Любовь сильнее Тьмы

Моргомир обнимал дрожащую эльфийку и что-то шептал ей на ухо, и эллет постепенно успокаивалась.

— Я догадывалась, что мой отец не примет тебя, — прошептала Арименэль. — Он изменился. Раньше он был строгим, но понимающим, а теперь постоянно срывается.

— Он меня ненавидит, — горько усмехнулся полуэльф. — Но тебя он любит в глубине души, хотя и не может понять.

— Я не хочу с ним даже разговаривать, — заявила эллет. — Ненавидит тебя… а я люблю, — она прижалась к любимому, посмотрела ему в глаза. — Отец не может решать мою судьбу.

— Самое главное, что ты меня любишь, и лорд Анриэл действительно не сможет нам ничего плохого сделать, — Моргомир вздохнул. Сам он, если честно, тоже пал духом, ненависть Анриэла потрясла его. Нет, даже не ненависть, а то, как рыжеволосый эльф разговаривал с Арименэль, с его любимой Арименэль… — Не переживай, лучше отдохни.

Эльфийка улыбнулась ему и поцеловала. Но после ей пришлось уйти — теперь всё было не так. Эльфы могли подумать невесть что, да и отец выйдет из себя, если узнает…

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, звёздочка.

Стоявший в коридоре Анриэл безмолвно наблюдал, как Арименэль выскользнула из комнаты Моргомира и направилась к себе. Улыбается, счастливая такая.

«Может, всё-таки я в чём-то был неправ?» — подумалось эльфу, но он тут же с раздражением отбросил эту мысль. Нет, он несомненно прав. Это точно.

***

Арименэль с Моргомиром редко теперь удавалось побыть вместе — везде их находил Анриэл и каждый раз со злостью начинал высказывать всё, что он думает о Моргомире, Арименэль и их отношениях. Никто ничего не мог сделать, а попытки Элронда поговорить с эльдой окончились неудачно. Миримэ, правда, неожиданно прониклась к Моргомиру приязнью, и порой ей удавалось уговорить супруга не начинать очередную ссору. Анриэл слушался её и начинал спокойно Моргомира обо всём расспрашивать. Но всё равно всё начиналось сначала, и во дворце часто слышали гневное:

— Моя дочь никогда не выйдет за бывшего назгула!

С октябрьского возвращения прошло уже больше месяца, осень подходила к концу, а поведение Анриэла не менялось. Арименэль каждый раз срывалась, а после убегала, и лишь Моргомиру удавалось её утешить.

А Анриэл злился — на полуэльфа, на дочь, на всех остальных и на самого себя. Все его попытки «образумить» проваливались, а Моргомир даже разговаривать с ним не хотел, предпочитая сторониться или холодно и коротко отвечать на вопросы, а после быстро уводил Арименэль от Анриэла. Миримэ пыталась уговорить мужа прекратить быть таким упрямым, но эльда не слушал жену — как бы сильно он её ни любил, Моргомира принять не мог. Правда, всё чаще в его голову начали закрадываться мысли, что, может быть, дочь не так уж и неправа, и этот полуэльф Арименэль действительно любит, но Анриэл гнал их прочь. Пока что непонимание и злость были выше разума. И эту злость нельзя долго копить в себе — она непременно выплеснется.

Это случилось в начале зимы. Она и в этом году была малоснежной, тёплой.

Анриэл не выдержал и утром подкараулил дочь в коридоре, чтобы, наконец, поговорить с ней. Арименэль поначалу шарахнулась в сторону, но на разговор согласилась, в глубине души надеясь, что отец всё понял.

— Звёздочка. — Как непривычно было слышать это «звёздочка» не от Моргомира! — Пойми, я действительно хочу тебе лишь счастья.

Арименэль горько усмехнулась. Ох уж эта фраза «Хочу тебе лишь счастья!», сколько бед она принесла! Родители часто не понимают выбор своих детей и, желая им счастья, ломают жизни.

