Любовь вне правил. Книга первая

"Обещаю, моя великая и непревзойдённая инфанта Иоанна. Я буду приезжать к тебе сюда всегда, на каникулах и по большим праздникам. А когда закончишь старшую школу, то приеду за тобой." – "Не называй меня так! И зачем ты меня обманываешь? Ты же больше никогда не приедешь." – "Приеду. Честно. За тобой приеду обязательно."

И как было можно ему тогда не поверить? Когда он держал её крошечную головку в своих широких тёплых ладонях, направляя зареванный взгляд Джоанн в свои прямые честные глаза, а ещё через несколько минут укачивал у своей груди и ласково гладил по макушке. Она надрывно всхлипывала, зажмуривалась и всё никак не могла поверить. Но скорее не ему, а этим невыносимо коротким мгновениям ускользающего счастья. Чувствовать его так близко, слышать его нежный убаюкивающий голос, ощущать силу и тепло его горячего и такого могучего тела. Джо буквально чувствовала себя тогда крохотным котёнком, свернувшимся маленьким клубочком на его коленях и мускулистых бёдрах. А его слова. Обещания. Его мягкие, изумительно чувственные ладони…

Почему этого нельзя было как-то остановить, запечатлеть подобно бесценным фотокадрам на целую вечность?..

Глава 2

У судьбы тоже случаются приступы крайне нездорового чувства юмора… Часть 2

Фотография! Да! Как она могла забыть о ней? Может потому, что узнала о ней перед самым отъездом Рика из Каслфорда? Тогда, когда одна из их младших соседок по двору устроила практически всему городку большой и весьма нежданный сюрприз. Малышка Эллис Льюис, вся такая деловая, с неразлучным и единственно любимым спутником её детства – дедовским фотоаппаратом Pentax. Все каслфордовцы были уверены, что она бегает с ним по городу как с игрушкой-муляжом, изображая из себя фотографа-«натуралиста», и просто щёлкает всех и вся подряд, едва ни на каждом шагу. Да никто бы в жизни тогда не догадался, что фотоаппарат был не только в абсолютно исправном состоянии, но и заряжен настоящей пленкой, которую то и дело заменяли на новую, а отснятые кассеты откладывали в стол на неопределённое будущее.

Однажды Эллис просто прибежала к ним домой и как бы по ходу сунула в руки миссис Слоун небольшую пачку фотокарточек, попросив передать Джоанне ещё пару снимков сверх основных. Причём бегала она так буквально по всему городку и звонила во все квартиры почти две недели подряд, или просто скидывала фотографии в почтовые ящики. Эдакий эльф Санта-Клауса, потерявшийся во времени и на местности. И, похоже, этой чёрно-белой фотопленки у неё были целые залежи, поскольку Каслфорд ещё целый месяц смаковал столь несвойственное для него чудо-событие, подшучивая над юным дарованием: мол, теперь у братьев Кроэнов (владельцев самой крупной в городе фотостудии) появился серьёзный конкурент.

И как видно, беззлобные работы малышки Эллис задели тогда практически всех, а некоторых едва не лично и довольно глубоко. Кто-то бурчал и, не стесняясь в выражениях, высказывал своё открытое недовольство. Досталось даже её деду – фронтовому журналисту, потерявшего в 44-ом правую ногу, но, как видно, успевшего к тому времени накопить дармовой фотоплёнки на несколько лет вперед (ага, и засолить, и заморозить, и чуть ли не законсервировать). Кто-то, как Джоанн Слоун не мог скрыть искреннего восхищения, когда рассматривал себя на необычных для нашего времени фотоснимках – чёрно-белых, либо слишком затемненных, либо наоборот пересвеченных. Но, как считала тогда Джо, именно ей попался самый особенный, очень контрастный, с выразительными тенями и желтовато-коричневым "налетом старины", будто он был проявлен на фотобумаге не пять, а все пятьдесят лет назад. А самая главная его ценность – на нём были запечатлены она и Рик!

Да! Тот самый день, когда он предложил ей запустить воздушного змея с сиденья своего мопеда. Столь незабываемый момент, удачно захваченный рамкой видоискателя фотообъектива, как они тогда думали, "поломанной" зеркалки Эллис. Может поэтому они и не стеснялись так театрально позировать, использовав железного коня Рика в качестве третьего участника их умилённой экспозиции: Джонна сидит со змеем в руках на чёрном кожаном сиденье, а Рик, чуть выпятив цыплячью грудь и выставив правую ногу в потертом кроссовке на какой-то приступок, облокотился изгибом правого локтя о развернутый руль мопеда и с надменной ухмылочкой смотрит в объектив старой камеры.

Не удивительно, что Джо сразу же поставила её в самую красивую фоторамку и только на видное место.

