Любовь в Крыму

Захедринский не реагирует.

Товарищ начальник!

Захедринский не реагирует.

Перевязка.

ЗАХЕДРИНСКИЙ (переворачивается и ложится навзничь). Закройте шторы, мне свет глаза режет.

Чельцов закрывает занавес на балконных дверях.

На сцене полумрак.

ЧЕЛЬЦОВ (смочив марлю "уксусной водой", накладывает ее на ногу Захедринского). Это только пока, на время, чтобы не распухала. А если сломана, без доктора не обойтись.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Кажется, сломана.

ЧЕЛЬЦОВ (бинтует ногу). Ходить сможете?

Захедринский пытается встать, но тут же падает на диван.

Нужно идти за доктором. (Встает и собирается выйти направо.)

ЗУБАТЫЙ. Я схожу!

ЧЕЛЬЦОВ. Знаете, где его найти?

Обогнув Чельцова, Зубатый выбегает направо.

(Глядя вслед выбегающему Зубатому.) Полетел как говно с самолета.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Александр Иванович...

ЧЕЛЬЦОВ (глядя, как Зубатый выходит). Что, Иван Николаевич?

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Вам не попадалась товарищ Татьяна?

ЧЕЛЬЦОВ. Нет.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Тогда, может, поищете ее...

Пауза. Чельцов продолжает смотреть в сторону правого выхода.

Сделаете это для меня?

ЧЕЛЬЦОВ. Знаете что, Иван Николаевич? Я, наверное, лучше за ним пойду.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Зачем?

ЧЕЛЬЦОВ. Не нравится мне этот ваш Зубатый.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Обыкновенный. Если случайно ее встретите...

ЧЕЛЬЦОВ (прерывает Захедринского). Вам ничего не нужно?

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Спасибо, нет. Возможно, в саду или еще где-нибудь...

ЧЕЛЬЦОВ. Может, вам воды подать?

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Нет, не нужно. Или на пляже...

ЧЕЛЬЦОВ. Я скоро вернусь. (Направляется к правому выходу.)

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Александр Иванович!

Чельцов выходит направо. Захедринский встает с дивана, едва не падает, но превозмогает боль. Цепляясь за стены, с трудом передвигается к правому выходу, поспешность позволяет ему перебороть физическое страдание. Добирается почти до самого выхода за кулису.

И если где-нибудь встретите, скажите ей... (Прислушивается, но Чельцов уже вышел из дома.)

Пауза.

Захедринский возвращается назад. Теперь он уже не спешит. Добравшись до дивана, ложится в том же положении, что прежде.

Лежит навзничь, заложив руки за голову. Смотрит в потолок. Закрывает глаза.

Продолжительная пауза.

В проеме балконного занавеса появляется голова Сейкина в офицерской фуражке.

Пауза.

Голова поворачивается вправо (то есть влево, с позиции зрителей), затем влево, как бы желая сориентироваться в ситуации. Смотрит в сторону Захедринского.

Пауза.

Из-за штор (малого занавеса) выходит Петр Алексеевич Сейкин в полной форме офицера царской армии, включая ремень и фуражку, но без сабли. Подмышкой держит лошадиный череп. Возраст Сейкина и внешний вид те же, что в I акте. Осторожно, чтобы не разбудить Захедринского, который предположительно спит, Сейкин подходит к дивану и наклоняется над неподвижным Захедринским. Некоторое время остается в таком положении. Затем отворачивается и бесшумно садится на стул перед письменным столом, спиной к фигуре Ленина, лицом к Захедринскому. Лошадиный череп кладет на колени. Сидит неподвижно.

Пауза.

ЗАХЕДРИНСКИЙ (открывает глаза и приподнимается на локте). Кто здесь?

СЕЙКИН. Это я.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Кто - я?

СЕЙКИН. Сейкин. Петр Алексеевич.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. А-а-а, добро пожаловать!

СЕЙКИН. Здравствуйте, Иван Николаевич.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Ну и что вы, как вам живется?

Сейкин не отвечает.

Столько лет, столько лет... Как здоровье?

Сейкин не отвечает.

Извините, что не встаю, но сами видите (Указывает на забинтованную ногу.)

Сейкин утвердительно кивает.

Издалека прибыли?

СЕЙКИН. Издалека.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Мы здесь все издалека, хоть и на том же самом месте. Вы бы здесь ничего не узнали, все теперь по-другому.

СЕЙКИН. Ну, не все.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Справедливо, кое-что не изменилось.

СЕЙКИН. Кое-что - нет.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Да что вы об этом можете знать. (Вдруг обеспокоенно.) Почему вы так говорите...

СЕЙКИН. Чувства не меняются.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Даже у вас?

СЕЙКИН. Даже у нас.

ЗАХЕДРИНСКИЙ (еще более беспокойно). Зачем вы пришли...

СЕЙКИН. Вас навестить.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Мило с вашей стороны, Петр Алексеевич, очень мило. Я ведь не был с вами слишком любезен.

СЕЙКИН. Да и я с вами тоже.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. И вы на меня не в обиде?

СЕЙКИН. За нелюбезность - нет.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. За что же тогда?

СЕЙКИН. Вы хотели спросить: за кого.

Захедринский падает на изголовье дивана, смотрит в потолок.

Пауза.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Но вы же могли на ней жениться.

СЕЙКИН. Мог.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Она согласилась.

СЕЙКИН. Согласилась.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Тогда за из-за чего вам на меня обижаться?

СЕЙКИН. Я не в обиде за прежнее, я в обиде за то, что стало потом.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Потом вас в некотором смысле уже не было.

СЕЙКИН. Это правда.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. А теперь вас нет в еще большей степени...

СЕЙКИН. Тоже верно.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. В таком случае - неправда, что у вас есть повод быть на меня в обиде.

СЕЙКИН. Неправда.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Тогда из-за чего?

СЕЙКИН. Что поделаешь, Иван Николаевич, правды нет, меня нет, а обида есть.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. И чего вам от меня нужно...

СЕЙКИН. Не пугайтесь, я к вам только поболтать.

ЗАХЕДРИНСКИЙ (с облегчением). Ну что ж, чудесно, можем и поболтать. Мне ведь тоже не с кем.

СЕЙКИН. Но тут же полно людей.

ЗАХЕДРИНСКИЙ. Какие там люди. Люди были, и людей не стало. Вам, собственно, очень повезло.

СЕЙКИН. Мне?