— Если бы ты хотел мне счастья, ada, ты бы не мешал нам с Моргомиром.

— Я не верю ему.

— Почему? Потому что он в прошлом был назгулом? Ada, нельзя жить и помнить одно лишь прошлое, нельзя видеть одну лишь тьму!

— Как ты только ему веришь?!

— Ada… я люблю его, много раз тебе уже говорю и буду говорить. Я его знаю. Он — это я, а я — это он… — у Арименэль чуть покраснели щёки. Непривычно было говорить о таком отцу. — Я знаю, ты ненавидишь Тьму, но Моргомир не тёмный! Просто… прими его, пожалуйста. Хотя бы ради меня.

— Нет, ни за что, — Анриэл устало вздохнул. Ему ужасно надоело повторять одни и те же слова. — Арименэль, только не говори, что не знаешь о его прошлом.

Арименэль грустно улыбнулась. Надо же, когда-то она такое говорила Саурону, а теперь и собственному отцу. Интересно жизнь складывается…

— Я всё прекрасно знаю, ada. И я всё приняла, уже давно. Не пытайся меня переубедить.

— А я буду пытаться! Потому что я против этого! — Анриэл вновь начал распаляться, и его глаза засверкали. Арименэль судорожно вздохнула. О нет, только не это. Всё, теперь она точно не сдержится и скажет:

— Тогда ты ничем не лучше Саурона, — бросила она через плечо, уже порываясь уйти.

— Не сравнивай меня с ним! — Анриэл сорвался на крик. — Хотя Саурон был частично прав. Не место светлой эллет рядом с этим подлецом.

Арименэль резко обернулась и с негодованием посмотрела на отца. Он вновь?!

— Не смей! — слёзы невольно потекли по щекам, и эльфийка отшатнулась от Анриэла, не желая находиться рядом. — Не смей!

— Звёздочка?! — В дверях показался Моргомир, с тревогой и страхом посмотрел на любимую и на угрюмого Анриэла. Сочувственно сжал девушке руку и зло взглянул на эльду. — Вы опять довели её до слёз. У вас вообще сердце есть? Или вы как Саурон?

Этого уже Анриэл вытерпеть не мог. После он не помнил толком, что произошло, и осознать не успел, как замахнулся.

— Ada! — Арименэль отчаянно вскрикнула, и не успел никто ничего сообразить, как она заслонила его собой.

Секунда.

Арименэль неверяще прижала ладонь к покрасневшей щеке. Моргомир и Анриэл замерли, не в силах осознать произошедшее. И лишь когда девушка выбежала из комнаты, Моргомир опомнился и взглянул на ошеломлённого эльду мрачным взглядом.

— Вы не как Саурон. Вы в тысячу раз хуже, — и полуэльф бросился за эллет.

Анриэл пошатнулся и тяжело оперся об стену. Он. Ударил. Свою. Дочь. Но он хотел ударить не её! А она… заслонила этого назгула собой. Будто действительно любит его.

У эльды в памяти промелькнуло другое воспоминание: Элронд рассказывает о войне Кольца, в том числе о ранении Арименэль. Подобное уже происходило. Арименэль пострадала из-за Моргомира. Из-за? Нет. Он не был виноват, пожалуй.

Тогда, пожалуй, не был.

Арименэль… Она действительно его любит. Иначе стала бы идти через всё Средиземье?.. Анриэл вздохнул. Бедная звёздочка. Как она полюбила такого монстра?

Но внутренний голос подсказывал: «Монстр здесь только ты»

***

Она сидела на ступеньках дворца. Зимой, на ступеньках. Хорошо хоть плащ надела! Моргомир подошёл и присел рядом.

— Он не хотел тебя ударить, — прошептал полуэльф, и эльфийка кивнула.

— Он хотел ударить тебя. Для меня это хуже, — сказала с болью Арименэль, и Моргомир порывисто обнял её. — Прости, я напрасно, может, расстраиваюсь. Я же знала, что так может случиться, — девушка вздохнула. — Далеко не все нас приняли.