И она так и не узнает, получил ли Рик дубликат этого кадра в качестве своего личного подарка перед своим отъездом в Карлбридж. Её частенько будет подмывать спонтанным порывом сделать копию снимка (или подкараулить где-нибудь саму Эллис), чтобы отослать его Рику в колледж на один из больших праздников в виде нежданного сюрприза-напоминалки. Так сказать, не дать ему забыть о данном им обещании вернуться за ней в Каслфорт. Разве что со временем оно как-то само собой "забудется", или, вернее, перекроется насущными проблемами нескончаемого потока однообразных будней и долгими вечерами ожидания на подоконнике.

Она будет подпитывать эти не самые приятные часы лучшими воспоминаниями из их общего прошлого, перебирать в памяти подобно неотснятым фотокадрам и особенно их последнюю, безумно восхитительную встречу в его комнате. Его клятвенные обещания, головокружительные объятия самых нежных, невообразимо родных и тёплых в мире рук с убаюкивающим тембром бархатного баритона. Они не могли солгать, этот голос не мог обмануть. Она даже не заметила, как умудрилась тогда заснуть, и когда именно Рик отнес её к ним домой. Как и не узнала, что же он сказал её родителям и почему её никто потом не ругал, особенно за её первое и столь незабываемое знакомство с выпивкой.

Первые полгода, первые рождественские праздники без Рика. Он так за всё это время и не приехал, а после не появился на последующих весенних каникулах. Зато чуть позже весь Каслфорт буквально встал на уши и загудел, подобно растревоженному пчелиному улью, сраженный наповал ошеломительной новостью мирового масштаба. Их Рик, чёртов шалопай, неугомонный хулиган и вечный задира Рикки Бауман подписал контракт со спортивным мотоклубом Honda в Карлбридже и официально был зачислен в младшую группу участников крупнейших в Европе серий мотосостязаний класса Moto3. И он не просто принял участие, а именно выиграл первое место среди такого внушительного количества соперников с последующим переходом в более высшую лигу Moto2 и MotoGP.

Даже тогда Джоанн найдет ему веские оправдания, будет убеждать себя, что он попросту не может бросить учебу, совмещенную теперь с тяжёлыми тренировками на мототрассах, чтобы приехать на очередное Рождество в Каслфорт. Он очень и очень занят. И скорей всего теперь ждёт, когда она закончит школу. Поэтому ему так и не хватает времени абсолютно ни на что другое, в том числе и на ответы на все её письма.

Много, безумно много писем, бесконечный поток писем, которые она ему отсылала чуть ли не каждый день подряд в первые месяцы после его отъезда (на благо летние каникулы это позволяли). Но с началом нового учебного года пришлось умерить свои не совсем здоровые пристрастия. Тем более она намеревалась оправдать все его ожидания – стать всемирно известным писателем, а для это недостаточно набивать руку лишь в одном эпистолярном жанре, если ты, конечно, не задумала написать роман в стиле почтовой переписки. И лучше потратить свои скудные сбережения не на конверты с марками, а заказать по каталогу на почте очередной настенный плакат или календарь.

Да, именно! Как раз, когда где-то через год, появились первые такие яркие, а, главное, большие фотоплакаты с Риком, позирующего перед камерами профессиональных фотохудожников в своём крутом комбинезоне рядом с не менее крутыми спортивными байками. Она облепила ими всю стену над своей кроватью в их общей с Тиффани комнате, и, как ни странно, но ни мама, ни старшая сестра никогда её за них не осуждали (особенно за потраченные деньги) и не ругали. Может лишь изредка поджимали губы, сдержанно вздыхали и отводили взгляды в сторону. Только вот ей было всё равно! Она же никому и ничего не сказала. Ни про её разговор с Риком, ни про то, как теперь терпеливо его ждет. Да, все эти годы. Ждёт, пишет, не пропускает ни одной прямой трансляции и тем более повторов с мотогонок очередного спортивного сезона на крупнейших автодромах Европы. Бегает по выходным каждую неделю в городскую библиотеку, чтобы перелистать со свежими подшивками спортивных газет и журналов более старые номера – наизусть изученные ею страницы со статьями о Рике (если таковым вдруг не удалось попасть в её личную коллекцию по тем или иным независящим от неё причинам). И ждёт! Терпеливо ждёт. ЖДЁТ!

Ведь тут осталось уже совсем ничего, чуть больше года. Он приедет! Обязательно приедет за ней, как и обещал. И он повторяет данное им обещание каждый вечер и каждое утро до того, как Джо заснет и после того, как проснётся, глядя ей в глаза со всех плакатов над её кроватью с самой захватывающей в мире улыбкой, с короткой или длинной стрижкой, с гладко выбритым лицом или со своей первой жиденькой бородкой. Он ей нравился в любом виде, даже с этой куцей щетиной. Ведь это же был Рик! Её Рик! Любимый и единственный на всём белом свете мужчина, которого она готова ждать целую вечность!