Любовь в кредит
Шрифт:
— люди не вещи… я понимаю, что вы имеете в виду… понимаю — отвечала призрачным голосом Агата. — а может и нет.
—
Агата скинула мастерку, встала в начальную позицию и начала разминку с криками “уааа” и четким звуком ударов, словно кто-то хлопал полотенцем. Пафосные удары супергероев перемешивались со сложными приемами Матвея, движения набирали скорость и складывались в виртуозную последовательность. Агата увлеклась, сосредотившись только одной ей слышимой мелодии и рисунке битвы. Самое сложное в спарринге с тенью — представить удары противника такими, чтобы он бил беспощадно, непредсказуемо. Через полчаса девушка перестала выкрикивать, а замерла змеей, ее воображение видело перед собой опасность, от которой было страшно пошевелиться. Есть только один удар, девушка вдруг пружиной выпрыгнула, ноги вертушке развернули ее, она потеряла точку опоры, поскользнулась на мокрой древесине
Спустя неделю Матвей приехал в Аукшино. Они столкнулись на прогулке собак в сосновом бору. Шрек побежал в сторону и вернулся с лаем и компанией, огромный алабай напугал девушку, подошел в плотную и мокрым носом, нависающими над клыками, обнюхивал подол ее платья. Она вжалась в сосну, кудри тут же зацепились за кору.
— интересно, наша встреча когда-нибудь начнется не с твоего испуга? — сказал Матвей, он стоял метрах в тридцати перед ней и не отзывал пса.
— интересно, — ответила Агата, — она когда-нибудь закончится не с твоего молчаливого ухода?
— не сегодня. — Матвей потушил только закуренную сигарету — Клык.
Если бы речных чаек интересовали люди, то они могли бы сплетничать, что странные двуногие существа, улыбаются без причины, стоят подолгу, подпирая деревья, словно их приклеило смолой, и просто смотрят на реку, а утром счастливые бегут, чтобы махать руками в синхронном ритме на большом расстоянии друг от друга.
*** Искажение пространства на Роу-га-33
— Господин Матвэй, — проговорил Серентус. — я готов к расчетам. До вашего запроса, я не обнаружил здесь искажений в пространстве. Потенциально, я могу предположить, что сканировал зону около дома, зону для обеспечения первичной безопасности.
— Спасибо. — сказал Матвей и положил планшет на мостки.
Опустившись на одно колено, он провел пальцами по доскам. Его взгляд искал точку, c которой было бы видно замершую в боевой готовности Агату во время борьбы с гигантской змеей с планеты Роу-га-33.
— Я сделаю расчеты вручную. Деактивируйся в течение минуты.
Деревянные мостки скрипнули, когда Клык сел. Большой пес невозмутимо посмотрел на хозяина с видом, что он не тот, кто переедает, но позу долго не выдержал, высунул язык и улегся на лапы. Матвей едва заметно улыбнулся и потрепал его за ухом.
— помоги мне, Клык. — сказал мужчина и пес с готовностью посмотрел на него.
Матвей надел ему ошейник с острыми прозрачными шипами и отвел в начало мостков, положил рядом планшет и присел перед мордой.
— я активирую приборы. Ты нажмешь лапой на планшет, когда я произнесу “Сир-хе”. Пространство будет искажено. Тебя защитит ошейник. К граням не подходи. Понял?
Клык серьезно смотрел в ответ.
— Здесь на Земле не может быть пространственных дыр.
Матвей поднялся, снял рубашку и ботинки. По бокам мостков он расставил небольшие черные ящички и босиком встал на место, где балансировала Агата перед прыжком. На правой груди Матвея мерцала такая же татуировка как и у Михаила: волны, сдерживаемые кругом и треугольником, только цвет вод бушующего шторма был цветом красного золота. Из черных кубов появились тонкие лучи, прошлись по засветившимуся на коже треугольнику, сканируя. По завершении, лучи начали образовывать вокруг мужчины купол, маскируя происходящее для стороннего наблюдателя так, что если бы кто-то стал в предзакатное время смотреть на реку, то увидел бы мужчину с собакой, мирно сидящего на лавке мостков.
Матвей взмахнул кистью, перед ним из лучей проектора появился экран, он задал команду. Прошло несколько минут, внутри купола ничего не происходило, реальность не изменялась. Матвей вновь вызвал меню на экране: планета Роу-га-33 вне зоны доступности.
Он задумался, значит его предположения верны. Случайности не было.
Несколько часов назад по времени планеты Роу-га-33 и неделю назад относительно земного времени Матвей с Михаилом находились в дипломатическом блокпосту. Желтые пузыри висели в атмосфере, сквозь них переливалась голубыми и сиреневыми лучами звезда, согревающая планету. Блокпост находился на поляне, окруженной скалами. Их поверхность кирпичного оттенка выглядела обезвоженной, породы камней твердыми, а воздух вязким.
