Любовь, смех и хоботы

А маг вскоре уже сидел в глубоком кресле напротив бывшего владыки эльфов, бывшего наичестнейшего Сириниэна, который много лет не покидал свои покои. Лицо эльфа покрывали багровые рубцы, а голос был скрипуч и тих. Похоже, странная болезнь оставила следы не только на коже эльфа.

– Даже ты не можешь помочь мне, – проскрипел эльф, исподлобья глядя на мага.

Маг вздохнул. Не в первый раз вели они этот разговор.

– Я же говорил тебе, есть только одно верное средство от любых магических болезней. Оно действует безотказно даже тогда, когда причина болезни неизвестна.

– Да-да, я помню, – вздохнул эльф. – Сердце того, кого ты любишь больше всего на свете. Беда в том, маг, что мне такого лекарства не найти.

– А ты ведь сам виноват, – голос мага прозвучал неожиданно холодно. – Ты сам отрёкся от самого любимого существа.

Эльф ссутулился и сжался, словно хотел слиться с широкой спинкой кресла.

– Ты узнал… – Губы Сириниэна дрожали. – Кто сказал тебе?

Маг не ответил, продолжая пристально смотреть на бледное лицо эльфа.

– Как всем известно, у нас с Идиль нет детей, – тихо начал эльф, – но на самом деле… Мы долго гадали, почему так произошло. Злая магия огров это или их проклятие? Вспоминали о том, что когда-то моя мать исчезала на какое-то время, и ходили слухи, что она сбегала с каким-то огром, которого позже изловил и убил мой будущий отец… Словом, двадцать лет назад у нас родилась дочь. Но она совсем не была похожа на эльфа. Она была так уродлива, что Идиль сразу же отвернулась от неё. Не может быть дочерью эльфийского владыки непонятное создание с огромными ушами и ртом! И мы сказали всем, что ребёнок умер.

– Вы её просто бросили? – Маг с трудом сдерживал гнев.

– Нет-нет! – казалось, эльф испугался. – Я сам отвёз её к той старушке, которая живёт в чаще леса у холодного ручья. Ей хорошо заплатили. Всё прошло тихо, хотя слухи всё же поползли, что где-то есть дитя, которое могло бы объединить два народа. Но мы не любим огров, а они презирают нас. Слухи только распалили былую вражду.

– И ты ни разу не поинтересовался, жива ли твоя дочь?

Сириниэн опустил голову ещё ниже.

Маг, ни слова не говоря, встал и вышел из комнаты. Решительно прошагав по длинному коридору, он распахнул двери тронного зала и направился прямиком к небольшому хрустальному куполу на невысоком постаменте. Направив на купол жезл, он негромко произнёс короткое заклинание, разрушающее эльфийские чары, и купол со звоном разлетелся осколками по полу. Серебряное кольцо подмигнуло магу с постамента ярким синим камнем.

* * *

– Вот, порадуй свою Тыковку, – маг протянул дракону колечко.

– Ей должно понравиться! – Робин аккуратно, кончиками когтей взял кольцо. – А я ей тут ленточек раздобыл. И платье новое.

Маг постарался не рассмеяться, представив, как огромный огнедышащий дракон добывал и ленточки, и платье.

Из пещеры выглянула рыжая головка. Дракон нежно позвал девушку и, когда она подошла, аккуратно надел ей на палец колечко. Щёки девушки вспыхнули. Она прижалась к дракону и тихо сказала:

– Спасибо!

Дракон удивлённо посмотрел на Тыковку, потом на мага:

– Заговорила!

А маг хмыкнул и засмеялся:

– Ты же дал ей самое действенное лекарство от всех магических болезней! – И маг хитро подмигнул смутившейся девушке.

Не стой на ветру Автор: Лил Алтер

Посвящается Ю. Б.

Толпа людей, усталая и безликая, текла с эскалатора. Погружённые в свои заботы, не многие обращали внимание на стройную темноволосую женщину в фиолетовых солнечных очках и оранжевой шерстяной накидке с пушистой меховой опушкой. Неприятно загорелая, свежая и ухоженная, она не вписывалась в обстановку унылого метро и пасмурного буднего апрельского утра, как будто в только просыпающийся после зимы, ещё голый и неуютный парк южным ветром занесло яркий тропический цветок.

