Любовь в кредит

— а кто его знает, как оно было. — Вика посмотрела через плечо на подругу. — Ты ничего не помнишь. Мишка Анкельсон тоже комментариев не дает. Кароче, в деревне считают, что он тебя изнасиловал. Представь себе, блистательный Михаил Анкельсон. Опоил, затащил в кусты и изнасиловал. Сам тоже был абсолютно пьян.

— Износиловал меня?! — шепот Агаты дошел до ультразвука, а глаза округлились так, что стали похожи на чайные блюдца, девушки остановились. — но зачем?!

— мать, ну кто его знает! — Вика напряженно смотрела на удивление Агаты, торопилась снова идти, уйти…

— но почему… все тогда так ко мне относятся? если я жертва… — Агата взялась за лоб.

— потому что все видели, как ты заигрывала с ним, — Вика чуть не плюнула с досады — как пропадала посреди вечера. Он выбрал в качестве победительницы “Алесю”! А ты вроде как из мести его увела. Еще некоторые говорят, что он тебя не насиловал, а сама ты ему что-то подмешала, чтобы переспать.

— серьезно? это там в магазине?

— везде. — Вика помолчала. — да, это все отстойно. Извини, мать, но предки взъелись. Я догоню Алесю. Не хочу дома опять слушать гундеж о том, в какой я компании вожусь.

— в какой…компании… ладно, — грустно сказала Агата и за подругой не пошла.

Постояла несколько минут в полном забвении, голова разболелась и плана, что делать дальше не складывалось. Пакет намокал от пота ладоней, шуршал и доставлял неудобство. Вероятно, он просто стал объектом раздражения, Агата недовольно свернула полупрозрачный полиэтилен в аккуратный рулон и пошла обратно в сторону города. Но в начале заглянула в магазин за водой, без которой по жаре и с кашлем, путешествие представлялось неосуществимым.

Продавщица скользко улыбнулась и отказала взять бутылку воды сейчас, а деньги занести позже. Раньше девушка помогала и выручала эту закаленную, но прохудившуюся в душе женщину. Вежливо кивнув, Агата вышла и встала сбоку от окна. Перессуды полились красочным потоком изречений. И хоть, некоторые посетители пытались сказать, что Агата еще не отошла достаточно далеко и слышит разговор, такая ситуация лишь подстегнула красноречие комментариев. Покупатели втянулись и сообща вспоминали подробности вечера, которые могли привести к истории сомнительного сексуального характера.

Наслушавшись вдоволь, Агата отправилась в путь. Полуденное солнце раскалило воздух, сухими лучами кололо кожу до красна. Из-за жажды кашель не прекращался. Она пыталась сдерживаться, продышаться полной грудью, но хватало не надолго. Сладкая слюна покрывало небо, хотелось почесать, раздереть до боли, чтобы возможно было отхаркнуться. Пустые вдохи не наполняли легкие, и в глазах начинало темнеть. Вспомнила любимый рассказ, Сэлинджер был надежным товарищем. Распухшими губами зашептала мантру из “Фрэнни и Зуи”.По задумке три простых слова, если их повторять бесконечно, успокоят сердце. А где покой в сердце, там и дыхание ровнее. Агата была способна только на простые цепочки выводов.

Дорога в город занимала не менее 30 киллометров. Поля, с двух сторон пересеченные сосновым и лиственным лесом, пастельные облака и высоковольтная линия передач. Кататься на велосипеде — сплошное эстетическое наслаждение. Если проезжать у железных треног и дотронуться до рамы велосипеда, то легкий разряд тока бил в ногу или руку. От места веяло заброшенностью, растянутые провода выглядели единственным напоминанием о цивилизации. Но вместо тока под линиями ее накрыло кашлем. Она не заметила как подъехала машина, и кто-то рассерженно направился к ней.

— прогуливаешься? — Михаил повел ее за локоть к машине. Усадив в салон, он протянул открытую бутылку воды и салфетки.

— спасибо — поблагодарила Агата после того, как смогла дышать.

— куда тебя подвезти? — спросил, осматривая девушку.

— спасибо, но, наверное, я лучше сама — она украдкой взглянула на него и кровь застучала в висках так, что пришлось зажмуриться.

— почему тебя так рано выписали? — серьезный лазурный взгляд слегка щуренных глаз не позволил приступить к объявленному побегу.

— я хорошо себя чувствовала. Хотелось домой. — Агата говорила больше своему пакету, устроившемуся на коленях, чем парню.

— Но ты шла в направлении города. — продолжил он вопросы.

— Да, я забыла выписку.

— Забыла выписку и в полуживом состоянии решила вернуться за ней пешком? А почему тебя не забрала бабушка?

Агата отвернулась к окну. В машине было прохладно, а в кресле удобно, захотелось спать, хотя стоило испугаться или лучше самой бомбардировать вопросами. “Можно опять заплакать и, тогда он не тронет, а еще можно биться о стекло, закричать в истерике, тогда вообще выпустит как умалишенную”. Пока думала, к какому варианту прибегнуть, поняла, что ничего из этого не хочет. Просто дурной кошмар, злая игра воображения. Так не бывает, и она встретилась с его взглядом в отражение стекла.

— Тебе уже рассказали про версию о том, как ты попала в больницу? — Михаил рассматривал бледное лицо, обманчиво спокойное.

— да. — Агата помолчала. — только что. П-подруга.

— И?

— что и? — переспросила шепотом Агата.

— что ты думаешь по этому поводу?

— ничего. — она зашуршала пакетом и уточнила. — ничего не думаю.

Михаил иронично улыбнулся, он следил за каждым мимолетным движением девушки.

— ты веришь в то, что я тебя изнасиловал?

Агата вздрогнула от последнего слова, сжала ладони и спрятала их подмышками.

— я просто не понимаю. — опять сказала больше своим коленям, чем Михаилу — не понимаю, как такое могут говорить. Почему?

— Ты не понимаешь?… — Агата молчала.

— оффкорс… Но, ведь не исключаешь версии, что это может быть правда? что я действительно опоил тебя, чтобы изнасиловать? — Михаил подчеркивал это слово специально, не переставая кривить в усмешке рот.

— к сожалению, я не помню. — она выделила фразу и шепотом забубнила. — не знаю, что сказать. Мне необходимо в больницу. Надо забрать заключение.

— посмотри на меня — голос мужчины ожесточился.

— я не могу, я просто…мне надо… — она оторвалась и взглянула на него и… вот значит как действует временная воронка.

Словно в замедленной съемке моментальной и вечной фотографией в памяти остался образ, даже спустя годы пробивающий в ней броню: белая рубашка с закатанными рукавами, идеальная прическа с выбившейся прядью на лбу, и самые притягательны для нее черты лица. Контроль, переплетенный с чувствами.

— знаешь, Агата, но я то помню, что произошло. — сказал спокойно Михаил.