Планета, закрытая для посещения, относилась к категории опасных. Среди ее жителей не было миролюбивых, дружить и общаться никто не хотел. Анкельсоны устанавливали только транспортные торговые порталы. Агрессивные существа предложили натуральный обмен: жители Роу-га-33 получат технологию для выращивания искусственной
еды, межгалактическое объединение и дочерние корпорации Анкельсонов получали ценное сырье.Серпентины принимали оборудование. Превосходящие гуманойдов в росте и ширине, с клыками, бронированным телом существа соблюдали военную дисциплину. Расставленные по периметру не шевелились, застыли статуями, слушали вибрации вязкого воздуха, отдельная группа занималась погрузкой оборудования и трое, самые важные по старшинству, контролировали процессы и обсуждали с командой Анкельсонов точки расположения оборудования на планете. Матвей и Михаил никогда не отказывали в помощи. Управляющие серпентины с доверием прикрывали глаза, показывая уважение к сильной семье. Позволили изучать планету, и на больших проекционных мониторах позволили вместе проектировали инфраструктуру для обеспечения жителей едой: кто и как вырастит белок, кто доставит, как будет обучать работе на оборудовании. Изнурительные столетия войн на планете лишили ее собственных инженеров, но не лишили мудрости. Управляющие заботились о своих.
Черная молния ударила в пузырь и разрезала пополам, вязкая жидкость полилась на сухую поверхность. Камни затрещали и зашаркали от соприкосновения друг с другом. Странный отблеск и искажение пейзажа, будто голограмма сбоку, привлек внимание Матвея, он отошел от группы командующих. Брат взглянул на Матвея, тот взял со стола световой меч, и Михаил кивнув, чтопонял, продолжил объяснять серпентинам особенности архитектуры цеха еды.
За пределы поляны украдкой уползал один из охранных серпентинов с выражением полного восторга от адреналина охоты. Осторожно, не производя шума на шершавой почве Матвей дошел до скал, прислонился и прислушался, пытаясь определить, где находится серпентин и есть ли кто-то еще. Подул ветер, он вдохнул, но ощутил запах и тепло лишь одного существа. Нахмурился, у него появилось нехорошее предположение. Практически не создавая вибраций тягучего воздуха, он вышел из-за скалы, там мерцал открытый портал к Земле. От увиденной картины зубы сжались так, что скулы заострились, а жакет натянулся от вздыбившихся в ярости мышц.
Змеевидный монстр подрагивал хвостом. На мостках у реки танцевала девушка, тренировала боевые приемы в музыкальной последовательности. Ритм ее мелодии и привлекал и гипнотизировал внимание гигантской змеи. Сначала воин просто наблюдал, а потом в нем разгорелся азарт охоты, он пытался схватить девушку. Она видела его как мираж и не понимала опасность. Ловко уходила от ударов, продолжала свой ритм, который сначала дразнил, но потом начал злить серпентина. Портал между планетами был открыт со всеми нарушениями протоколов. Кроме того, что две закрытые планеты никак не могли быть соединены, так и тот, кто открыл портал специально оставил возможность физического контакта без перемещения. Иначе говоря, в созданном пространственном коридоре серпентин мог схватить и укусить девушку, но перетащить к себе не мог, и умерла бы она на своей планете.
Борьба зашла слишком далеко, воин в боевой ипостасии приготовился атаковать. Его наивная и хрупкая соперница замерла, интуитивно почувствовав угрозу. Потеряв ритм ее движений серпентин остановился, выжидал.
Матвей прикрыл глаза, чтобы воссоздать в сознании образ Агаты и предугадать ее действия. У него будет не больше нескольких мгновений, чтобы незаметно подобраться и помешать атаке. Перед ним всплыла прошлогоднее воспоминание в библиотеке. Пухлые, приоткрытые в ожидании, губы, казалось, если дотронешься, то ощутишь под кожей сок, как у спелого фрукта, и оторваться уже не будет сил. Глаза темного сапфирового оттенка смотрели на него открыто с безусловной любовью и уводили мысли в неправильном направлении. Он сосредоточился на коже шеи и начал движение между ударами сердца Агаты. Змея, опьяненная страхом жертвы, не обращала внимание на выверенные движения Матвея, подбирался в коридор так, чтобы оказаться на территории Земли… У граней портала вязкий воздух редел, образуя дымку.
Агата еще собиралась с духом. В ней мало силы, но отличная скорость. Когда по утрам она тоже приходила тренироваться, становилась далеко, чтобы его видеть, но чтобы он как ей казалось не заметил ее, то не просто копировала его движения, а импровизировала и добавляла танец там, где не успевала рассмотреть целиком. Ей нравилось “картинка”, поэтому мешала настоящие удары с постановочными, подсмотренными в фильмах, и шаги между ударами заменяла на танцевальные па. Это придавало очарование и непредсказуемость в борьбе с неискушенным соперником или вот как сейчас дразнило серпентна, злило и заставляло бездумно увлечься жертвой. Но когда она атакует, у нее не будет и шанса нанести даже малейший урон бронированной и натренированному на убийство змееподобному войну.