Любовь

Окружающая среда, созданная человеком, предъявляет мозгу иные требования, нежели среда природная. Обучение в школе — это нечто иное, чем обучение элементарной ориентации в дремучем лесу. Телевидение влияет на наш мозг иначе, нежели впечатления от прогулки на природе. Чтение книг требует других способностей, отличных от способности изготовить ручное рубило. Эти новые требования так велики и оставляют такой глубокий отпечаток, что невозможно себе представить, что они не оказали влияния на нашу наследственность. Тот факт, что этот процесс не улавливается методами современной генетики, еще не означает, что такие изменения не происходят.

Догму о неизменности наследственного материала в 1883 году ввел в науку немецкий биолог Август Вейсман, когда в своем докладе «О наследственности» заявил, что между наследственным материалом и внешней средой отсутствует обмен. Впоследствии стали, напротив, накапливаться данные о том, что наше поведение все-таки может влиять на наследственность. Волшебное слово здесь — «эпигенетика». Речь идет об исследовании тех механизмов, которые следят затем, какая наследственная информация в определенных условиях активируется у данного живого существа, а какая — нет. От этого направления можно ожидать много интересного.

Эволюция — это не математическое руководство и не тетрадь расчетов с формулами, которые природа всегда и безошибочно применяет, это не разработанный генеральным штабом план успешного наступления — это поле случайностей, бессмысленных взаимодействий и арена выступлений способностей и форм, не играющих никакой функциональной роли. Коротко говоря, природа — это не чисто убранный, приведенный в порядок дом, и она не станет таковым от использования какой-то одной, стремящейся все объяснить теории.

Пока эволюционные психологи видят движущую силу эволюции только и исключительно в генах, человеческая культура в нашем современном обществе считается чем-то вспомогательным по отношению к врожденным вожделениям. Самостоятельная культурная эволюция считалась и считается чем-то немыслимым. Или ее рассматривают как чистую копию генетической эволюции, как, допустим, в концепции «Мете», принадлежащей Доукинсу — концепции «культурного гена». Точно так же, как с помощью генов копируется, а затем передается генетическая информация, так и «тете» — культурные представления — тоже копируется, а значит, и наследуется. Такая вот идея. В реальной жизни, однако, культурные феномены распространяются не простым путем «копирования», как считает Доукинс. В культуре возникают новые идеи и их вариации, которые нельзя приравнивать к случайным биологическим «мутациям». Таким образом, в человеческом мире, так же, как и в царстве животных, происходит много нового и — и это очень отрадный факт — на первый взгляд бессмысленного.

Многие певчие птицы подражают пению других птиц, например жулан. Он копирует чужие песни не просто так, а красиво разнообразит свои трели. Очевидно, в этом нет какой-то высшей цели. То, что самки жулана теряют голову от своих самцов, поющих, как дрозды, маловероятно и не доказано. (О тайной страсти жуланих к дроздам ничего не известно, во всяком случае, пока.) Сами дрозды в последнее время начали имитировать звонки мобильных телефонов. Чем бы дитя ни тешилось… Природа, как представляется, признает не только смысл. В сексуальности человека дела обстоят точно так же.

Вся человеческая культура — это культура, рожденная из подражания и вариаций. Дети учатся вести себя, глядя на родителей, сестер, братьев и друзей, усваивают знания и правила поведения в школе. Знания подвергаются сомнению и видоизменяются. Без сомнения, это эволюция, но не генетическая, а эволюция какого-то иного уровня: культурная эволюция.

Мы видим, что эволюционная психология, выстроенная на фундаменте концепции «эгоистичного гена», представляет собой довольно интересный тупик, из которого можно извлечь полезные уроки. Мужчины и женщины воспринимают друг друга не так просто, как, по мнению эволюционных психологов, они должны это делать. Представители противоположных полов в своем поведении не всегда подчиняются половым стереотипам. Но нет ли стереотипа в этих отклонениях от стереотипа? Может быть, эволюционные психологи правы хотя бы в этом? Собственно, если даже культура формирует нас, то не делает ли она это с женщинами не так, как с мужчинами, используя в процессе разные биологические механизмы? Насколько вообще отличаются друг от друга мужчины и женщины? И что мы, собственно говоря, об этом знаем?

Глава 4 Я вижу то, Чего не видишь ты Действительно ли мужчины и женщины мыслят по-разному?

Веселые книги, сомнительные исследования

Аллан Пиз ходил когда-то по квартирам и продавал по дешевке резиновые губки, и было ему тогда всего десять лет. В 21 год он был сказочно богат, сделав состояние на страховании жизни. Он был назван самым успешным молодым миллионером Австралии, прославившись как человек, способный продать что угодно кому угодно. Дружбы таким образом не заведешь; возможно, что Пиз — это не настоящая его фамилия.

В один прекрасный день Аллан познакомился с молодой моделью. Барбара была такой же, как Аллан, только красивее. В 12 лет она уже была моделью, ходила по помосту, зарабатывая на «тойоту» и «кока-колу». Барбаре было немного за 20, когда она открыла собственное модельное агентство. Аллан и Барбара поженились. Здесь-то им в голову и пришла одна блестящая идея. Они будут писать книги и станут еще богаче. Книги о себе, о мужчинах и женщинах, о том, почему вместе они часто бывают несчастны, а часто — счастливы. Исходный тезис таков: мужчина и женщина не просто разные, они совсем разные.

Конечно, Аллан и Барбара не были ни психологами, ни антропологами, ни неврологами. Они — деловые люди, бизнесмены. Все, что молодые супруги находили в науке подходящего, они полировали, спрямляли, выворачивали и делали красивым. Результат: 16 книг на 50 языках, проданные в 100 странах. В мире напечатано 20 миллионов экземпляров сочинений супругов Пиз для мужчины и женщины. В процентном отношении все остальные страны по изданию этих книг опередила Германия. Пять миллионов экземпляров книг Пиза стоят на книжных полках в немецких квартирах. Пять миллионов немецких читателей знают, например, такие книги, как «Почему мужчины лгут, а женщины верят» и «Почему мужчины непослушны, а женщины не умеют парковаться».

Книги супругов Пиз забавны. Многое в них похоже на правду. Часто быть похожим на правду не значит быть правдой, но ведь миллионы людей не могут одновременно заблуждаться, не так ли? Между тем концерн Пизов уже давно перешел в следующую весовую категорию. Книги, DVD-диски, телевизионные шоу, консультации, семинары, тренинги. И всегда на переднем плане парочка лучезарно улыбающихся австралийцев, не отягощенных ни возрастом, ни академическими званиями. Блистательная пара, показывающая все как есть.

В мире сейчас есть только один человек, сумевший обойти австралийцев. Это американец, умудрившийся продать 40 миллионов экземпляров своих 16 книг. Основной тезис: мужчины и женщины разные, абсолютно разные. Самые успешные книги: «Men are from Mars, Women are from Venus» («Мужчины с Марса, женщины с Венеры»), Короче, мужчины другие, и женщины тоже.

Впрочем, и сам Джон Грей совершенно другой. Он может похвастаться солидным возрастом (57 лет) и даже дипломом. Сам себя Грей называет семейным психотерапевтом, а это нечто большее, нежели «инструктор по общению», как именуют себя супруги Пиз. Свой диплом Грей получил в Колумбийском Тихоокеанском университете, где изучал «Психологию и человеческую сексуальность». Колумбийский Тихоокеанский университет был частным учебным заведением, прославившимся легкостью обучения и известным в народе, как «мельница дипломов». В 2000 году это веселое учебное заведение было по решению властей закрыто; выпускники его ценятся невысоко. Вероятно, Джон Грей не слишком сильно отличается от прочих.