Любовь сильнее Тьмы

Назгул начал напряжённо думать, что могло понабиться оркам так близко от долины, и направил Виверну в сторону Ривенделла.

Всё это ему начинало не нравится. Орки Мглистых гор давно не выходили из них, а к владениям эльфов и вовсе не приближались.

Или нет?..

«Надо отправляться туда» — твёрдо решил Моргомир.

— А я-то думал, когда ты это решишь сделать, — в раздавшемся голосе была усмешка.

— Саурон? — Моргомир вздрогнул и невольно оглянулся по сторонам, но затем понял, что слышит Гортхаура в своей голове, — откуда ты знаешь, что я здесь?

Вот уже виднеется впереди долина, окружающие её горы и холмы и бескрайняя равнина.

— Я и должен это знать, — в голосе Гортхаура прозвучали опасные нотки, но Моргомир постарался обратить всё внимание на другое.

Что-то явно происходило. Вернее, даже было ясно что.

Прибывшие орки строились в ряды, и их становилось всё больше и больше, вот уже целая армия двигалась в сторону Ривенделла.

Моргомир вздрогнул. Неужели они осмеляться напасть на эльфов? Зачем им это?

Вот впереди уже виднелась долина, и назгул ясно увидел вооружённых эльфов, которые направлялись навстречу оркам.

Сотни созданий Моргота против эльдар.

Зачем оркам нападать на эльфов? Зачем?!

Моргомир с тревогой взглянул вниз. Может, ему всё это кажется?

Нет. Ему не показались орки. Не показались эльфы. И разгоревшаяся яростная битва тоже была реальна.

Кольценосец приказал виверне спуститься. Только в стороне от битвы, там, где сражения не было. Пока не было.

Первой мыслью было броситься в бой, но только… Только за кого сражаться?!

Моргомир сделал шаг и остановился, с болью глядя на сражение: снова кровь. Снова звон стали и свист стрел, снова обрываются чьи-то жизни.

Снова. Всё повторялось, всё было кровавым кошмаром, который слишком реален, и от которого нельзя убежать, нельзя проснуться.

Девятый, вцепившись в рукоять меча, вынужден был наблюдать за тем, как орки несут смерть и разрушения, а эльфы всеми силами пытаются сдержать, остановить.

Сколько раз за свою жизнь Моргомир видел такие битвы? Очень, очень много. И он тоже участвовал, тоже обрывал жизни, зачастую даже не задумываясь.

Это было кошмарно. Невозможно описать весь ужас сражений, боль и отчаяние в предсмертных криках.

Столько страха и безнадёжности в этом проклятом слове «война».

Эльфы Имладриса… В чём были виноваты они? Почему именно по Ривенделлу был нанесён удар?

Моргомир с тревогой в глазах выискивал среди эльдар знакомые лица.

Вот Глорфиндейл — он всё так же серьёзен и сосредоточен. Вот мелькнули несколько знакомых назгулу эльфов. Вот показался Кэльдар — и его лицо искажено болью и яростью. Это так на него не похоже. Где же Мэлнилитон?..

На миг у Кольценосца промелькнула мысль, что с тем что-то случилось.

Неужели убили?..

Моргомир подался вперёд.

Он знал Мэлнилитона только по рассказам Арименэль, но уже испытывал к эльфу почти дружеские отношения. А ещё звёздочка очень любила брата, это Девятый понимал.

Он был хорошим воином и был практически во всех сражениях, но сейчас, как Моргомир ни старался, он не мог увидеть среди эльфов Мэлнилитона.

Орков, казалось, становилось всё больше, и чудовища, свирепо скалясь, шли в атаку. Но эльдар не отступали. Не могли отступить — ведь позади был Имладрис.

— Что, жалко эльфов стало? — Саурон зло улыбался, — вовремя ты прибыл, да и орки мои молодцы, стоило услышать приказ…

И Моргомир понял. Гортхаур знал. Знал с самого начала. И сейчас орки шли в бой по его приказу.

— Зачем ты это сделал?! — в глазах назгула вспыхнул гнев. Если бы Саурон был сейчас рядом, то ему бы не поздоровилось бы. — За что?!

— А что, не я не мог? — теперь на лице Майрона не было улыбки. Ледяной, жёсткий взгляд, презрительная усмешка, — это такая же битва, как и та, у Лихолесья. Да и Глорфиндейл сейчас здесь. Ты вполне можешь поквитаться, — тут его глаза опасно блеснули.

Саурон специально это подстроил. Отдал приказ оркам идти на Имладрис. И отправил Моргомира туда. Чтобы тот увидел всё это, увидел смерти эльфов и начало страшной войны за Средиземье. Чтобы Девятый понял — в душе назгула не может быть света. И что любое непослушание будет караться.

Пока Моргомир бессильно смотрел на битву, не в силах ничего сделать, Гортхаур продолжал. Всё так же жёстко и холодно:

— Пора прекращать это, Моргомир. Ты думал, что сумеешь меня обмануть? Думаешь, я не знаю твои мысли? Не знаю про ту девчонку?

Назгул не знал, что сказать в ответ. Однако Арименэль он готов был защищать до последнего.

«Защитил уже, — пронеслась в голове у Кольценосца горькая мысль, — Саурон узнал. Если бы я был хотя бы чуть осторожнее, то он бы не послал орков на Имладрис. Это всё из-за меня.»

— А ещё я знаю, что ты не сможешь просто так уйти отсюда. Я не пожалею армии Мглистых гор и брошу в битву всех орков.

Да, Саурон был прав. Моргомир ни за что отсюда не уйдёт. Это бы означало предательство. А он и так слишком много предавал в своей жизни. Сейчас нельзя было совершить ошибку.

А Гортхаур всё так же продолжал, и сейчас в его голосе была угроза:

— Ты либо будешь помогать оркам, либо всё-таки, — тут он едва заметно усмехнулся, — начнёшь сражаться за эльдар. Настало время выбирать.

***

Знакомая дорога, знакомые места.

Всё быстро проносилось перед глазами Арименэль, но она совершенно не обращала на это внимания.

Некоторое время позади слышались голоса, с тревогой её зовущие, но эльфийка не обращала на них внимание.

Неужели правда? Моргомир здесь? Что ему тут понадобилось?

Девушке отчаянно не хотела верить, что её любимый хочет помогать оркам. Он ведь не мог. Не мог предать.

Ещё чуть-чуть. Вот ещё один поворот тропы, и Арименэль выбежала на равнину. И отшатнулась, громко вскрикивая.

Никогда раньше эллет не видела сражения, хотя часто слышала рассказы о них.

Но эльфийка даже представить не могла, насколько они ужасны.

Перед её глазами был сущий ад. Мелькали стрелы, неся смерть, мечи ломались об щиты и копья, но всё равно успевали наносить смертоносный удар.