Любовь в кредит

— Конечно, — Матвей понял.

Для новой версии Серентуса он поставил жёсткие ограничения прав действия, стер имя и знания про Агату и запретил использовать земные артефакты для своего "обучения", любое чтение документов и использование местного языка должно было сопровождаться специальными интерпретационными процедурами.

— Рад вас приветствовать, Господин. — бодрым и счастливым голосом произнес обновленный дворецкий.

— Здравствуй, Серентус. — сказал Матвей.

— Прекрасная локация, какие у вас будут пожелания? — служба началась с новой точки.

—

— неужели вы умеете чинить? — Агата болтала почти без умолку уже полтора часа, пока Матвей копался в двигателе катера.

— хмм… Ты знаешь кто я по профессии? — спросил суть Матвей.

— нуу владелец крупнейшей компании. — вдруг по детски предположила Агата, она и правда никогда не задумывалась. — а что вы моряк?

— нет. Инженер. — сказал Матвей.

— ну знаете, это ничего не объясняет, почему вы так ловко чините. — Агата спародировала Пеппи длинный чулок.

— дааа, — протянул Матвей, а у девушки отвисла челюсть. Веселые огоньки плясали в его глазах, а губы “улыбались?”. Он улыбается…. Лицо девушки озарило солнце счастья и она рассмеялась.

— запрыгивай. — сказал Матвей.

Даже через шум мотора девушка говорила, сначала о том, что закончилось лето, но надо продолжать тренировки по дневнику (она все записала и даже нарисовала), о том, что новый учебный год будет осмысленным, их обсуждения подтолкнули ее на идеи проектов, о том что Шрека она не сможет забрать сегодня и он полгода проведет с Мариной, о том ….

Они уже приехали на противоположный берег, там где стояла старинная церковь. Поднимались по обрыву и обувь скользила по траве.

— здесь здорово, мне нравится тут бывать. — сказала Агат, но Матвей молчал. — церковь построили очень давно, в первый раз реставрировали в 19 веке, потом совсем недавно она попала в фонд культурного наследия. Но реставрируют медленно и службы не проводят. Там только стены. Очень тихо, пыльно и знаете, в темноте там как будто вы все видите.

— радиация? — нахмурился погруженный в свои расчеты мужчина.

— не знаю. нет. Вряд ли. Я имела в виду там архитектура такая, что все пространство ммм серое что ли.

Они зашли через небольшую дверцу для служителя, Матвей следил за своими приборами. Их встретили строительные леса для реставрации с повисшей зеленой сеткой. Снаружи церковь выглядела меньше. Округлые опорные столбы и горшки-голосники уменьшали сечение несущих конструкций, за сеткой виднелись декорированные фасады стен, майоликовые плиты и роспись на деревянных холстах нетрадиционным образом была поддержана отполированными камнями. Каждый декор создавал общее полотно стены, но и являл собой маленькое произведение искусства. Церковь строилась как монастырская, сохраняла признаки, что в ней служили писчие монахи, и возможно кто-то из них, а быть может даже и несколько поколений, живших в различные эпохи, писал “святые” полотна.

— ты верующая? — спросил Матвей, Агата покрыла голову футболкой, оставшись в спортивном топике.

— это святое место я не могу по-другому. — сказала Агата.

— а вы? — спросила девушка.

— нет. — сказал Матвей.

Агата отошла к своему любимому уголку, туда где сохранилась роспись за слоем тонкого плитнякового кирпича-плинфы. Открыла дневник, чтобы сделать запись и забылась надолго. Они провели в своих занятиях пару часов. Когда Агата распрямилась, в глазах, привыкших к темноте зарябило, она обернулась к Матвею.

— вы нашли, что искали? — спросила Агата, и голос раскатился ввысь, отозвался в колоколе.

— угу. да — он кивнул. Серентус использовал старое здание, как энергетический блок.

Матвей проверил все за пятнадцать минут, а остальное время смотрел на девушку, вырисовывающую карандашом старинную фреску в дневнике. Вокруг нее ползали пауки, змея пару раз прокладывала дорогу в метре от нее, но она не замечала. Эмоциональность вдруг приглушилась в ней, ушел шум социальных масок, нервов от того, что надо говорить, как вести себя, как уловить настроение собеседника. Прямая спина, неподвижный хвост под завернутой футболкой, с внимательным выражением на лице и затаенным наблюдением в глазах, наблюдением за забвением. В каких мирах она сейчас? Нет, он ни о чем не хотел думать, устал.

Домой доехали быстро и тоже молчаливо, она промахнулась ногой, и Матвей подхватил ее. Сразу затораторила, но встретившись взглядами замолчала.

— ты такая щебетуха… — сказал Матвей.

— а ты сегодня два раза улыбнулся. — ответила Агата.

— у меня хорошее настроение. — теперь была ироничная усмешка.

— до следующего года? — попрощалась Агата, она не вынимала своей руки из его.

— да. До встречи. — сказал Матвей и они попрощались.

—

Телефон выскользнул из рук Катерины и ударился об пол. Женщину затрясло от ревности. С балкона второго этажа, где она загорала, открывался широкий вид и на берег и на поездку, и на прощание ее супруга с Агатой. “Мой супруг”, Катерина избегала имени, личного. Ее просто корежило от сдерживаемых эмоций, от подавления в себе желания закатить ему истерику, от того, что она сама себя загнала в ловушку.

—

— Господин, — встревожено раздался голос дворецкого в часах Матвея. — Вам следует как можно быстрее вернуться домой.

— что случилось? — спросил Матвей, выходя из гаража для катеров.

— Ваш питомец Клык чувствует себя нехорошо. У него был припадок. И он натворил “дел”. Он разорвал в клочья другое существо.

— кого? — спросил Матвей.

— маленькую собаку. Но состояние ваше питомца ухудшается с каждой минутой. — сказал Серентус.

— ты можешь определить повреждения и подготовить первую помощь? — спросил Матвей, он бежал к дому.

— боюсь, что уже поздно господин. Питомец демонстрирует все признаки умирания. Мне очень жаль, господин.

Матвей ворвался в вольер к Клыку, большая добрая собака не двигалась. В углу лежал загрызенный Шрек. Их закрыли вдвоем на замок. Клык сошел с ума, а его друг метался в поисках спасения. Матвей присел на корточки, дотронулся до головы собаки, потрепал за ушами, провел по загривку, и сказал:

— прости меня.

Вечером закопал обоих, предварительно взяв кровь, чтобы проверить причины внезапного бешенства. Его гипотеза подтвердилась. К этому приложила руку Катерина.

— Серентус, поменяй приоритет проекта по Земле с низкого до “критического”.

— да, Господин. — ответил Серентус.

— подготовь генный материал второй собаки, чтобы была возможность сделать робота. — отдал второе распоряжение Матвей.

— конечно. — ответил дворецкий, — сообщить ли вашей супруге о кончине питомца Клыка?

— нет, я сообщу сам. — сказал Матвей.

*** Ковер из клевера

Прошел год и Агата не могла дождаться, когда вернется в деревню. Она ходила заниматься в зал с группой, чтобы драться в спаринге, набирать силу и выносливость, а приемы тренировала утром. Проверяла себя на прочность. Год; счастье вдыхалось с морозным воздухом, стекало каплями дождя, било в нос парашютистами одуванчиков.