Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Любовь шевалье
Шрифт:

— Недурно, однако слишком медленно, — пробормотала Екатерина.

— Хорошо, будем держаться золотой середины. Когда бы вы желали покончить… с вашими затруднениями?

— Пусть Жанна д'Альбре проживет еще три-четыре недели. Не меньше, но. и не больше!

— Как прикажете, Ваше Величество. И она сама поможет нам осуществить задуманное! Выбирайте в этом черном шкафчике любую вещицу по своему вкусу.

— Что это за книга?

— Молитвенник, мадам. Такие есть у всех католиков. Но этот — настоящее произведение искусства: застежки из чистого золота, переплет из серебра. Стоит только открыть его…

— Не то! Ведь Жанна д'Альбре — гугенотка, — сердито перебила астролога королева. — Может, этот аграф?

— Прелестное

украшение! У него лишь один недостаток: слишком тугой замочек… Особа, которая захочет застегнуть его, надавит на пружинку и уколет палец. Крошечная ранка… Но через неделю она приведет к заражению крови.

— Нет, аграф мне не очень нравится. А что ты скажешь о ларце?

— Ларец как ларец, Ваше Величество, от других он отличается лишь тем, что изготовлен лучшими чеканщиками и весь вызолочен. Дар, достойный королевы, мадам! Впрочем, есть у ларца и другая особенность. Поднимите крышку, Ваше Величество.

Екатерина без малейших колебаний открыла ларец. Руджьери пользовался ее абсолютным доверием — и осознавал это.

— Обратите внимание, мадам, — пустился он в объяснения, — изнутри ларец обит изумительной кордовской кожей. Она сама по себе бесценна. Изящный узор вытеснен на ней тем способом, который применяли в древности мавританские мастера. Кожа пропитана благовониями. Чувствуете, какой приятный запах?

Екатерина втянула в себя слабый аромат амбры, витавший над ларцом.

— Запах совершенно безвреден, — говорил меж тем астролог. — Однако если вы погладите рукой эту обивку, если долгое время, что-то около часа, будете трогать ее пальцами, то средство, которым обработан ларец, впитается в вашу кожу, попадет через нее в организм, и недели три спустя вы заболеете лихорадкой; она и сведет вас в могилу.

— Отлично! Но я вряд ли на час засуну руку в ларец!..

— А в этом нет никакой необходимости. Вовсе не нужно непосредственно касаться руками стенок шкатулки. Но представьте, что я преподнесу вам эту вещицу, и вы решите ее как-нибудь использовать. Например, надумаете хранить в ней шарф или перчатки… потом вы повяжете шарф на шею, наденете перчатки… Но за то время, что эти вещи пролежали в ларце, к ним уже перешли его специфические свойства…

— Это просто чудо! — не смогла скрыть своего восхищения королева.

Руджьери гордо вскинул голову: слова Екатерины звучал; как признание его учености и мастерства.

— Да, мадам, именно чудо! — с торжеством проговорил он. — Я годами разрабатывал яды, которые могли бы пропитать кожу, словно одежды Несса [6] . Ночи напролет просиживал я в лаборатории, чуть не отравился сам — и все же нашел такой состав, который попадает в человеческое тело сквозь мельчайшие поры, а не вместе с воздухом или пищей. В этот ларец я упрятал смерть, заставив ее покорно служить мне — безмолвно и тайно. Берите же это чудо, моя повелительница! Оно принадлежит вам!

6

Согласно древнегреческой мифологии жена прославленного героя Геракла Деянира, стремясь сохранить любовь мужа, последовала коварному совету и пропитала одежды супруга кровью убитого им кентавра Несса. Но в кровь попал яд страшного чудовища — Лернейской гидры, и Геракл, облачившись в отравленное одеяние, умер в ужасных муках и был вознесен в обитель богов.

— Я принимаю его! — воскликнула королева.

Она бережно опустила крышку, сжала ларец в руках, на миг застыла и пробормотала:

— Да свершится Божья воля!

Произнесла ли Екатерина эти слова искренне или опять устроила очередное представление? Кто знает? Королева была прирожденной комедианткой. Но не исключено, что в глубине души, сама того не осознавая, Екатерина мечтала о чудовищной резне, поскольку считала ее делом,

угодным Господу.

