Любовь вне правил. Часть 1

Лёгкая боль заныла в растертых губках, когда они соприкоснулись с более упругим и чуть приоткрытым ртом Рика. Он словно ждал её, приглашал по сто тысячному кругу окунуться с головой в этот сладкий водоворот всесминающих ощущений. И по началу она даже почему-то испугалась, то ли себя, своих мгновенно вспыхнувших эмоций и желаний, то ли собственной реакции на Тандера. А он всего лишь чуть пошире приоткрыл свои губы, по которым она так пугливо скользнула кончиком своего языка, не решаясь идти дальше и накрывать их полностью тем самым поцелуем, которого он так теперь терпеливо ждал от неё (если ощутимое движение его ещё недавно вялого члена у её живота можно назвать "терпеливым ожиданием"). Она не удержалась, вздрогнула, едва не всхлипнув и не застонав, и только от его ответного касания к её язычку влажным острием своего бархатного "кинжала", который ещё совсем недавно расписывал её тело умопомрачительными узорами греховных иероглифов. Окружающий мир опять содрогнулся, резко сжавшись ненасытной помпой между её ножек, резанул острыми вспышками по эрогенным узлам и чувственным точкам заскулившей от блаженной истомы измученной киски. Руки сами потянулись к каменной груди Баумана в поисках надежной опоры, и конечно он не стал её останавливать, позволяя делать всё, на что её толкало собственное тело и оголенные инстинкты.

И это было уже не погружение. Не прошло и десяти долгих, мучительно сладких секунд, как её уже несло на бешеной скорости по этому головокружительному серпантину неописуемых ощущений, затягивая с каждым ударом сердца и судорожным сокращением вагины на захватывающую глубину порочного блаженства. Она сама не заметила, как сильнее, с откровенной похотью, надавила на губы мужчины своими, врываясь в его жаркий влажный вакуум греховного рта, как в запретную обитель своих самых сокровенных желаний. Она всё-таки её переступила, не удержалась, сорвалась, но он её успел подхватить, и это было просто нереально прекрасно и пугающе. Безумная страсть, сжигающая на своём пути всё и вся подчистую, разрывающая на микроатомы все твои чувства и плоть и тут же воссоединяя её с клетками человека, с чьим языком ты вела свой последний заведомо предрешённый бой. Скольжение, удар, веерная атака, резанувшая мгновенным рикошетом по разбухшему клитору и онемевшему влагалищу, с помповой отдачей прямо по шейке матки. Она уже и не сдерживалась, стонала прямо в его рот, разрешая его языку сминать её губки и её собственный язычок уже в горячих глубинах её "неприкосновенной" территории. Нет, он её не целовал, он буквально трахал её ротик своим дьявольским вторжением. И она тонула в этом поцелуе, захлебываясь запредельным перевозбуждением, будто вот-вот, ещё чуть-чуть, и она на самом деле лишиться чувств или в лучшем случае снова кончит...

Конечно, как она не догадалась, стоя сейчас в душе своей квартиры под змеящимися струйками горячей воды и сдерживаясь от нового и не менее сильного желания коснуться своими пальчиками распухших складок воспаленной киски. Он же специально это сделал! Заставил её пережить очередную вспышку острейшего вожделения, чтобы она сама взмолилась остаться. И она действительно в те секунды уже готова была это сделать! Опять обхватить вспотевшей ладошкой его окаменевший член и притянуть к своему лобку. Выпросить трахнуть её прямо там же, где они стояли, а потом отнести обратно в постель.

Господи, как же её тогда трясло... да её и сейчас пробирало до самых костей этой болезненной лихорадкой, только от одних воспоминаний! А всё что он сделал в ответ – оборвал первым их сумасшедший поцелуй и сказал, что: "Это и в самом деле было по настоящему! Я тебе верю!"

Может у неё просто слегка помутнело в голове? Её продолжало крыть и шторить от собственных эмоций и ощущений, но Джо так и не поняла, о чём он вообще говорил, какой смысл вложил в свои слова и какого чёрта лыбился, как тот плотоядный вампирюга, перепивший чьей-то сладкой крови. В какой-то момент ей показалось, что он и сам уже был готов осуществить её желания вопреки всем данным им обещаниям, но он так ничего и не сделал. Вернее, сделал, только совсем другое. Отнял от своего плеча её онемевшую левую ладошку и надел на безымянный палец кольцо Гаррета.

"Видишь? Я всё-таки умею держать слово. Можешь вздохнуть спокойно и вернуться обратно в тёплую постельку к своему законному жениху. Обещаю, я не буду тебя шантажировать данным вечером и использовать его в своих злономерных целях, дабы затащить тебя опять в свою кровать. Более того, через пару дней я улетаю в Сейнт-Анну, на открытие очередного игорного сезона, так что... – он "опечаленно" поджал губы и даже тяжко вздохнул. – Я никак не смогу влиять лично на твою жизнь и уж тем более преследовать. Здесь ты вольна выбирать и жить, как посчитаешь правильным сама. Так что... желаю вам с Гарри огромного семейного счастья, большой, чистой любви, ну и всего того, что обычно прилагается к общему списку стандартных поздравлений."

О, да, соблазн ударить его в те секунды со всей дури и желательно насмерть, вспыхнул просто до нереальных размеров! Это сейчас её трясло отсроченной реакцией нервного озноба, пробирая с головы до ног переменными накатами болезненного возбуждения, беспочвенного страха и непреодолимого желания разрыдаться во весь голос (да-да, совсем как 14-летняя малышка инфанта Иоанна!).

Это был какой-то оживший кошмар. Вроде ничего смертельного не случилось, она переспала со своей бывшей любовью и это был просто охренительно фантастический секс, при воспоминаниях о котором её беспрестанно топило и плавило в зыбких приливах неутихающего возбуждения. Но ведь именно она понимала и хотела, чтобы это закончилось и стерлось из памяти, как и началось, подобно глубокому и очень детальному сну, который ты не в силах контролировать, как и влиять на ход происходящих в нём событий. Сон, который никогда больше не повторится и канет в небытие, в непроглядном мраке спящего подсознания. У таких снов не бывает продолжений и уж тем более логических концовок. Это вам не сказка про Золушку – и жили они долго и счастливо, пока обеих не скосил артрит и Альцгеймер.

Тогда откуда эта чёртова тоска и желание разревется, будто ей снова отвесили огромной оплеухой и далеко не по заднице? Неужели только из-за того, что этот гребаный Рикки Тандер опять перетянул одеяло на себя, взял ситуацию полностью в свои руки, выкрутив происходящее так, как было удобно лишь ему? Славно это он ей сделал великое королевское одолжение.

Нет, ну каков мерзавец! Стопроцентный засранец и сукин сын! Ублюдок, сволочь! Долбанный задрот!

Её продолжало колотить и шторить и после очень горячего душа, под которым она простояла не меньше часа – ей всё чудилось, что этот въевшийся запах никак не желал сходить с её кожи и вымываться из волос. И чем больше она намыливалась, растирая губкой ноющие следы откровенных ласк, засосов и прикосновений Баумана, тем интенсивней они начинали зудеть и требовать большего (и особенно между ножек). Боже, он преследовал её до сих пор! И на губах тоже! А вдруг на них завтра выступят отекшие гематомы? И что она скажет Гаррету, если он это заметит? И неужели это всё? Всё, что она имела на этот момент! Переспала с Диком Громобоем, он выставил её за двери своего шикарного номера, как какую-то дешевую шлюшку на один вечер, и прости-прощай?

Хватит, Джоанн Слоун, хватит! Имей гордость, в конце-то концов. И вспомни, что по этому поводу говорила легендарная шлюха всех времен и народов Скарлетт О'Хара: "Я не буду думать об этом сегодня! Я подумаю об этом завтра!" И она права, как никогда, чёрт всех дери! С приходом нового дня стираются все треволнения и проблемы, что преследовали тебя накануне. Всё, что казалось ужасным и столь первостепенно важным вчера, вытеснялось из памяти и тела с первыми лучами восходящего солнца... Ну, ладно, допустим не с первыми лучами, поскольку ты запросто могла проспать и до обеда и далеко за обед, но суть от этого не менялась. Сон лечит и не такие раны! Тем более, если это здоровый сон.

Не удивительно, что её так сильно и впервые потянуло в аптечку Гаррета, подумывая стащить пару сильнодействующих транквилизаторов с седативным эффектом. Она же опять не сможет сомкнуть этой ночью глаз и тогда никакие установки от мисс О'Хара и на хрен не сработают! А думать и вспоминать о Рике Тандере она не то что не хотела, у неё же запросто случится истерика, уж это она знала наверняка и без всяких клинических диагнозов.

А ещё ей не нравились те чувства, которые в ней всплывали, стоило ей посмотреть на Гаррета. Очень-очень неприятные ощущения, как у какого-то крадущегося в темноте воришки, который вместо банковского хранилища по ошибке залез в чью-то детскую спальню и стащил из копилки пятилетнего ребенка несколько монет, потому что не мог не стащить, ибо воровскую сущность ничем не перебьешь! Так и она этой ночью походила на этого преступника идиота, осторожно собирая со спящего жениха раскиданные листы документов, снимая с его лица съехавшие набок очки и едва не обливаясь слезами непонятного эмоционального содержания. Она же не испытывала никакого стыда за содеянное. Что с ней не так, чёрт возьми? Как будто это было чувство вины за то, что ей не было стыдно! Разве такое бывает?

А потом ещё и этот дурацкий сон. Почему она не подумала, что сны способны давить на психику и эмоции похлеще самых жестких реалей. Что они оставляют на теле и в сознании не менее глубокие отпечатки с осязаемыми ощущениями. Хотя откуда она могла знать, что ей приснится? Она же надеялась, что именно сон ей и поможет, окажет тот самый спасительный лечебный эффект. Ага, целых десять раз!

Воспаленный мозг после последних событий попросту взбесился, вскрыв недосягаемые при свете дня глубины дремлющего подсознания с чувствами, которые, как ей казалось, умерли на веки вечные чёрт знает сколько лет тому назад. И являлось ли это побочным воздействием принятого снотворного или лекарство только лишь сильнее усугубило её взвинченное состояние? Как бы там ни было не самом деле, но в ту ночь она пережила, наверное, абсолютно все прелести одержимых видений, как минимум трёх известных героинь популярных произведений-ужастиков последнего столетия: Розмари из "Ребенка Розмари", Риган из "Изгоняющего дьявола" и Эмили из "Девяти демонов Эмили Роуз". Правда она так до конца и не определилась с испытанными в этом сне эмоциями и был ли это кошмар в чистом его виде, а не составляющей частью чего-то более безумного и реального? Ведь нам снится не только то, что мы больше всего боимся, но и то, к чему подсознательно тянемся, к тайным желаниям, в которых боимся сознаться даже самим себе!

Снился ли ей Рик и раньше? Возможно, но скорее очень редко и не в столь ярко выраженных пугающих образах. В этот раз он ворвался в её спящее сознание не какими-то там банальными картинками из совсем ещё свежих воспоминаний, это была натуральная всеразрушающая катастрофа вселенских масштабов. И он буквально поглотил её с головой, смял, накрыл, влился под кожу; впился ногтями, зубами, акульими челюстями практически везде где только можно и не можно, а всё, что она могла, немощно стонать, мычать и заливаться рефлекторными слезами, пока он терзал её тело и киску своими красными руками, огненным языком и огромным дьявольским фаллосом. Да, это был самый невероятный, пугающий и сладкий кошмар, в котором она больше всего боялась его глаз. Ведь несколько пугал постоянно изменчивый тёмный лик ликующего Дьявола, в обрамлении тёмно-красных "змей" длинных волос, а именно глаза – невероятно живые, проникающие в твою сущность всесжигающим адским напалмом твоих собственных чувств и вскрытых желаний. И они действительно усилились в десятки раз, переполнили её до краев, разрывая агонизирующую плоть множественными оргазмами раз за разом под сминающими-скользящими и проникающими даже в кости движениями этого неподъемного гладиаторского тела с мощными толчками каменного члена абсолютно везде, а не только во влагалище.