Любовь в мегаполисе. 3. Мы не подходим друг другу
Шрифт:
А это еще зачем? Я не смогу смотреть на Даню. Только не сейчас. Но почему-то выполняю его просьбу. И сразу же вижу в его глаза неподдельную боль и отчаяние.
– Прости меня за эту измену, - его голос сиплый и тихий, а глаза прожигают прямо до самого сердца.
Внутри все переворачивается от его искренности, но я не знаю, что ответить. Если бы не сегодняшние события, я бы простила. Я давно ему ее простила. Но сейчас так внутри все жжет, что я просто спрашиваю, лишь бы заполнить паузу:
– Дань, она же замужем?
– Угу, - Даня закрывает
А мне так приятно от его слов, и так больно. Я так хочу верить ему, хочу забыть все, но не могу. Его руки на бедрах этой красотки говорят мне совсем о другом.
– Зачем ты так со мной? Не хочу слушать твою ложь! Я все видела, Дань. Отпусти меня. Пожалуйста.
– Не могу, - горячее дыхание мужа обжигает мою макушку, - не могу. У нас с Ликой ничего не было. Это какое-то дурацкое стечение обстоятельств. Я просто ступил. Но у меня даже мысли в голове не было изменить тебе. Я просто хотел, чтобы она больше не лезла в мою жизнь. Мне просто нужно было предупредить тебя, и рассказать все о Лике. Но я никогда о ней не думал, и уж точно не знал, что она ворвется снова в мою жизнь и так не вовремя.
Я качаю головой, не зная, что ответить. Его речь звучит так правдиво. Словно чувствуя мои сомнения, Яроцкий лезет в карман пиджака, а еще через минуту, я слышу сначала шорох шагов, а потом их разговор. К этому я была не готова. И хотя, запись подтверждает слова Дани, но я не могу ничего с собой поделать. Мое сердце разрывается на части. Мне так хочется ему верить. Хочется, что бы все произошедшее оказалось лишь страшным сном. По щекам снова бегут слезы, и я не понимаю, сколько можно плакать из-за Дани. Ведь я уже столько слез пролила, что можно было бы наполнить ими реки в пустыне.
Вцепившись в его пиджак, я утыкаюсь носом в шею и стараюсь сдержать рыдания. Мне уже не стыдно, и не спасает ни какая гордость. Мне все равно, что подумает Даня, потому что очень трудно скрывать свои чувства.
– Не плачь, Огонек! Пожалуйста! – уговаривает меня Даня, опустив руку на затылок.
– Не могу, Дань! Это так больно.
– Прости меня, пожалуйста. Дай мне шанс все исправить.
– За что?
Я действительно не понимаю, за что теперь Даня просит прощения. Если между ним и Ликой ничего не было, то за что? Может я чего-то не знаю?
– Вот за это, - отвечает Даня и вытирает пальцами слезы с моих щек. – Я не хочу, чтобы ты плакала. За то, что заставил тебя испытать сегодня. За то, что не рассказал. За то, что оставил одну на приеме. За то, что не могу отпустить.
Я слышу боль в голосе мужа. Заглядываю в его глаза и застываю от его слов:
– Я люблю тебя.
Господи, но почему
сейчас и в такой обстановке? Я так долго ждала этих слов, но после пережитого не могу впустить его в свое сердце. По крайней мере не сегодня.Закрыв глаза, просто молчу и слушаю как сердце предательски пропускает удары.
– Я в глазах твоих утону - Можно? – после первой произнесенной Даней фразы я перестаю дышать и не верю в происходящее еще больше, чем в то, что видела своими глазами в туалете администрации и на парковке, - ведь тонуть в глазах твоих - счастье!
Подойду и скажу - Здравствуй!
Я люблю тебя очень - Сложно?
Нет не сложно это, а трудно.
Очень трудно любить- Веришь?
Подойду я к обрыву крутому
Падать буду - Поймать успеешь?
Ну, а если уеду - Напишешь?
Только мне без тебя трудно!
Я хочу быть с тобою - Слышишь?
Ни минуту, ни месяц, а долго
Очень долго, всю жизнь- Понимаешь?
Значит вместе всегда - Хочешь?
Я ответа боюсь - Знаешь?
Ты ответь мне, но только глазами.
Ты ответь мне глазами - Любишь?
Если да, то тебе обещаю,
Что ты самой счастливой будешь.
Если нет, то тебя умоляю
Не кори своим взглядом, не надо,
Не тяни за собою в омут,
Но меня ты чуть-чуть помни...
Я любить тебя буду - Можно?
Даже если нельзя... Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!
Голос Дани дрожит, вибрирует, проникая в меня каждым словом так глубоко, что я понимаю, что Яроцкий останется в моем сердце навсегда. Его рука, которая с силой сжимает мою ладонь, говорит о том, что Даня очень волнуется. Я открываю глаза и вижу, что он так и не отвел своего взгляда. И я настолько ошарашена его словами, что не могу ничего ответить. Хорошо хоть понимаю, что это Асадов, и что Яроцкий его выучил. Неужели подслушал разговор с бабушкой и сделал это ради меня?
– Ты подслушивал? – голос мне не повинуется, и я с трудом произношу такую несложную фразу.
– Случайно, - кивает Даня, - Насть, я без тебя не смогу. Мне ничего не надо в этой жизни. Ни проект, ни мечты, ни даже потребность есть и спать. Если ты очень хочешь, я тебя отпущу, но я сдохну тут без тебя.
В его голосе столько мольбы. Я никогда не видела Яроцкого таким уязвимым. Он сейчас переживал за каждый мои вздох и с какой-то дикой надеждой ждал моего ответа.
– И что мне с тобой делать?
– Просто не уходи.
Эмоции переполняют меня. И на лице даже проскальзывает улыбка. Не ожидала я от Дани таких проникновенных слов, да еще и моего любимого Асадова. И, кажется, я как влюбленная дурочка, поплыла. Нет, ничего не забыла, но уже знала, что просто так уйти от этой рыжей задницы я не смогу. Поэтому склонила голову на его плечо и расслабленно выдохнула.
Я не знаю, сколько мы так сидели, каждый в своих мыслях. Даня вырисовывал замысловатые узоры на моей ладони, а я просто слушала наши сердца, которые стучали в унисон.