Любовь-война

Признаться честно, когда я впервые услышала, как Лиза Перемыкина и Даша Орлова говорят о том, что с удовольствием стали бы встречаться с Шульцем, меня аж перекосило. Что значит встречаться?! Нам ведь всего по тринадцать, разве кто-то заводит отношения в таком возрасте?!

Но спустя почти неделю пребывания в лагере выяснилось, что еще как заводят: только в нашем отряде образовалось три парочки! К счастью, Шульц в их число не входит. Он вообще держится довольно обособленно, но я не могу не заметить, что как раньше общества девчонок друг уже не избегает…

Один раз видела, как после ужина он прогуливался с Ариной Нарьяловой. От этого зрелища я чуть не позеленела. Что Андрей забыл в обществе этой жеманной куклы?!

Однако, подумав, я успокоила себя мыслью, что, наверное, она сама к нему привязалась, а он из вежливости не стал слать ее лесом. Шульц он ведь такой, притягивает людей как магнит.

Излив на страницы дневника наболевшее, я закрываю его и прячу в тайник. Соседки-курицы того и гляди вернутся с ужина и начнут собираться на первую в этой смене дискотеку. Они весь день о ней без умолку трещат, будто это не банальные танцульки под попсовую музыку на пятачке, а настоящее светское мероприятие.

Первой в комнату заходит печальная Марина. Хотя, стоит отметить, что сегодня от ее былой меланхоличности не осталось и следа: щеки горят лихорадочным румянцем, глаза поблескивают, уголки губ подрагивают в улыбке.

– Марин, ты чего какая довольная? – с подозрением глядя на нее, интересуюсь я.

– Ну как? Дискотека же сегодня, - слегка тушуясь, отвечает она.

И эта туда же. Чего они все с ума-то от этой дискотеки посходили? Подумаешь, танцы… Что в этом такого прям интересного?

Постепенно комната наполняется девчачьим смехом, приторным ароматом ванили и визгливым хохотом – соседки собираются на дискач, как на прием к английской королеве. Примеряют разные наряды, ярко красятся и по сто раз спрашивают друг у друга совета, как им лучше уложить волосы.

Громко фыркнув, откидываюсь на подушку и от нечего делать принимаюсь отбивать от стенки волейбольный мяч. Мне всего этого безумия явно не понять. Юбки, едва прикрывающие зад, блестки, стразы, кислотные блески для губ – не мое это. От слова совсем.

– Кристин, а ты на дискотеку в чем пойдешь? – раздается высокий голос Арины Нарьяловой.

– Ну уж точно не в платье из дерьма единорога, - иронично отзываюсь я, намекая на ее глупый наряд.

– А в чем? – она проглатывает мой сарказм, сделав вид, что не заметила его.

– Да прям вот в этом, - окидываю себя взглядом.

А что? По-моему, я нормально одета. Черная кепка козырьком назад, просторная футболка с надписью «Slipknot» и рваные (так задумано) джинсовые шорты – чем не прикид для танцев?

Соседки обмениваются многозначительными взглядами, но от комментариев вслух воздерживаются. Знают, что мне не составит труда общипать им перышки и разукрасить их лица парой-тройкой синяков.

Когда размалеванные девчонки, сбившись в нервозно хихикающую группку, наконец покидают комнату, я беру в руки телефон и звоню маме для ежедневного отчета. Как дела, что ела, где была, подружилась ли с девочками – стандартный список вопросов моей родительницы, на которые мне каждый вечер приходится отвечать.

Надо сказать, мои доклады не отличаются разнообразностью, и изо дня в день я повторяю маме практически одно и то же. Но это вовсе не потому, что моя жизнь в лагере однообразна, просто я не привыкла делиться с предками подробностями. Не такой я человек.

Попрощавшись с мамой, выхожу на улицу и тут же замечаю на пятачке уйму народа. Похоже, растрясти кости на сегодняшней дискотеке решила вся смена. Тут и мелкие одинннадцатилетки, бегающие друг за другом, и вальяжные старшаки, втихаря от вожатых прикладывающиеся к спиртному.

Из колонок, установленных прямо на асфальте, доносится популярная зарубежная музыка, а у диджейского пункта неистовствует целая толпа танцующих.

Засунув руки в карманы, присвистываю и подхожу ближе. Никогда бы не подумала, что скажу это, но сейчас я действительно согласна с высказываниями нашей пожилой соседки тети Любы: молодежь нынче и впрямь бесстыдная!

Матерь божья! Вы только посмотрите, что вытворяют эти девицы! Как призывно изгибаются, какими взглядами смотрят на парней! Разврат! Наглый, вопиющий разврат! И куда только вожатые глядят?!

Я, конечно, не верующая, но при виде этой бесовщины меня так и тянет перекреститься! Не по-божески это все, ох, не по-божески…

Нет, а Шульц-то, Шульц! Сидит, балбес блаженный, зенки выпучил и прямо залип на эту дуру Нарьялову, которая того и гляди одежду с себя срывать начнет! Стриптизерша недоделанная!

Ой, че творит… Че творит! Гривой машет, грудь выпячивает, лыбу давит так, что Шульцу, наверное, даже ее зубы мудрости видны. Прям как кобылица на смотринах, ей-богу!

Пока я мысленно пытаюсь уничтожить Нарьялову и Шульца, которые, как два дебила, пялятся друг на друга, ритмичная музыка сменяется более медленной и плавной, и все присутствующие начинают разбиваться на парочки.

Прямо Ноев ковчег, чтоб его! Сжав зубы, озираюсь по сторонам. Нет, не то чтобы я жажду ощутить чьи-то потные липкие ручонки у себя на талии, но быть единственной девушкой, которую не пригласили на медленный танец, как-то, знаете, не комильфо.

Но, судя по всему, никто из моих друзей-ушлепков не собирается проявлять инициативу. Вот козлы вонючие! Как в вышибалы поиграть или в картишки переброситься, они сразу ко мне бегут, а как на танец пригласить – все свинтили!

Нервно поджимаю губы и, бросив очередной короткий взгляд в сторону Шульца, застываю на месте.

Твою ж дивизию, пристрелите меня на месте! Он Нарьялову на танец пригласил! Стерву эту крашеную! Прилипли друг к другу, как два слизняка во время спаривания! Аж смотреть мерзко!

Чувствую, как руки сжимаются в кулаки, а на лбу начинает пульсировать вена. И чем только Шульцу нравится эта Златовласка пергидрольная?! У Нарьяловой ж вместо мозгов в голове опилки! Я даже слышу, как они при ходьбе у нее шуршат! Как к такой можно всерьез относиться?!

Но Андрей, очевидно, не замечает ни ее непроходимой тупости, ни того, что ноги у нее кривые-прекривые! Прям колесом! Она на них не ходить, а перекатываться может, сверхспособность настоящая! Этакая кобылица-телега – модифицированный вариант гужевой повозки!