте. Не добежав до ворот, я застыла. Сковало так, что ни ногой, ни рукой не шевельнуть. Конечно же, не от страха. Этот бессовестный человек метнул в меня заклинание. Я попыталась вырваться из невидимых пут, слыша приближение тяжелых шагов. Мгновение, и он развернул меня к себе и без спросу полез за пазуху.

– Эй! – возмутилась я. – Прекратите меня лапать!

Надо же, дар речи у меня остался. Но не помог…. Вилард ловко вытащил белку, умудрившись даже не коснуться панически вздымающейся девичьей груди. И все равно лезть девушке под одежду – это неприлично.

– Белка, – мрачно констатировал он. – Так я и знал. Ты хоть понимаешь, что вы наделали?

В целом я понимала. Допросить покойника теперь не получится, значит, придется вернуть кошель несчастной вдове, а ей вряд ли удастся подвинуть хоть одного наследника. Однако все это меня совершенно не касалось, а вот белка касалась.

– Верните, она моя, – пискнула я, не оставляя попыток высвободиться из пут.

– Не верну. Я ее упокою и оставлю на этом демоновом кладбище.

– Не упокоите! – закричала я в отчаянии.

Вилард покрутил белку в руках так, словно она по-прежнему оставалась чучелом, потом пристально посмотрел на меня и неожиданно согласился:

– Не упокою. Ты каким-то образом привязала ее к себе. Упокоить ее можешь только ты.

Он вздохнул и посмотрел на меня с интересом, впервые за это время.

– Как ты смогла? Она бешеная и к тому же проклятая. Такое привязать невозможно. Что за обряд провела?

Кажется, Видарда уже не волновали ни несчастный господин Бурдон, ни мое непослушание. В его глазах светился исследовательский интерес.

– Отпустите – скажу.

Сначала он окинул меня непонимающим взглядом. Видимо, напрочь забыл, что я тут стою фактически связанная. Затем взмахнул рукой, и я вновь обрела контроль над своим телом.

– Верните Бэллочку! – потребовала я и протянула руку.

Ох, как же ему не хотелось ее возвращать. Но я не сомневалась, что добьюсь своего. Слишком ему было интересно, как можно привязывать к себе бешеных проклятых мертвых белок. Главное, он понятия не имел о том, что я понятия не имею, как это делается. Преимущество наконец-то на моей стороне. Пусть и временное.

– Держи. – Он отдал белку, та радостно вскарабкалась на меня и юркнула за пазуху. – Ты назвала это Бэллочкой? Что творится в твоей голове?... Ладно… Как тебе удалось сделать привязку?