Любовь в полдень

 — Беатрикс, — вмешалась Одри, опасаясь, что скандальное обсуждение еще и нижнего белья зайдет слишком далеко. — Я только что заметила в соседней комнате Поппи. Давным-давно с ней не встречалась и до сих пор не знакома с супругом.

 — О! — Беатрикс неохотно прервала увлекательный разговор. — Хочешь, чтобы я отвела тебя к ним?

 — Да. — Одри решительно схватила подругу за руку.

Лорд Аннандейл откровенно расстроился; густые черные брови обиженно сошлись у переносицы.

Кристофер подошел к деду.

 — Ну и как она тебе?

Граф ответил без тени сомнения:

 — Будь я на пять лет моложе, женился бы сам.

 — На пять? — скептически усмехнулся Кристофер.

 — Ну хорошо, на десять, черт тебя подери. — Утомленное лицо осветилось улыбкой. — Поздравляю с прекрасным выбором. Одухотворенная девочка. Бесстрашная. По-своему прелестна, а с подобным обаянием настоящая красота и не нужна. Конечно, придется крепко держать на поводу, но игра стоит свеч. — Он задумался; очевидно, погрузился в воспоминания. — Если хотя бы раз в жизни повстречаешь подобное чудо, обычной женщиной уже никогда не удовлетворишься.

Кристофер собрался было оспорить реплику насчет настоящей красоты — по его мнению, прекраснее Беатрикс нет никого на свете. Но последняя фраза отвлекла.

 — Ты говоришь о бабушке? — уточнил он.

 — Нет. На твоей бабушке я женился потому, что считал ее достойной партией. А любил другую, менее подходящую девушку, с которой, к своему вечному сожалению, расстался. — Он печально вздохнул. — Долгая жизнь прошла в разлуке...

Кристоферу хотелось узнать как можно больше, но здесь и сейчас разговор на подобную тему был бы неуместен. Хорошо, что удалось мельком заглянуть в душу деда и обнаружить неожиданные и в то же время понятные чувства. Каково это, любить Беатрикс, а жениться на Пруденс? При таком жизненном раскладе кто угодно затоскует.

Вечер продолжался своим чередом. Появились подносы с шампанским, и гости с нетерпением ожидали торжественного объявления о помолвке.

К сожалению, человек, которому предстояло выполнить почетную функцию, неожиданно исчез в неизвестном направлении.

После коротких, но активных поисков Лео наконец обнаружили и вернули в зал. Лорд Рамзи произнес обворожительный тост и перечислил ряд веских, убедительных и в то же время забавных причин для свадьбы. Большинство собравшихся слушали с неослабным вниманием и не переставали удовлетворенно кивать и посмеиваться, однако Кристофер услышал, как неподалеку шептались две сплетницы:

 — ...Рамзи нашли в темном углу с женщиной. Не поверите: с трудом удалось заставить лорда прекратить флирт и присоединиться к обществу.

 — И с кем же он флиртовал?

 — С собственной женой!

 — Что за моветон!

 — Представить невозможно! Не пристало супружеской паре так откровенно вести себя на людях!

 — Думаю, Хатауэи понятия не имеют о правилах хорошего тона.

Кристофер с трудом сдержал улыбку и подавил искушение обернуться и сообщить квохчущим курицам, что на самом деле Хатауэи отлично знакомы с этикетом, просто... не считают нужным принимать во внимание косные предрассудки. Он посмотрел на Беатрикс, пытаясь понять, слышала ли она пересуды, но невеста целиком сосредоточилась на речи брата.

Лорд Рамзи закончил выступление сердечными поздравлениями в адрес обрученной пары и пожелал счастья и благополучия. Гости подняли бокалы и присоединились к тосту.

Кристофер поднес к губам затянутую в тонкую перчатку руку любимой и поцеловал. Увы, хотелось иных радостей: схватить, унести подальше от любопытных взглядов, спрятать в тишине собственного дома.

 — Уже скоро, — прошептала Беатрикс, словно прочитав мысли, и он ответил благодарным взглядом. — Только не смотри на меня так, а то ноги подкашиваются.

 — Раз так, то не скажу, что мечтаю с тобой сделать. Еще, чего доброго, опрокинешься, как кегля.

К сожалению, интимный момент продолжался недолго: уединение влюбленных нарушил новый тост.

Лорд Аннандейл, который стоял рядом с Лео, поднял бокал и сделал шаг вперед.

 — Друзья мои, — зычно произнес он, — надеюсь преумножить радость сегодняшнего дня важной вестью из Лондона!

Толпа почтительно стихла.

Кристофер ощутил холодок неизвестности и вопросительно посмотрел на Лео, но тот с недоуменным видом пожал плечами.

 — В чем дело? — шепнула Беатрикс.

Жених покачал головой и выжидающе взглянул на деда.

 — Видит Бог, понятия не имею.

 — Накануне моего отъезда в Гемпшир его светлость герцог Кембридж сообщил, что мой внук представлен к учрежденной в минувшем январе высшей награде за воинскую доблесть — Кресту Виктории. В грядущем июне, во время торжественной церемонии, королева сама будет вручать награжденным почетный крест.

Зал наполнился радостными восклицаниями, а Кристофер почувствовал, как останавливается и холодеет кровь. Меньше всего на свете хотелось получить на грудь новый кусок блестящего металла, да еще во время отвратительной церемонии в честь событий, воспоминания о которых приносили жестокую боль. А еще хуже оказалось то, что грубое вмешательство безвозвратно испортило счастливейший момент жизни. Неужели дед не мог предупредить заранее?

 — А за что именно будет вручен Крест Виктории капитану Фелану, милорд? — поинтересовался кто-то из многочисленных гостей.

Аннандейл улыбнулся:

 — Возможно, внук и сам догадается.

Кристофер мрачно покачал головой. Отсутствие энтузиазма явно покоробило графа.

 — Капитана Фелана представил к высокой награде командир полка; он своими глазами видел, как Кристофер под огнем вынес с поля боя раненого офицера. Наши войска были вынуждены на время оставить попытки завладеть позицией русских. Укрыв офицера в безопасном месте, капитан вернулся на огневую позицию и удерживал ее до прихода подкрепления. В результате противник сдался, а наш тяжелораненый воин, подполковник Фенвик, благополучно вернулся к своим.

В шуме радостных возгласов и поздравлений Кристофер не нашел сил произнести ни слова. Заставил себя залпом осушить бокал и стоял неподвижно, пытаясь казаться спокойным, но на самом деле постепенно сползая в зловещую, угрожающую тьму. Невероятным волевым усилием приступ безумия удалось сдержать, и теперь прославленный герой балансировал на крошечном островке спасительной отстраненности: в эту минуту он остро нуждался в уединении и покое, но в то же время втайне боялся себя самого.

«Прошу тебя, Господи, пусть награждают за что угодно, но только не за спасение Фенвика», — молился капитан Фелан.

Глава 23

Беатрикс мгновенно почувствовала опасное состояние Кристофера. Дождалась, пока жених допил шампанское, и заговорила нарочито громко, чтобы услышали все вокруг:

 — Ах, боюсь, от всего этого шума и блеска того и гляди закружится голова. Капитан Фелан, не будете ли вы так добры проводить меня в маленькую гостиную?

Просьба вызвала сочувственные возгласы: общество одобряло любое проявление женской слабости.