Меньше всего на свете Азалия ощущала себя таким цветком, скорее бесчувственным деревом. Нет, ещё хуже – дешёвой подделкой из картона. Так ей и надо в награду за предательство. Она не всматривалась в лица осторожно ступавших с бегущей дорожки людей, пристально наблюдая за их ногами, не сомневаясь, что узнает его походку из тысячи других - экономную и уверенную. «Вдруг он передумал и не приедет?
– эта мысль отозвалась во всём теле мгновенной паникой.
– Нет, тогда он отказался бы сразу. Он обещал, значит сделает». Вот они, нечищеные, несколько поношенные ботинки, не те, что раньше, этих она не помнила, но его, это точно. Азалия подняла глаза и улыбнулась.

– Привет, Лия!
– его ответная улыбка скользнула по ней, как нежное прикосновение пальцев к старому шраму.

– Привет, Юр, - все тревожные мысли разом куда-то улетучились.

Перед ней стоял уже не парень, которого так часто рисовала ей непослушная память, а взрослый мужчина, и жизнь не была к нему ласкова. Лия подумала, что вполне могла не узнать его, случайно встретив на улице. Смуглая гладкая кожа погрубела, а уголки рта еле заметно опустились вниз. Но главное - усталость в карих глазах, которой она никогда раньше не замечала. Нет, нельзя зацикливаться на этом сейчас, она разберётся в своих впечатлениях позже.

Юра обыденным движением взял её за локоть, и они вышли в серую промозглую сырость, на шумный проспект.

– Пойдём в наше кафе?

– Оно закрылось года три назад.

– Тогда выбирай сам.

– Я давно никуда не хожу.

– Хорошо, давай просто пройдёмся.

Она поймала его насмешливый взгляд и улыбнулась в ответ.

– Что ты на меня так смотришь?

– Не хочу попасть под дождь и испортить прикид шикарной женщины.

– Ты серьёзно думаешь, что я «шикарная»?

– Естественно, кто ещё выйдет в такую погоду на улицу в наряде Санчо Панса и солнечных очках?!

Его шутка мгновенно вернула её в беззаботный мир юности.

– Не издевайся! Это, между прочим, кашемир из «Сакса на Пятой Авеню» за тысячу долларов, а очки от «Прада» - за пятьсот, - Лия осеклась, мгновенно устыдившись своих слов. Перед кем она, собственно, решила выпендриться? Перед Юриком? Как будто его это волнует! Дура набитая, она всё испортила!

Но Юра только мягко провёл ладонью по её плечу и осторожно снял с неё очки. Даже при неярком свете, проникающем сквозь низкие тучи, Лия сощурилась с непривычки и повела плечами.

– Извини, Юр, я не подумала.

– Не нужно извиняться, всё нормально. Я забыл, какие синие у тебя глаза. Как летнее небо.

– Я теперь всё время ношу очки, чтобы не щуриться, а то морщины появятся, - Лия стушевалась под его внимательным взглядом.

– Умничка, вот у тебя и нет морщин.

Они с трудом отодвинулись друг от друга и пошли рядом вдоль набережной. Крупные свинцовые волны перекатывались и исчезали под изящным мостом с резными чугунными перилами.

В парке было сыро, с реки дул холодный ветер, и Лия постаралась плотнее закутаться в накидку. То, что казалось изысканным в Нью-Йорке, здесь не подходило. Юра снял куртку и укутал Лию всё с той же привычной нежностью. Сразу стало теплее.

– Не надо, ты сам замёрзнешь, - но она сопротивлялась скорее для виду, было приятно, что он о ней заботится.

– Надо, ты отвыкла от нашей погоды.

– Я от многого отвыкла. У меня странное чувство, как будто мне всё знакомо, но в то же время чужое, альтернативная реальность в серых тонах. Небо серое, вода серая, дома с серыми подтёками, люди с серыми лицами и серыми жизнями. Возможно, город всегда был таким, просто я была молодой, счастливой и ничего не замечала.

– А я?

– Нет, ты - в моей реальности.