Любовь в полете

– От скромности ты точно не умрешь!

– Почему это?

– Потому что...
– снова шорох.

– Эль!

– Тут отвратительно!

– Я поверю тебе на слово. Расскажи о себе!

И я стала рассказывать. О детстве, о школе, об универе... Любые факты, которые могла вспомнить, которые казались нужными, потому что так было проще.

Проще рассказывать постороннему человеку о том, что даже друзья не знали. Потому что понятие простоты немного искажается, когда на твоем телефоне десять процентов зарядки, а ты сидишь на бревне у черта на куличиках.

– Ты реально окончила школу с золотой медалью?

– Ну, есть немного.
– улыбнулась, но уже в следующую секунду напряглась.

– Эль?
– снова.

– Артем, там кто-то едет!
– за последние двадцать минут я уже успела озвучить Костенко почти все свои страхи, так что эта фраза вырвалась сама собой.

– Да что ты!
– он улыбнулся, я знала.

Да я и сама улыбнулась. Поняла - рядом.

– Это ты?

– Угадай по фарам!

Не медля, вскочила с бревна и вылетела на обочину.

Долго, как же долго!

– Ты специально?

– Что специально?

– Медленно так едешь!

– Тут скоростной режим вообще-то!

– Не смейся! Ты меня спасаешь!

– А, ну да!

И он спасает. Во всех смыслах слова спасает.

Я себя не узнаю, когда кидаюсь ему на шею, едва Артем успевает выйти из машины.

Не выйти, вылететь, это я уже потом, оказавшись в его объятиях, понимаю.

Обнимаю его в ответ, крепко, как будто иначе и не могу. А я ведь на самом деле не могу.

– Спасибо!

– И это все? Я вообще-то на поцелуй рассчитывал!

– Идиот!
– не отрываясь от груди.

– Повторяешься.
– шепчет равнодушно, но прижимает еще сильней, давая почувствовать, как быстро его сердце бьется.

– А еще у меня в шестом классе брэкеты были.
– выпаливаю как-то на автомате.

– Наконец-то! А то я уж начал думать, что оставишь без интимных подробностей!

Глава 5

– Спасибо!

– Это пятое спасибо за последние четыре минуты.
– Артем на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на меня.

Лучше бы не смотрел, стало еще более стыдно, хотя куда уж больше.

– Если я перестану тебя благодарить, то начну плакать.
– призналась честно.

– Упаси Бог! Лучше благодари.

– Не выносишь женских истерик?

– Так это еще и истерика будет? Не думал, что все так серьезно.

– Даже не сомневайся. Океана слез и икания на полчаса не миновать.
– заверила авторитетно.

– Я не понимаю, что с ними делать. Ну, с истериками и слезами. Начну паниковать, не справлюсь с управлением и все, считай, зря спасал.

– Так себе перспектива. Тогда спасибо!

– Обращайся.
– Костенко хмыкнул, к счастью, не обернувшись.

Город неминуемо приближался, а я до сих пор не знала, что делать по приезду. Я даже не могла решить, какой адрес стоит назвать. Поехать к Крис - не вариант. В отличие от меня, подруга трудилась на благо авиакомпании и об отпуске могла пока только мечтать.

Вернуться в нашу с Костей квартиру? Только ради того, чтобы собрать вещи. От одной мысли о ночи там в душе пробуждалось негодование и еще целый букет эмоций вперемешку с нецензурными словами. А от представления картины, что мой жених, теперь с приставкой бывший, решит вернуться с праздника сегодня, и вовсе становилось тошно.

Тошно от него, от себя, от понимания того, сколько времени я потратила на такого гнилого человека. Я желала стабильности. Правильной жизни по шаблонам, которые придумал какой-то идиот. Про идиота, правда, я поняла только сегодня.

Мои родители, моя крепкая семья. Я всегда хотела на них равняться, хотела, чтобы и у меня все было также - любящий муж, отличная работа, насыщенная жизнь, дети в перспективе. Кто бы мне раньше сказал, что штамп в паспорте и мои мечты о будущем совсем между собой не связаны.

Хотя, сказали бы - не поверила. На своем примере оно как-то эффективней. Да, мерзко до такой степени, что я, наверное, уже несколько минут смотрю на бардачок и думаю о том, что неплохо было бы посильней стукнуться об него головой.

– Ты размышляешь о том, как бы эффективней удариться головой о приборку?
– поинтересовался Артем, видимо, сочтя мое молчание уж слишком затянувшимся.

В принципе, оно таковым и было. Посмотрев в окно, с удивлением обнаружила, что мы едем по городу. А я ведь так и не сказала адрес.

Ладно, если сейчас я быстренько соберу вещи на первое время, то к родителям успею добраться еще до полуночи. Однако Артем не спрашивал, куда стоит поехать, он вел машину уверенно, зная, когда и где стоит повернуть. Меня этот факт, ввиду общего заторможенного состояния, в такое замешательство поверг, что в итоге, вместо того, чтобы назвать парню адрес, попросту спросила:

– А куда мы едем?

– А есть варианты?
– Артем был совершенно невозмутим, а вот у меня в свою очередь вариантов было море.

– Нет.
– считая себя непригодной для интеллектуальных игр, не стала гадать.

Костенко ответил не сразу, сперва одарил взглядом в стиле: «Ну ты, мать, даешь!», а затем, фыркнув, проговорил:

– Отпаивать тебя, конечно.

– Отпаивать?

– Естественно!
– и ни грамма сомнений в голосе.

Я, конечно, в серьезность намерений Артема не верила. Ну, примерно до того момента, как прямо передо мной не материализовались три стопки.

– Это что?
– устроившись за барной стойкой в каком-то незнакомом баре, поинтересовалась я.

Самым странным (помимо того, что я собиралась пить в компании сына своего работодателя. А я ведь реально собиралась. Да-да!), оказалось то, что я не чувствовала стеснения. Просто с интересом взирала на стопочки.

– Самбука, абсент и текила.
– да Костенко экскурсоводом в музее бы работать.

– В стопках?

– А тебе представление лучше устроить?

– Мне лучше шампанского!
– я же должна вести себя, как девушка!

– Нет уж, подруга! Не хватало еще, чтобы после бокала шампанского ты уехала домой, а потом вены в ванной в гордом одиночестве вскрыла.