Любовь в никогдабре

И прогулка по местности не помогла вспомнить ровным счетом ничего.

Когда мы собирались уходить, у нас на пути вдруг появилась маленькая старушка с совершенно седыми волосами. Посмотрела мне в глаза с таким выражением, будто мы всю жизнь знакомы, и сунула в руку бумажку.

— Приходите в гости! Вот адрес… Побалуйте старушку… Не пожалеете…

И посеменила обратно, сославшись на дикую занятость.

Глава 21. Забытый секрет

Валерия

— Так-так… Поволжская четыре, квартира тринадцать… — Алексей разглядывал любезно вырванный из моих рук листок с адресом. — Вечером туда обязательно наведаемся. Ты точно пока ничего не вспомнила, Валерия?

При этом иннифер посмотрел на меня точь-в-точь так же, как в ту ночь, когда в его руках была дрель… Меня моментально пробила дрожь.

«Это просто сон, Валерия, успокойся!» — упрашивала я себя, да что толку.

Моему подсознанию глубоко безразлично, сон то был или явь. Каждый раз, когда иннифер вот так грозно на меня смотрел, уши начинал заполнять звук вращающегося сверла. Хотелось сделать только две вещи: первое — завизжать так, чтобы у виновника моих бед лопнули барабанные перепонки, второе — улепетывать со скоростью света. Даже не знаю, какое желание пересиливало.

И что-то мне подсказывало, что вежливый, даже временами обходительный Алексей способен на многое. Не на пытки дрелью, возможно, но ведь пытать можно не только дрелью.

Была бы возможность от него сбежать, я бы это сделала. Так ведь не отпустит! Теперь я это кристально ясно понимала. Не отпустит, из-под земли достанет, чтобы я ему его Заумь нашла.

«Соберись! Не время трусить!» — приказала я себе.

Мило улыбнулась своему ненавистному другу, ответила вежливо:

— Если я что-то вспомню, непременно тебе расскажу.

— Сразу же! — Иннифер многозначительно поднял палец.

— Конечно-конечно…

***

День мы провели раздельно. Алексей опять куда-то умчал на своих крыльях, я же валялась на диване в номере, читала всё, что попадется, по поводу амнезии и способов возвращения памяти. По всему выходило, что иннифер вел меня верной дорогой, хотя признавать это и не хотелось.

К тому же я и сама только за то, чтобы вспомнить детство. Сложно представить, что где-то там, в закромах моей памяти, хранился близкий сердцу человек… самый родной и самый любимый после мамы и папы. Бабушек ведь любят, так? Что-то мне подсказывало: я определенно любила. Но теперь воспоминания о ней хранились за семью печатями, никак их не открыть. Вся надежда на путешествие по старым, давно забытым местам.

— Ты готова ехать? — спросил иннифер

Я вздрогнула от звука его голоса. Ведь сидела в гостиной тихонечко одна, и тут на тебе… привидение. Точнее, влетевший в окно зимородок, моментально превратившийся в моего иннифера.

«Моего иннифера?! Я правда так подумала? Ужас какой… упаси боже от таких своих…» — тут же фыркнула про себя.

— Я более чем готова.

Вскочила с места, всем видом дала понять: вези же меня скорее, Алексей.

Он как-то подозрительно меня осмотрел. Наверное, ему не очень-то понравилось легкомысленное голубое платье-ретро в белый горошек. Но гардероб себе выбирала не я, извиняйте, господин сноб.

Добирались до места на не пойми откуда взявшейся новой машине — точно таком же седане, какой утонул в реке, только другого цвета. Я хотела было спросить, что стало с той машиной, но малодушно промолчала. Еще разозлю ненароком.

Остановились у старенького двухэтажного многоквартирного дома.

Как только Алексей увидел здание, его лицо в очередной раз за эти дни сделалось хмурым.

— Мы на месте… — процедил он.

Я вышла на улицу, не стала дожидаться, пока иннифер откроет мне дверь, хотя он, вроде как собирался даже. Непонятно зачем. Ведь я знаю: уважает он исключительно себе подобных.

Поднялись на второй этаж, постучали в тринадцатую квартиру и очень скоро обнаружили, что нас ждали как дорогих гостей.

— Как же я рада, что вы пришли! — всплеснула руками седая старушка в забавном платье в розовый цветочек.

— Спасибо за приглашение, э-э-э…

— Дарья Викторовна я, — представилась наконец старушка. — Лерочка, милая, не помнишь меня? Баба Даша я…

— Я не помню своего детства… — тут же призналась я.

— У нее амнезия, воспоминания есть только с девяти лет, — ожил позади меня иннифер.

Баба Даша округлила глаза и прикрыла рукой рот.

— Ой, горе-то какое…

Схватила меня за руку и повела вглубь квартиры. В скудно обставленной крохотной кухне вкусно пахло выпечкой и вишневым вареньем.

— Проходите, проходите, — суетилась старушка.

На столе стоял настоящий, начищенный до блеска… самовар. Он даже работал! Никогда такого не видела… или видела? Вот бы вспомнить!

Баба Даша усадила нас за стол, выдала каждому по кружке ароматного травяного чая, стала резать пироги — их на столе красовалось целых три.

— Персиковый, вишневый, черничный… — хвасталась старушка, а потом ка-а-ак брякнула: — Какой статный мужчина, Лерочка. Это твой муж?

— Упаси боже… — ляпнула я быстрее, чем успела подумать. Причем громко ляпнула.

Так и не поняла, на что обиделся Алексей. То ли на мое активное нежелание когда-либо становиться его дражайшей супругой, то ли у него свои причины имелись. Но следующий час он сидел с каменным выражением лица и зыркал на нас исподлобья.

Баба Даша его неприветливости словно не замечала. Пустилась в пространные воспоминания о моем детстве.

— Смешная ты была, но очень сообразительная, — с улыбкой вещала она. — Один раз помогла мне найти зарплату! Этого тоже не помнишь?

Вот какие у меня, оказывается, таланты. Что же я их во взрослую жизнь-то не взяла?

— Не помню, — покачала я головой.

— Как сейчас помню… — затянула старушка. — Выдали нам купюры, я свои в газетку завернула, в сумку положила, пришла домой, а нет ничего. Расстроилась жутко, как раз стиральную машинку новую собиралась брать, а тут такой презент. Пришла на следующий день с огромными мешками под глазами, полночи ревела, несостоявшуюся покупку оплакивала. Весь детдом меня жалел, а ты возьми да скажи: «Вы же упали вместе с сумкой, когда вышли за ворота, может, выпали деньги?» Подсмотрела через забор, умница моя… В общем, нашла я кровные свои в канавке, так в газетке и лежали, никто не позарился. Хорошо, дождя не случилось. А тебе потом шоколадку купила, и завязалась у нас дружба. Своих-то у меня никого нет… вот всю жизнь с чужими детками в детдоме-то и вожусь… Кстати, у меня же фото есть! Хочешь взглянуть?

После слова «фото» даже Алексей оживился.

Через пять минут у меня в руках была старая фотография с кучей ребятни, сидящей ровными рядками, а позади нас три женщины.

— Это старшая воспитательница, это вторая, а посередине директриса, тоже тебя любила, кстати, привечала…

Я вгляделась в немного вытянутое идеально симметричное лицо совершенно незнакомой женщины, и в голове будто возникло кино…

Вот я стою и смотрю на нее снизу вверх, потому что я маленькая… ребенок! А директриса возвышается надо мной, как гора. Улыбается, протягивает книгу и говорит: