Любовь-война

– Ну, и что там у него?! – не выдерживает раскрасневшаяся Ниночка.

– А у него там мужичок с ноготок, - разочарованно выдыхаю я, показывая сантиметров этак пять между большим и указательным пальцами.

– Да ладно?! У Шульца крохотный писюн?! – восклицает обалдевшая Машка Кислякова. – Офигеть можно!

– Да, я тоже удивилась, - скорбно поджимаю губы.

– Природа слишком усердно трудилась над его прессом, а до того, что ниже, руки не дошли! – хохочет Ира Дементьева, подталкивая в бока подружек.

Девочки веселятся, а я не могу сдержать триумфальной улыбки. Кажется, мой план сработал, и бомба замедленного действия запущена. Скоро все в нашей школе будут обсуждать то, что у капитана баскетбольной команды в штанах коротышка.

– А знаете, кто меня еще удивил? – вновь подаю голос я, и девочки мгновенно затихают. – Фил Тараканчиков.

– Что? У него еще меньше, чем у Шульца? – хихикает Абрамова.

– Нет, наоборот, - прикладываю руку к груди и многозначительно расширяю глаза. – У него там как раз все в порядке. Прямо очень даже в порядке.

Девочки удивленно хлопают глазами, явно не догоняя, как это хилый Тараканчиков умудрился обогнать спортивного Шульца по столь важному параметру.

– А Филька в последнее время и впрямь возмужал, да? – поразмыслив, подает голос Ниночка.

«Точно, я тоже это заметила!», «И в рост как будто пошел!», «И плечи у него шире стали!» - активно поддакивают ей девочки, прокладывая Тараканчикову путь из лузеров в популярные парни.

Ловлю Верин насмешливый взгляд и сдавленно хихикаю, прикрываясь ладонью. Она, конечно же, прекрасно поняла, к чему был весь этот спектакль, и, судя по широкой улыбке на ее лице, находит все происходящее презабавным.

Мне и самой жуть как весело. Оказывается, разрушать репутацию зазнавшегося наглеца – потрясающее развлечение.

Глава 24

Кристина

Залетаю на кухню и, помогая пальцами, заталкиваю в рот безумно вкусный гирос в пите, а затем под недоуменно-осуждающие взгляды мамы несусь обратно в коридор.

– Кристина, ты куда так торопишься? – она следует за мной, упирая руки в бока. – Не переоделась, поела в буквальном смысле на ходу, разве так можно?

– Ма, я очень спешу, - засовывая ноги в кеды, отзываюсь я. – У нас с пацанами сходка.

– Опять с пацанами, - родительница недовольно закатывает глаза. – Тебе ведь уже шестнадцать! Может, пора не на сходки, а на свидания ходить?

– Что ты такое говоришь? – в ужасе вылупляюсь на нее.

– А что? – она приподнимает брови. – Ты ведь молодая девушка, это вполне естественно испытывать…

– Я подросток! – перебиваю маму, пока она не успела наговорить того, от чего мне непременно сделается неловко. – И всякие там свидания мне не нужны! Давай пока, буду вечером.

Чмокаю родительницу в щеку, выхожу в подъезд и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, сбегаю вниз по лестнице. Оказавшись на улице, блаженно тяну носом воздух и подставляю лицо теплому апрельскому солнцу. Оно ласково касается моей кожи, заставляя щуриться и улыбаться. Все-так я обожаю весну – невообразимо прекрасное время года!

Заворачиваю за гаражи, привычным движением перекидываю ногу через полуразвалившийся заборчик и шествую к месту встречи Донских. За последние годы ребята стали мне очень близки, хотя такой тесной дружбы, как, например, с Шульцем, у меня ни с кем из них не вышло.

Мы сохраняем ровные приятельские отношения и неплохо проводим время вместе: меряемся силами с Шабловскими, осуществляем набеги на сады и огороды дачников, летом гоняем на великах, зимой – на лыжах, а иногда просто зависаем на заброшках и обсуждаем всякую чепуху вроде спортивных новостей и тачек.

Приближаюсь к месту встречи и с удивлением замечаю, что на веранде сидит один лишь Олег Череп, наш вожак. Парень по обыкновению одет в широкие штаны цвета хаки и просторную футболку, из-под которой выглядывает его внушительного размера татуировка с изображением черепа.

– А где остальные? – озадаченно приподнимая брови, интересуюсь я.

– Черт их знает, - жмет плечами он, а затем проходится по мне непривычно внимательным взглядом. Прямо с головы до ног окатывает. – Как жизнь, Крис? Какие новости? Давно по душам не общались.

На самом деле мы с ним никогда не общались, как он выразился, по душам. В то лето, когда я вернулась из лагеря, злая и обиженная на Шульца, он пошел мне навстречу и милостливо принял меня в свою стаю, за что я, разумеется, ему безмерно благодарна, но друзьями нас назвать никак нельзя. Скорее, приятелями.

Олег всегда казался мне прекрасным лидером и сильным вожаком, но я не могла не замечать его излишней жесткости, которая временами переходила в жестокость, и явных манипуляторских замашек. Парень мог прилюдно унизить любого из членов своей стаи, мог подойти и без всяких объяснений врезать, а однажды он потушил сигарету об Ваньку Лукумьева только за то, что тот, воруя металлолом со стройки, спалился перед работающим там прорабом и похерил все добытое железо.

Но, несмотря на суровый нрав Черепа, мне от него никогда не доставалось. Ну, почти никогда. Пару раз он, конечно, называл меня криворучкой и бестолочью, но по сравнению с красочными эпитетами, которыми он одаривал других накосячивших ребят, эти слова казались без преувеличения ласковыми.

– Да все нормально, - растерянно отзываюсь я. – Новостей особо нет.

– Как дела с Шульцем? Все собачитесь? – он поднимается со скамейки и медленно шагает ко мне, на ходу надкусывая сочное зеленое яблоко.

– Ага, - киваю я. – Постоянно меня бесит, засранец. Но ничего, после девятого мы разойдемся в разные классы, и я перестану видеть его надменную рожу по сто раз на дню.

С легкой улыбкой на губах Череп останавливается неподалеку от меня, и взгляд его серых с металлическом отблеском глаз застывает на моем лице.

– Бьюсь об заклад, он тайно в тебя влюблен, - огорошивает меня парень.

– Ты с дуба, что ли, рухнул? – усмехаюсь я. – У него что ни день, то новая девчонка, так что от любви ко мне он явно не страдает.

– Я знаю, что я говорю, - качает головой Олег. – А ты просто маленькая еще, многого не понимаешь.

Он делает еще один крошечный шаг мне навстречу и оказывается недопустимо близко, в зоне моего личного пространства. Будь на его месте кто-то другой, я бы безо всяких сомнений оттолкнула наглеца, посмевшего нарушить незримые границы моего комфорта, но Черепа толкать я не смею. Как-никак он вожак нашей стаи, и нарываться на конфликт с ним мне абсолютно не хочется.