Любовь в кредит

Четыре года назад лето, когда Катерина заинтересовалась Аукшино, стало поворотным для всего поселка. Жители словно проснулись в другом месте, не тихом, мелодичном, укрывающим своим умиротворением бесконечных дней, где главное рано встать на рыбалку или вырастить красивые овощи. Катерина ворвалась в их жизни, ослепила своей инициативой, скрепила дружелюбием как плющ дома: не избежать, не увернуться.

Активная женщина посетила административные службы, познакомилась с каждым соседом. И открыла свой бизнес, завязанный на производстве каких-то экологичных товаров или продуктов, а может и не связанных с фермерством. В точности никто не знал.

Анкельсоны — необычная пара богачей: она яркая блондинка — душа нараспашку, советчица и авторитет для воспитания девочек. Он молчаливый, холодный, но надежный, и как будто более настоящий. Матвея в деревни уважали, часто обращались за помощью, не опасаясь отказа различия в социальном положении. Но дружбу с ним вот не пытались завести. Он был умен, проницателен и редко играл в социальные поддавки, или столь любимый Катериной “этикет”. То есть светскость никогда не была его чертой, конечно, он не был хамом или вызывающим нарушителем правил.

Но если вам вдруг захотелось очаровать его своей яркой непосредственностью, пустить “пыль в глаза”, либо поделиться историей, в которой вымысла больше, чем событий, то вы почувствовали бы на себе изучающий взгляд. Ваше малодушие, скрываемое всяким психологически барахлом, выскочило бы, забегало кругами по вашему сердцу, растаптывая его, а потом вы захотели бы всплакнуть и пожалеть себя, и больше никогда не врать. Ну или просто не делиться вашими фантазиями о себе в присутствии Матвея. Но как пара они, Катерина и Матвей, производили хорошее впечатление. Со стороны говорили, что между супругами есть редкое уважение. Агата мнение не разделяла.

Первую встречу с Катериной запомнила хорошо. В местной библиотеке образовалась небольшая очередь, привезли новые детективы. “Новые” — шептали деревенские бабушки, сильно удивленные, что книги могут выдаваться как в магазине — до них еще не читанные. Девушка принесла сдавать том Стендаля, такое романтическое чтиво допустимо для ее восемнадцатилетнего возраста, а “вот что если спросить про Флобера? Нет, библиотекарь не поймет, а если заняться Киплингом? его очень хвалил Борхес. Но он слишком сложен”…

— Агата, — прервала ее рассуждения библиотекарь, — уже решила, что возьмешь?

— ох… — девушка улыбнулась и рискнула — не могу определиться: Флобер или Киплинг, оба мастера слова…

— Флобера не выдам. А вот Киплинг только детские рассказы. — ответила библиотекарь.

— а что же вы не рекламируете ваши новинки — вмешалась Катерина, лучезарно улыбаясь. — детективы, дамские романы, фэнтези…

— Агата больше предпочитает классическое письмо, — гордо ответила библиотекарь.

— да, нет, я всякое люблю….
– девушка скромно улыбнулась — если интересно написано.

— ой, ну ты прямо как Матвей — сказала Катерина и заливисто расхохоталась — у него этих книг, весь второй этаж. Хоть дома открывай библиотеку.

У Агаты от упоминания имени мужчины сначала нахмурился лоб, а когда поняла про кого говорят, залилась румянцем. И вся внутренне сжалась, так странно было узнать про книги в их доме. Катерина же, продолжая шутить над мужем и всеми книголюбами, реакцию подметила, поэтому сказала девушке:

— кто тебе нужен?

— Киплинг…

— заходи к нам в гости. Уверена, он отыщется на бесконечных полках. Я бы еще пошутила, что захвати капли от аллергии на пыль, но ты привычная к ней. А вообще Матвей — она словно лиса притаилась, ожидая как ресницы сами дернуться от звука имени, и довольная продолжила — он настоящий чистюля.

В гости Агата пришла через неделю, но Матвея не застала. Книгу не нашли, “зато” попили чай и познакомились. Так сказала женщина и принялась гонять девушку по какой-то своей внутренней анкете. Проверяла податливость характера, умеет ли рисовать в графических программах, знает ли программирование или медиаплан, подмечала сильные стороны девушки: выносливость, вежливость, любовь к родным. В конце кивнула, со временем Агата и остальные жители деревни стали подрабатывать летом по заданиям женщины. Вернее, не подрабатывать, а бесплатно выполнять ее приказы на протяжении уже целых четырех лет.

Как императрица на бульдозера — она всех, кто не склонял головы, укатывала на своем пути. Вот, например, придорожный магазин напротив остановки уже давно стоял в списке “жертв”. А нет, у Катерины в блокноте этот список назывался “точки роста” Аукшино, будущие победы “качества жизни”.

Магазинчик, и правда, симпатии вызвал мало. Грязный, торгующий круглые сутки дешевым пойлом, собирающий вокруг себя людей, теряющих рассудок. Продавщица соответствовала своему заведению, крупная женщина в поте с красными щеками и волосами, забывшими слово отдых (от работы, от поправления руками, от химических красок). Она в темпе расправлялась с покупателями, и при этом успевала рассказать тысячу и одну историю. Хотели вы того, либо нет, но для вас включалось местное радио сплетен.

Грузовой контейнер, служивший помещением магазину, стоял на въезде в деревню, и по мнению Катерины, не только портил вид, а создавал конкуренцию для деревенского магазина. В эту “консервную банку” завозили основные и часто свежие товары первой необходимости: молоко, хлеб и любимое детьми мороженое. Выгодное придорожное положение перекрывало эстетику аукшинского магазина и забирало значительную выручку.

Выйдя из автобуса, Агата щурилась на солнце. Ей показалось, что напротив из прорубленных в железе окон выглядывают и наблюдают. Но люди ничего не сказали, поэтому девушка направилась в сторону дома и увидела своих подруг.

— Вика, Алеся — крикнула Агата и закашляла.

Подруги в ту же минуту обернулись, но подходить не стали. Они, переглянувшись, просто подождали пока их догонят.

— привет! — заулыбалась Агата.

— ты это тоже видишь? — обратилась Алеся к Вике. — она у-лы-ба-ет-ся. Я пойду, терпеть не могу шлюх! от них заразиться можно. — фыркнула Алеся и вопросительно посмотрела на Вику.

— По воздуху не заразишься, — ответила Вика и протянула Агате газировку.

— спасибо, уже все в порядке, очень саднит горло.

Алеся забористо расхохоталась, обернулась на ходу, чтобы прокомментировать, но передумав просто ускорила шаг.

— как дела? — спросила Вика, не глядя на Агату.

— нормально… Вика.
–

— а?

— что случилось-то? никто мне не говорит, а я…ничего не помню.

— совсем ничего?

— только фестиваль и как вернулась домой.

— мать…я не знаю как тебе сказать. — Вика тоже торопливо шла, то ли хотела догнать Алесю, то ли убежать от Агаты.

— скажи как есть. — дышать становилось сложнее.