Любовь стоит того, чтобы ждать

Любовь.

Гард обессиленно смежил веки и, похоже, снова потерял сознание. Его дыхание стало совсем тихим, и я наклонилась, нежно целуя чувственные губы, вкладывая в этот жест всё то, что не посмела произнести вслух.

Страсть, тепло, любовь.

Жизнь.

И встала.

Меня обуяла злость. На неприветливую судьбу, что не жаловала с самого рождения, на обстоятельства, уничтожившие всё, что мне было дорого, на себя, не сумевшую предотвратить произошедшее.

Но больше всего на Ничто, это гадкое нечто, неумолимо поднимавшееся со дна, шаг за шагом убивавшее Вселенную, сплющивающее пространство-время без малейшей надежды на спасение. Меня начало потряхивать от бешенства. Или это трясло окружающий мир?

Я снова выскочила на берег.

Что-то странное, дикое, сокрушительное, неизвестное пронизывало все вокруг: от планеты и звездной системы до собственной души и тела.

Я закричала от тоски, боли и ненависти, чувствуя, как наступающее забвение выстукивает на моих нервах страшный, смертельный ритм, наполняя сердце и дыхание кошмарными, черными нотами, среди которых, впрочем, проглядывало мучительное любопытство и порочный интерес. Я ухватилась за это любопытство, как утопающий за спасательный круг, и вдруг, даже не осознавая до конца свои действия, встала на кончики пальцев, провела рукой по сгустившемуся воздуху, будто по грифу неведомого инструмента, и сделала выпад ногой.

Мне показалось, или всё вокруг на мгновение замерло?

В эту секунду лодыжку обожгла сильнейшая боль. Что за…

Задрала ткань комбинезона и на ощупь нашла новый выпуклый знак…

Как это возможно?!

Ответом стала новая нота, мелодия, проступившая в пространстве. Мелодия, которую я услышала даже не ушами, не телом, но душой. Ритм, проникший в кровь и вызвавший неимоверное желание… танцевать?

Несмело встала и вывела первые па. Неприятие, страх, боль. И снова ощущение замершего пространства.

Тогда уже резче, смелее, грубее, пристукивая ногами, сминая траву, ведя партию четкими щелчками пальцев и поворотами головы, во Тьме, подсвеченной лишь слабым светом звезд и двух планетарных спутников, продолжая собственное драматичное повествование.

О сироте, вечно влюбленной в жизнь.

О девочке, лишенной всех привилегий.

О страсти, ведущей путеводной звездой.

О желании, дающем возможность дышать.

О любви, пронесенной сквозь обстоятельства и время.

Реки слез через год превратятся в фиолетовый лед,

А печаль растворится в суете.

Там, где свет — там и тень. Там, где утро — там и день,

А дорог — сколько линий на руке.

Мечтателей забросили в сеть, и стоит только лишь захотеть…

Взмах ногой — и будто искры срываются в воздух. Разворот, прогиб назад.

Непрерывное нарастание динамики и темпа превратили меня в светящийся факел, способный разогнать темноту и показать Путь. Сумрачный колорит окружающего пространства только подчеркивал мою жажду.

Жажду жить. Жажду любить.

Достань рукой до звезд!

И звездолеты грез взлетают высоко…

Это так легко — достань рукой до звезд!

Тьма давила, но я была непреклонна. Слышала страшные крики прошлого и уничтожала их каждым новым движением и поворотом. Летала в горящем воздухе надежды и вбивала сомнения в землю, шаг за шагом прогоняя прочь неизбежность.

И вместе со мной танцевали звезды.

Не скрывай грустных глаз и дыши, как в первый раз!

Чудеса где-то на Планете есть.

И ты мое в темноте узнаешь дыхание.

Обернись, только я уже не здесь.

Мечтатели набросили сеть, и стоит только лишь захотеть…

Сколько продолжался этот танец-борьба-объятие? Я не знала. Всю ночь?

Я просто жила, не думая ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Но за мгновение, до того как потерять сознание от бессилия, поняла: давящее, страшное ощущение безысходности отступило.

И упала на землю с улыбкой…

24

День четвертый от точки отсчета.

Планета АК-17

Гард Норан

Мир Стражей делился на черное и белое.

На день и ночь. Жизнь и смерть.

На «до» и «после».

«Да» и «нет».

И я никогда не задумывался о том, что есть жизнь после смерти. Есть прощение после предательства. Есть любовь… даже после отказа от нее.

С детства сдерживал свои чувства ради высоких целей.

Но вся прежняя система ценностей оказалась сломана вместе со мной и звездолетом, на котором я служил капитаном.

Оказалось, все не так… как я считал верным. Что жизнь полна самых разных оттенков, чудо стоит того, чтобы в него верить — даже на пороге смерти, а любовь стоит того, чтобы ждать.

Наверное, внушай мне это звездные проповедники, я бы не поверил. Убеждай меня Совет — лишь скептически поднял бы брови. Заставляй меня признать это насильно — быть может потерял бы всякие ориентиры.

Но последние две декады… а может, и долгие годы, с того момента как я впервые в жизни столкнулся на пороге академии с полным пренебрежением мной и моими установками, готовили к тому, чтобы все, в чем я был уверен, оказалось лишь одной из возможностей.

И это не сделало меня слабее, как я полагал. Напротив, много сильней. Как и сам факт того, что я осознал: самое неизбежное, неизменное и пугающее может быть побеждено.

Может отступить в том случае, если кто-то страстно этого желает. И силен достаточно, чтобы этого добиваться.

Думаю, то же почувствовал каждый во Вселенной, кто стал свидетелем поистине невероятного события. Почувствовал себя частью чего-то великого… крохотным нейроном, способным изменить весь организм.

Бездна отступила. Затихла за гранью и пусть, возможно, вернется — именно потому к нам сейчас спешил корабль, а Край продолжал оставаться запретной зоной… Но что-то мне подсказывало, что не раньше, чем через пятьдесят космических лет.

Да, смерть снова придет… но я больше не презирал её и не испытывал ненависти. Может быть потому, что сам трижды умер за последние дни. Когда осознал, что именно я уничтожил… нас. Когда попытался спасти — пусть и ненадолго, но я тогда об этом не думал — Аррину ценой своей жизни. И накануне прихода пожирателя, тысячи раз перед этим умирая от боли и заставляя себя снова выныривать из спасительного бессознательного, чтобы заглянуть в лицо, полное любви.