Любовь в кредит

— защищайся, держи периметр — сказал Матвей. — не просто уворачивайся. Атакуй, это тоже защита.

Они остановились и мужчина подошел к девушке, она уперла руки в колени, но с его приближением встала. Вокруг них поляна превратилась в вытоптанный круг, они дрались неистово. Ее скорость держала его в тонусе весь бой, она уже не была такой беззащитной, как при битве с Серпентином, но она отказывалась наступать открыто, намеренно доводить свои атаки до победы. Она хотела «дипломатического решения боя», чтобы они просто классно подрались, он бы ее похвалил и присудил ей выигрыш за старания и качество борьбы.

— бей в наступлении, — сказал Матвей и протянул ладонь, показывая чтобы девушка протянула и положила свою в нее.

Агата медленно поднесла руку, Матвей по-очереди складывал ее пальцы в особую фигуру, потом взял предплечье и согнул ее руку, а потом медленно выпрямил к себе в грудь. Повторил еще и еще раз.

— никуда от этого не деться. Придется бить. Мне как-то тоскливо произносить эти максимы, но в оборонительной стратегии тоже приходится бить, отвечать и делать контратаку. Иначе тебя просто загонят, пока не закончатся силы. победа за результат. — сказал Матвей и просто встал, скретив руки.

И тогда Агата кивнула, что поняла и приняла.

— Изучи и победи. — она смахнула со лба пот и встала в позицию, потом сделала шаг, вскрикнула, схватившись за сердце и упала на землю.

Матвей тут же подбежал к девушке, присел на колено и просто не успел. Агата моментально очнулась, ударила по щеке для дезориентации, а потом из нижнего положения схватила его за шею ногами повалила на землю под себя. Колени сжимали его голову, а замершие руки показывали, что следующий удар отправит его в нокаут.

Он лежал на земле, обескураженный ее неожиданной атакой, просчитанной и исполненной на такой скорости, что если бы уворачивался, то он мог бы нанести ей рану.

— победа? — спросил Матвей и довольно улыбнулся.

Агата сделала то, чего он добивался — атаковала его, она поняла его слабое место. Соперница расслабилась, выдохнула от напряжения и села сверху ему на грудь, уперлась руками в землю. Легкие хотели воздуха, мышцы горели и скручивались от боли. Она сделала глубокие вдохи, как снова застыла в напряжении. Матвей повел ладонями по ее бедрам и положил их на талию. Щеки вспыхнули огнем, губы приоткрылись и… Агата полетела в траву, Матвей бросил ее от себя словно надувной мячик, она полетела вверх, он сгруппировался, словил ее на лету, бросил на землю и придавил сверху так, что малейшее движение и позвонки на ее шее захрустят в переломе.

— но не окончательная. — сказал он.

— зуб за зуб? — констатировала Агата. Они поднялись, проигрыш отозвался очередным приступом недовольства к себе.

— поэтому я и не хочу «бить».
– сказала Агата с горечью. — нужно быть жестокой, чтобы бить по слабому месту противника. Это нужно для победы и это очень жестоко!

— тренировка еще не окончена. — сказал Матвей холодно. — почему ты себя оправдываешь? Получи то, что хочешь.

— но я … не могу получить этого. — сказала смущенно Агата.

— тогда ты проиграла. — они поклонились. Агата подняла мастерку и не глядя в сторону Матвея пошла к участку. Усталость щитом легла на сознание, ей было всё равно, мысли, эмоции ушли.

— постой, — сказал Матвей, он оказался близко. В руке девушке засверкал медальон, белая платиновая цепочка с широкими кольцами удерживала пластину, на ней черными скобами был закреплен сапфир треугольной формы.

— это был отличный бой. Спасибо. — сказал Матвей и Агата как ребенок разулыбалась, и он впервые открыто улыбнулся ей навстречу.

*** Лодка

Сталкинг не лучшее занятие, которому следует отдаваться. Но кто этим не занимается? Вопрос в границах дозволенного. Серентус говорил себе, что вынужден следить за всеми, так неужели имеет значение то, что кому-то он уделяет внимание немножечко больше. Ну там во всякую свободную минуту просто проверяет, где Вальц, может она заходила в социальные сети, может она разговаривает с кем,

“а вот… отлично она сидит на лавке на участке”. — Серентус приблизил фокус, девушка рассматривала вещицу. Цепочка охватывала тонкие пальцы, ребра цепей скручивались в ленте мебиуса и переливалась лучами.

“как красиво!” — восхитился Серентус. Указательный и большой палец взялись за кулон, пеовернули плашмя к небу.

“Ах ты!” — Серентус взвыл как от неожиданного укуса осы. Это же кулон от “crosswords”, осознание морального краха подступило к нему. Он начал проверять, но нет — кулон не зарегистрирован, вне его доступа, вне его контроля.

“Мне не доверяют” — внутри все сжалось и опустело.

Он просто ничего не делал некоторое время, а потом заметался, решил отвлечься, включил музыку, выключил и снова нашел Агату, пересмотрел все записи с ней.

“иногда ты мне даже нравилась” — сказал он. — “может быть даже больше, чем господин. Он и с тобой поступит также. Все существа в своей основе повторяются. Разнообразия поведения не бывает. Он будет поступать так со всеми, кто хочет ему служить. Просто оставит тебя, не поинтересуется чувствами, из которых ты соткана как ковер. Да ты, в тебе что-то есть. Ты такая же как клевер. Везде и никому не нужная.

Потом он открыл записи по Роу-га, подделал все записи, чтобы никода уже не было доказательств, что он открывал портал. Теперь, он не испугается, его разум будет холоден.

“ну нет. все-таки ты мне не нравишься. Бесишь. Чем я хуже? я тоже мог бы помочь с этим злосчастным алгоритмом. Но меня никто не спрашивал. Никто!… Госпоооди!” Серентус закричал.

— добрый день, господин.

— здравствуй Серентус, — сказал Матвей, он позволил себя обнаружить.

Все часы и рассуждения свое искусственного интеллекта наблюдал в скрытом режиме несколько часов. Разгореться конфликту Матвей не дал, отключил искусственный интеллект и запустил его полную перезагрузку. Строчки кода быстро замелькали, иногда он останавливал процесс и делал заметки в исполняемые процедуры.

Он деактивировал все "земные" библиотеки и ресурсы, которые Серентус использовал при загрузке впервые на эту локацию. До самого утра следующего дня Матвей рассматривал каждый кусок воспоминаний, записей, действий. Серентус менял себя, стирал невыгодные улики, уничтожил все свои проделки с порталом в Роу-га, но всегда оставлял комментарии. Дотошный педант.

Чувство, что наконец-то поймал маньяка, приходило к Матвею медленно. Все преступления закончены, он ловил себя на мысли, что его отпускает напряжение и поразился, насколько сильно оно владело им. Он разбирал улики и тщательно, как археолог очищал от хитрых уловок данные. Серентус “помешался” на девушке, видел в ней причины своих неудач. Оставалось понять, что могло ускользнуть сейчас и то, как искусственному интеллекту без оборудования удалось открыть портал. Ответ был на поверхности…