Астролог аккуратно запер шкаф и вслед за Екатериной вышел из лаборатории. В тот вечер королева осталась ночевать в своем новом дворце. Она заснула спокойно, с улыбкой на устах. Давно Екатерина не чувствовала себя такой счастливой!

Глава 4

ПОВЕЛЕНИЕ МОНАРХА

Мы помним, как Франсуа де Монморанси встретился со своей первой женой Жанной де Пьенн и впервые увидел собственную дочь, прелестную Лоизу. Он провел со своей вновь обретенной семьей счастливый день в бедном доме на Монмартрской улице. Душа маршала была исполнена нежности. Он с умилением и восторгом взирал на дочь, повторяя про себя, что она — самое очаровательное существо в мире. Франсуа надеялся, что Жанна выздоровеет; ее разум помрачился, конечно, ненадолго. Любовь и ласка восстановят ее силы, и рассудок вернется к ней. Порой ему чудилось, что взгляд сумасшедшей женщины становится более осмысленным. Он то и дело напряженно всматривался в лицо Жанны и шептал:

— Она поправится — и что я скажу ей тогда о моем втором браке? Я же клялся, что буду ей верен до могилы, и обязан был сдержать слово, хоть и думал, что она обманула меня…

Поседевший маршал, трепеща, любовался Жанной, по-прежнему молодой и восхитительно красивой, почти не изменившейся с тех пор, как юный Франсуа назначал ей свидания в роще Маржанси.

Лоизе причиняла жестокую боль мысль о том, что ее дорогая матушка не может порадоваться вместе с ней. Но в то же время девушка была безмерно счастлива. Она тоже не сомневалась, что Жанна придет в себя; просто ей необходимы покой и забота близких. Сама же Лоиза наслаждалась неведомыми ей дотоле чувствами: у нее теперь было имя, были родные, был отец. Отца своего Лоиза считала удивительным человеком. В нем столько внутренней силы и величавого достоинства! Более того: он — один из самых знатных и влиятельных людей в стране. Так что, несмотря на болезнь Жанны, этот день стал для семьи маршала самым светлым за долгие-долгие годы…

Ведь Бог был милостив к отцу и дочери: Жанна не умерла, она — с ними. Внимательно следя за ее поведением, Франсуа и Лоиза вроде бы замечали изменения к лучшему. В очах Жанны опять появился блеск, щеки порозовели, на губах заиграла кроткая, ласковая улыбка.

Герцогу де Монморанси представился Пардальян-старший, с которым Франсуа не был знаком раньше. Мужчины крепко пожали друг другу руки, не скрывая искренней взаимной симпатии. Об участии ветерана в похищении Лоизы больше не вспоминали.

Ночь прошла мирно, хотя еще вечером вокруг дома возникло подозрительное оживление. На улице появился маршал де Данвиль в сопровождении сорока королевских гвардейцев. Этот отряд прибыл на смену страже, присланной герцогом Анжуйским для охраны здания, в котором укрылись Пардальяны. Со стражей уехал и офицер, разрешивший отцу и сыну остаться в доме под честное слово Жанны де Пьенн. Караулом теперь командовал лейтенант гвардии Карла IX.

Всю ночь Данвиль не спускал глаз с осажденного здания; рано утром солдаты засуетились. Человек двадцать зарядили свои аркебузы и нацелили их на дом.

Еще десять гвардейцев прикатили таран — огромную балку, подвешенную на веревках к мощным столбам. Они явно собирались вышибить дверь.

Пардальян-старший, следивший за действиями неприятеля с чердака, понял: отсрочка, полученная вчера от офицера, аннулирована. Ветеран тут же бросился к маршалу де Монморанси и сыну, и мужчины устроили военный совет.

Старый забияка откровенно ликовал; он даже не прятал озорной усмешки.

— Если они решили предательски напасть на нас, — сказал этот заслуженный воин, — то и мы вправе нарушить свое обещание. Мы сидели тут только потому, что мадам де Пьенн поручилась за нас. Но атака освобождает нас от всяких обязательств. Мы больше ничем не связаны и со спокойной совестью можем удирать!

Поделиться с друзьями: