Любовь.ru. Любовь и ирония судьбы

— И, главное, с московской пропиской.

— Да? А скажите, мой муж имеет право меня выписать из квартиры, и оставить совсем без жилплощади? Ведь я не являюсь собственницей квартиры, я там только прописана. Временно. Это все из-за его мамаши! Змея!

— Это вам надо с адвокатом решать. Возможно, что вы получите что-нибудь.

— То есть? Не все так безнадежно?

— Я думаю, что нет. Конечно, алименты на ваше содержание он платить не будет. Вот если бы вы успели забеременеть…

— Сволочи! Нет, не успела, — с откровенным сожалением сказала девушка. — Надо было подстраховаться, но я не ожидала, что они так подло поступят.

— Ничего. Все образуется. Так мы с вами еще увидимся?

— Да-да. Скажите, а, в крайнем случае… Я могу на вас рассчитывать?

— То есть?

— Ну, припугнуть мужа милицией. Мол, я ценный свидетель, и надо поступать со мной по закону. Или мне лучше сказать, что я напущу на него налоговую инспекцию? Кстати, вы не знаете никого из налоговых инспекторов? Нет? Жаль. Очень жаль. Ну, все равно, я ему еще покажу!…»

Стас нажал на кнопку и выключил диктофон.

— Далее все в том же духе. Девушка бурно переживает крушение самых радужных своих надежд.

— И тебе ее не жалко?

— Помилуй, как можно? Из-за нее дело не сдвинулось с места, да еще и труп прибавился! И машину они бросили. Номер-то до буковки совпадает! Вот стерва! Так ей и надо!

— Что ж она теперь будет делать?

— То же, что и раньше. По-моему, проституция — это ее призвание. Кстати, я как-то не подумал: они могут снова на нее выйти. И предложить подзаработать, раз с замужеством не получилось. То есть, брак развалился. Это мысль. Интересно, они позвонят, или просто на улице подойдут?

— А мне ее жаль.

— Тебе всех жаль. Хотя… Может, она и на самом деле, свое заработала. Я имею в виду выгодное замужество, а не то, что произошло потом. Не надо на меня так смотреть. Ну, еще один тост за справедливость?

…Утром он, как всегда ушел раньше, а Люба долго смотрела в окно: не собираются ли сегодня что-нибудь взрывать? Или другая неприятность поджидает?

Неприятность, действительно, поджидала. Не у подъезда, Люба успела пройти несколько шагов и свернуть на тропинку, чтобы срезать путь, когда ее схватили за рукав:

— Эй, вы! Постойте!

— Что? Что вам надо?

Она обернулась. Парень с очень короткой стрижкой и безумным взглядом цепко держал ее за рукав. Словно выжженный серной кислотой шрам, стекающий тонким ручейком с его левого виска на щеку, был какой-то синий, жуткий. И губы тонкие, тоже синеватые. А голос… Словно простуженный, хриплый:

— Эй! Постойте!

— Отпустите же меня!

— Что вам сказала эта сучка?

Люба беспомощно обернулась. Какой-то мужчина, поймав ее отчаянный взгляд, торопливо ускорил шаг. Что ж, вид у парня угрожающий, с таким вряд ли кто-нибудь станет связываться.

«Успокойся. Возьми себя в руки», — скомандовала себе Люба, пытаясь выровнять дыхание. Только бы он не почувствовал ее страха!

— Вы меня с кем-то путаете?

— Ты врач?

— Я?

— Который психов лечит?

— А вы больной, да? В таком случае, может быть нам…

— Что тебе сказала эта сучка? Она врет, слышишь?! Врет!

Парень тряхнул ее руку изо всей силы. Хватка у него была железная, да и сила немалая, Люба даже испугалась, что рука оторвется.

— Больно! Мне больно! Отпустите!

— Она дрянь! Ты поняла? Она дрянь! Из-за нее я туда. Из-за нее. Думал — убьют. Пуля взяла, да не убила. Не судьба. А она дрянь. Стерва.

— Руку отпустите, пожалуйста, — Люба старалась говорить тихо и спокойно. Главное, спокойно.

— А? Что? Руку? Больно?

Похоже, тут он сообразил, что делает. В глазах слегка прояснилось. Люба почувствовала, что пальцы на ее локте разжались, осторожно потрясла рукой. Парень замотал головой, словно пытаясь прогнать мучивший его кошмар. Люба негромко спросила:

— Вы кто?

— Я? Никто. Теперь никто. Живу — не живу, не знаю. Слежу за ней. Что еще выкинет? Стерва.

— Кто стерва?

— Сеструха. Хахаля хочет в дом привести. А я куда? Моя где квартира? Где?

В глазах его снова потемнело. Люба попыталась отодвинуться на безопасное расстояние:

— Послушайте, я-то здесь причем?

— Что она про меня наплела? Что я псих? Куда она меня хочет упрятать? В психушку? В тюрьму? Не-е-ет… Я нормальный. Слышишь ты? Нормальный.

— Да-да.

— Ты бумагу свою порви.

— Какую бумагу?

— Какую хотела на меня отправить. И учти: я к тебе не приду. Не затащит она меня. Стерва! Ненавижу! И хахалей ее ненавижу!

И вдруг он шарахнулся прочь. Кинулся в проходной двор. Бежал быстро, по-звериному, словно хищник, которого гончие собаки спугнули из логова. Люба даже не поняла, откуда вдруг рядом взялся Стас.

— Что, охрану к тебе приставить? — задыхаясь от бега, сказал он. — Черт! Бесполезно, а? Не стрелять же в него? Не отмажешься потом.

— Кто это? — испуганно спросила Люба.

— Не поняла? А это был брат.

— Брат? Ларисы? Слушай, я теперь верю, что она напугана до смерти. Жуткий тип! До сих пор мурашки по коже. И рука болит.

— Рука? Черт! И тебя она в это дело втянула!

— Послушай, что ему надо?

— Что надо? Похоже, жилплощадь они с Ларисой Валентиновной не поделили. Как думаешь, нужен ей такой сосед? Вот и крутит.

— Но он действительно ужасен! Знаешь, что он мне сказал?

— Что?

— Что ненавидит сестру и всех ее хахалей.

— Между прочим, он специалист по подрывным работам.

— И человека ему зарезать ничего не стоит.

— Думаешь, легко его взять?

— Не думаю. Послушай, а тебе очень надо за ним бегать?

— А кто будет? Подозреваемый номер раз.

— По-моему, он наркотиками накачался.

— Тебя проводить на работу?

— А ты на машине?

— Нет, пешком. Шел за ним от самого метро, потом он вдруг раз — и исчез. Профессионал. И чутье — просто звериное. Я как-то не сообразил сразу, что он идет к нашему дому, то есть, к тебе.