Любовь за кадром

– В этом вопросе я полностью солидарен с твоей мамой, – Виноградов старался придать голосу уверенность. – Но есть один маленький нюанс: за то время, которое ты тратишь на раскрой одежды и приготовление обедов, можно было бы прочесть много интересных книг и тем самым обогатить себя духовно.

Наташа выдержала паузу, а затем уверенно заявила:

– Я думаю, что это тот самый случай, который соответствует закону единства и борьбы противоположностей! Если ты его не знаешь, то тебе надо изучать законы диалектики.

– Девочка моя, я эти законы зубрил в институте ещё тогда, когда ты ножками под стол ходила!

И хотя Саша старался говорить серьёзно, ответом ему послужил весёлый смех девушки. Они договорились встретиться в субботу, когда Наташа сдаст последний экзамен.

Дома Виноградов наконец-то уговорил Еленку поехать летом на дачу с детским садом, но она согласилась только при условии, что во все следующие киноэкспедиции они будут ездить вместе. Сестра Лиза обещала присматривать за дочерью, так что он мог со спокойной совестью ехать на съёмки.

Через два дня лаборатория выдала материал пробной съёмки, результаты которой свидетельствовали о хорошем качестве плёнки. Виноградов на радостях заказал более десяти тысяч метров.

Найдя Кравцова на студии, оператор сурово сказал: – Виктор, проба снята успешно, результаты съёмок у тебя в руках, так что бери экспонометр, подгоняй его под показатели плёнки и сделай всё необходимое, чтобы качество съёмок в экспедиции было на уровне.

– Всё будет в лучшем виде! – заверил оператора Кравцов. – Ещё не было такого случая, чтобы кто-то был мной недоволен.

К ним, как бы случайно, подошла Таня Переверзева, с большой папкой в руках, которую она как щит прижимала к груди.

– Здравствуйте, Танюшка, – улыбнулся Виноградов. – Я только что дал Виктору ответственное поручение, от выполнения которого зависит успех нашего фильма. Я бы даже сказал, что теперь без Кравцова картина сниматься не может!

Он повернулся и, не прощаясь ушёл, оставив вдвоём обескураженного Виктора и, смотрящую на него влюблёнными глазами, Татьяну.

В тот день, когда Наташа должна была сдавать последний экзамен, Виноградов подъехал к зданию Института кинематографии. Он ждал её на улице, не заходя в вестибюль, чтобы не сглазить, если она ещё не успела сдать экзамен по актёрскому мастерству.

Весна уже была в самом разгаре: дожди стали большой редкостью, всё чаще светило тёплое солнце, а тонкие ветки деревьев постепенно покрывались маленькими, зелёными листочками.

Примерно через час, когда Виноградову уже надоело смотреть на глубокомысленные, бородатые лица будущих гениев, толпившихся у входа в институт открылись большие двери и Наташа сбежала по ступенькам. Она растерянно оглянулась по сторонам, не замечая Виноградова и только тогда, когда он вышел из машины, она приветливо помахала рукой.

В голубой, распахнутой на груди, курточке, в розовом свитере и синих, обтягивающих джинсах, с улыбкой на лице предстала перед ним девушка.

– Привет, Наташа! Чем ты меня сегодня порадуешь?

– А чего ты ждёшь от меня, Саша?

– Как минимум – отличной оценки по мастерству и, как максимум, признания твоих выдающихся актёрских способностей!

– Считай, что я оправдала твои надежды: экзамен сдала на отлично, а профессор похвалил меня за искренность исполнения, но добавил при этом, что мне ещё надо поработать над техникой речи.

– Ну что ж, тогда вперёд! – Виноградов открыл дверцу машины.

Наташа привычным движением, как будто делала это каждый день, забралась на переднее сиденье. Александр завёл мотор, переключил скорость и выехал на улицу Вильгельма Пика, знакомую, очевидно, всему нынешнему поколению российских кинематографистов.

– Какие у нас планы и что нам сегодня предстоит? – рассматривая себя в зеркальце, спросила Наташа.

– Я предлагаю дома пообедать, а потом мы можем пойти в театр, как это принято среди студентов, сдавших последний экзамен.

– Хорошо, я согласна, – Наташа раскрыла свою сумку и стала что-то лихорадочно искать.

Виноградов вёл машину, стараясь не обращать внимания на её суетню, но Наташа уже перерыла всю сумку, но то что искала, не нашла.

– В чём дело? Почему ты нервничаешь и что ты ищешь?

– Понимаешь, Саша, эти экзамены довели меня до предела! Я уже не могу спать и руки у меня дрожат как у алкоголика. Вот девчонки и дали мне какие-то таблетки, чтобы я успокоилась.

Она наконец-то нашла упаковку, проглотила две таблетки, запив их минеральной водой из бутылки. Виноградов продолжал спокойно вести машину, изредка поглядывая на Наташу. Через пять минут у девушки стали закрываться глаза и вскоре она заснула, удобно пристроившись на плече Виноградова.

«Хорошо, что домой ехать далеко, – усмехнувшись, подумал он. – Минут сорок Наташа может поспать. А дома Еленка уже заждалась нас, я ведь обещал ей вернуться в час дня, а сейчас уже половина третьего».

Шоссе петляло крутыми поворотами, поминутно встречались неглубокие ямки и Александр сбавил скорость.

«Сколько лет езжу этой дорогой, а шоссе всё так же похоже на испытательный полигон, – с раздражением подумал Виноградов. – Городские власти не волнует то, что здесь каждый день бьются машины»

Повернув у церкви на Алтуфьевское шоссе, он въехал в большой микрорайон. Здесь всё было хорошо: и высотные дома, и торговый центр, и школа, но зелени в районе было мало. Когда они подъёхали к дому, Наташа всё также спала. Александр не хотел её будить, но вспомнив, что в квартире его ждёт дочь, он осторожно дотронулся до плеча девушки. Никакой реакции не последовало. Удивившись, он слегка похлопал рукой по ладошке Наташи, лежавшей у него на колене. И снова никакого результата, кроме детского причмокивания губами.

– Она спит как ребёнок, боюсь, что её и будильник не разбудит!

Виноградов взял девушку за плечи и, не стесняясь, встряхнул. Наташа медленно открыла глаза и удивлённо оглянулась, а затем, вспомнив где находится смущённо улыбнулась и сразу же спросила:

– Неужели я заснула прямо в машине? Такого со мной ещё никогда не случалось. Вот так вы развлекаете девушку, молодой человек!

– Да, я не хотел тебя будить, но сейчас взбодрись, так как тебя ждёт необычная встреча.

– Ты меня заинтриговал, Саша. Неужели мне предстоит какое-то приключение.