Любовь всегда права

– Куда отправилась ее милость? – потребовал он ответа.

– Не имею ни малейшего представления, – пролепетала Элси. – Она велела мне упаковать как можно больше одежды и примерно в половине восьмого уехала куда-то на машине, взяв с собой мальчика. Она сама села за руль и никому не сказала, куда направляется.

Норман несколько минут молча смотрел на Элси.

– Спасибо, можете быть свободны, – произнес он наконец, разрешая ей уйти.

Глава 25

Через полчаса Норман уже был полностью одет. Он спустился в библиотеку и позвонил в колокольчик.

Когда явился дворецкий, он расспросил его о Карлотте. Однако услышал лишь то, что уже знал от Элси.

Карлотта уехала в половине восьмого, захватив с собой Билли и большое количество багажа.

Она распорядилась, чтобы ей подали машину, шофер ее ждал, но Карлотта отослала его, сказав, что поведет автомобиль сама.

Слуги были в недоумении, и Норман знал, что между собой они строят догадки насчет того, что произошло. Норман и не подумал пускаться в объяснения или скрывать, что сам удивлен случившимся.

Он попытался лишь выяснить, куда могла отправиться Карлотта, и когда верных предположений не последовало, просто перестал ломать над этим голову.

Прежде всего он осмотрел спальню Карлотты. В комнаты царил беспорядок. На полу валялась оберточная бумага, по кровати и стульям были разбросаны платья и шляпы.

Элси стояла среди этого беспорядка, едва сдерживая слезы. Она боялась, что получит от Нормана нагоняй, и, когда он вошел в комнату, постаралась потихоньку выскользнуть за дверь, чтобы оставить его одного.

Норман на минуту замер в центре комнаты. Он был здесь впервые с того момента, как они с Карлоттой приехали в поместье. В воздухе витал легкий аромат ее любимых духов.

Он тотчас напомнил Норману о гардениях, о тех, теперь уже далеких вечерах, когда, после того как у Карлотты заканчивался спектакль, они с ней ехали куда-нибудь ужинать.

На туалетном столике были брошены кое-какие мелочи. Пудреница и прочие женские штучки.

Норман рассеянно взял их в руку, словно они могли сообщить ему что-то о том, где его супруга.

На письменном столе лежала груда бумаг, в основном счета, некоторые даже еще не вскрытые и просто лежащие стопкой друг на друге. Это были счета за приданое Карлотты, и лишь два или три из них были оплачены.

А еще на столе лежало письмо. Норман взял его, взглянул на подпись. Он не испытывал никакого смущения, что читает чужое письмо. Послание оказалось от женщины.

Одно слово тотчас привлекло к себе его внимание – «Голливуд».

Он прочел все, что написала подруге Хани. И у него сразу возникло ощущение, что наконец-то в руки попала улика, нечто, что способно пролить свет на таинственное бегство Карлотты. Взяв письмо, Норман спустился вниз.

Из библиотеки он позвонил Магде. Ему пришлось подождать, пока телефонистка соединит его с Лондоном. Звонок был адресован конкретному абоненту, и через несколько секунд оператор произнесла в трубку:

– Миссис Леншовски не может ответить на ваш звонок, но если не возражаете, это может сделать миссис Пейн.

– Соединяйте, – ответил Норман.

В следующий миг он услышал голос Леолии, пронзительный и взволнованный.

– Это вы, Норман? – спросила она. – А я как раз собиралась вам звонить. К сожалению, у меня дурные вести для Карлотты.

– Что? – вырвалось у Нормана.

– У Магды сегодня утром случился удар, – пояснила Леолия. – Ее только что осмотрел врач и обещал прислать сиделку. Она все еще без сознания. Мы очень за нее боимся.

– Извините, не знал, – сказал Норман.

– Последнее время она постоянно жаловалась на головные боли и сильное головокружение, – продолжала Леолия. – Но в остальном вроде все было в порядке. Вы не передадите Карлотте, чтобы она немедленно ехала сюда? Наверно, ей стоит сейчас быть здесь.

– Я ей скажу, – ответил Норман, – и мы приедем к вам как можно скорее. Кстати, что-нибудь нужно? Я могу чем-то помочь?

– Ничего, благодарю вас, – ответила Леолия.

По ее голосу Норман понял, что она плачет, и, пробормотав несколько сочувственных слов, положил трубку. Он не хотел усугублять страданий Леолии и потому не признался, что понятия не имеет, где может находиться Карлотта. Но он выяснил важную для себя вещь – она не у Магды.

Норман взял в руки «Таймс» и пробежал глазами расписание пароходов. Как он и ожидал, в полдень из Саутгемптона в Нью-Йорк отходил океанский лайнер.

И он снова схватил телефонную трубку. На сей раз звонок был на завод.

– Через двадцать минут пусть будет готов аэроплан, – приказал он.

Были, конечно, кое-какие трудности, но он махнул на них рукой. Затем распорядился, чтобы ему подали машину. И пока ждал, выпил чашку кофе, однако отказался от завтрака, который был накрыт для него в столовой.

Дворецкий постоянно крутился поблизости в надежде быть полезным, но Норман отослал его прочь. Услышав шорох шин по гравию, Норман выскочил из дома.

– Полный газ, – приказал он шоферу.

И, резко взяв с места, они понеслись – сперва по подъездной дороге, потом по сельским проселкам, – пока не достигли шумных улиц Мелчестера.

Спустя полчаса Норман, уже высоко под облаками двигаясь в сторону Саутгемптона, имел возможность как следует поразмыслить. Он надеялся, что предчувствие его не обмануло и Карлотта действительно едет к подруге в Голливуд, где ее ждет новая интересная работа, новые роли.

Одного Норман не мог взять в толк – зачем понадобилось брать с собой Билли.

И вдруг ему стало совершенно ясно, что она просто ревнует его к этому ребенку, поэтому ни за что не оставит ему Билли, к которому Норман за последние дни успел привязаться всей душой. Она просто хотела сделать ему больно, оставить его одного, лишить того, что могло согревать ему душу.

А потом ему пришло в голову, что его отношение к ней задевало ее гордость, да что там гордость – что-то еще… Так, может, она все-таки испытывает к нему какие-то чувства, мучился Норман вопросом.

Несмотря на озлобленность, которая с той злополучной ночи словно ледяным панцирем заковала его чувства к ней, Норман почувствовал, как душа его начала постепенно оттаивать.