Любовь в полете

– А что, похоже, что собираюсь?

– Даже думать об этом не хочу. Мысль о том, что кто-то после вечера со мной решил покончить жизнь самоубийством, убивает самооценку в край.

С Артемом, учитывая его печальный тон, сложно было не согласится, именно поэтому я, больше не задумываясь, выбрала стопку с прозрачной жидкостью - самбукой и, решив, что церемонии на самом деле могут и подождать, выпила ее залпом, заслужив удовлетворенный кивок Костенко.

Полегчало моментально. То ли алкоголь помог, то ли компания, то ли осознание, что я, наконец, повела себя правильно. Не знаю.

Хотелось бы верить в последнее, конечно.

Самочувствие улучшилось, настроение тоже, а вот в диалогах с Артемом почему-то появились пробелы.

Хотелось бы верить в то, что в промежутках между теми кусками, что удалось запомнить, мы с умным видом молчали, но что-то мне подсказывает - не так все было. Как и в случае с правильным поведением.

– Так что у тебя случилось?

– С женихом рассталась.

– Я так и знал.

– Молчи лучше!

– А что, я тебе еще на Гоа намекал.

Пробел.

– Он никогда меня ни во что не ставил!

– А я говорил!

И еще один пробел.

– Если ты сейчас скажешь, что ты говорил, я кину в тебя бананом!

– Молчу-молчу!

– Он козел, реально!

Пробел, после которого в Костенко все-таки летит банан.

– Тем, спасибо!

– Как ты мне уже надоела! Еще немного, и я сам начну истерить. Может, лучше поплачешь?

– Еще чего, плакать из-за этого идиота!

– А я говорил! И не смотри ты так, тот банан был последним!

Пауза.

– Ауч! Яблоками мы не договаривались!

Иногда пробуждение бывает совсем недобрым. Например, как сегодня.

– Если рядом есть кто-нибудь добрый и живой - добейте! Пожалуйста!
– пробубнила в подушку, не рассчитывая на ответ.

Однако он последовал:

– Ты опять ноешь?

Голос Артема раздался как-то уж слишком близко. Настолько близко, что я, не обращая внимания на головную боль и прочие радости похмелья, мигом села. Глаза, правда, показывали разные картинки, пришлось несколько раз медленно моргнуть, чтобы собрать два изображения воедино.

– Что я тут делаю?
– вышло истеричненько. Еще бы, не каждый день просыпаешься в одной постели с наследником авиакомпании.

А я хоть одета?

Не обращая внимания на Артема, иронично вскинувшего бровь, заглянула под одеяло и в следующую секунду облегченно выдохнула.

– Хвала небесам, белье!
– и вновь этот высокий тон, который, однако, Костенко совершенно не смутил.

Наоборот:

– Знал бы, что реакция будет настолько бурной - раздел.
– усмехнувшись, проговорил парень и протянул бутылку воды, которую я тут же забрала, заслужив очередную ехидную фразочку.
– В Сахаре сегодня без осадков?

– Иди ты.
– сделав несколько жадных глотков, созрела на ответ.
– Мы, вообще, где?

Вопрос вышел без тени стыда. Абсолютно странно, учитывая то, кто со мной рядом, и в каких я обстоятельствах. О том, что Костя оказался полным говном, я помнила, несмотря ни на что. Даже амнезия, наверное, не позволит забыть об этом факте. Все остальные из головы сотрет, а этот стопудово оставит.

Так, ладно, хватит.

Воспользовавшись паузой, решила осмотреться. Интерьер был совершенно не знаком. Ни малейшего понятия не имею, чья это квартира, и что, собственно, я тут делаю.

– У меня.

Хорошо, что в этот момент я не пила, точно бы подавилась.

– Ладно...
– я же, как никак, сама уверенность и спокойствие.
– А как мы тут оказались? А занимались чем?

– Спим. Точнее спали.

Логично, очень логично. Но надо как-то в реальность возвращаться, хоть и не хочется.

Остаться бы тут, не думать ни о чем...

– Тем...
– на самом деле я хотела обратиться к парню полным именем, но это легкое «Тем» само собой получилось, ворвалось откуда-то из вчера.
– Спасибо... Ой, вот только не надо кривиться! И рыдать не надо.

Мимика Костенко, который всеми силами показывал, как его успели задолбать мои бесконечные «спасибо», заставляла улыбаться.

– Я серьезно! Если бы не ты...

– Тебя бы сожрали волки.

– Волки?

– Ну, может, лисицы. Но, согласись, волки звучат более авторитетно.

– Да иди ты.
– и я снова смеюсь.

Смеюсь и тогда, когда обуваюсь в прихожей.

– Но все ведь было прилично?

Артем отвечает не сразу. Он бы, кажется, перестал быть собой, если бы мгновенно избавил меня от мучений.

Сперва посмотрел в глаза, заставив отвести взгляд, затем принял крайне задумчивый вид и лишь потом рассмеялся.

– Да расслабься ты. Приехали и спать легли.

Кажется, судя по тому, что смех парня стал еще громче, я вновь слишком шумно выдохнула.

– Я домой поеду.

– Я отвезу.
– тоном, с которым ни сил нет спорить, ни желания.

– Ладно.

В нашу с Костей квартиру мы едем молча. Артем заговаривает, лишь остановив машину возле указанного мной подъезда.

– Советовать тебе позвонить, если будут проблемы, бесполезно?

Я даже усмешки сдержать не могу. Знает же - не позвоню, даже если дождь пойдет. Метеоритный. А я окажусь в эпицентре.

– Спасибо!

– Какая ты зануда!

На этом и прощаемся. Я плетусь к подъезду, заставляя себя не оборачиваться, а Костенко... Костенко уезжает, я слышу звук. Слышу, но стараюсь делать вид, что мне все равно, хотя отчего-то мне совершенно не все равно.

А дальше начинается ад. Он начинается ровно в тот момент, когда я переступаю порог квартиры. Начинается с холодного вопроса:

– Где ты была?

Казаться невозмутимой сложно. Это всегда сложно, когда эмоции бурлят, а желание применить силу куда сильней желания продолжать светскую беседу. Но приходится сдерживаться.

– Серьезно?!

– Совершено! Тебя не было всю ночь, твой телефон недоступен. Как ты объяснишь подобное поведение?!

Костя даже и не думает признавать свою вину. Прет, как танк. Гнет свою линию.

Как и всегда. Это сейчас я в состоянии понять, что он постоянно себя так вел. От этого и легко, и сложно одновременно.