Любовная проблема

— Я встретила кое-кого.

Эмма подняла брови.

— Вы берёте отпуск на три месяца, потому что встретили кого-то?

Камилла лишь откинулась на стуле и ухмыльнулась еще шире.

— Так скептически, Эмма. Ты одна из моих девушек в отделе Любви. Конечно, ты можешь понять, каково это сильно влюбляться.

— Вообще-то, я больше похожа на девушку, которая переживает разрыв и живёт одинокую жизнь, — поправила Эмма.

— Именно поэтому я позвала тебя сюда, — сказала Камилла, немного выпрямившись.

Эмма подняла палец.

— Сначала ваша история. «Я встретила кое-кого» — это недостаточная информация.

— Хорошо. Но для протокола, твоя маленькая история с наводнением не стоила этого обмена информацией, — сказала Камилла без особого пыла.

Эмма чувствовала, что ее начальница хочет поговорить о своём академическом отпуске. Эмма просто не была уверена, что хочет быть той, кто слушает. В последнее время ей уже достаточно везло в любовных делах с другими людьми.

— Он фотограф, — сказала Камилла. — Кен. Кенни.

Кенни?

— Мы познакомились пару месяцев назад, когда ужинали в одиночку в маленьком итальянском ресторанчике в Village, и мы просто... мы просто поладили. Он так отличается от моего бывшего. И бывших, во множественном числе. Он мечтатель. Искатель острых ощущений.

— Угу, — сказала Эмма, понимая по пораженному выражению лица Камиллы, что ее босс ищет не столько разговора, сколько возможности рассказать о своем восторге.

— Он берет меня спереди(выражение down under имеет несколько значений 1. так называют Австалию и 2. вагина; оральный секс), — продолжила Камилла.

— Ладно, слишком много информации... подождите. Берёт спереди. То есть в Австралию?

— Ты всё правильно поняла, приятельница, — сказала Камилла с австралийским акцентом, который, как поняла Эмма, должен был быть австралийским. — Какая-то туристическая компания оплачивает его квартиру в Сиднее. Все, что он должен сделать, это запечатлеть местный колорит. И он попросил меня поехать с ним, и знаешь? В следующем году мне исполнится пятьдесят пять, а я не делала ничего захватывающего с двадцати лет. Я хочу приключений, пока я не стала слишком старой, чтобы их получить.

— Так вы едете в другую страну — нет, другой континент — с парнем, которого только что встретили? На три месяца?

Камилла радостно пожала плечами.

— Что я могу сказать, когда ты влюблена...

— Когда ты влюблена, то прежде чем колесить по всему земному шару, ты должна подождать как минимум шесть месяцев, чтобы понять, долго ли это продлится, — терпеливо посоветовала Эмма.

— Почему ты так цинична, Синклер? — Камилла сделала паузу. — Циничная Синклер. Это, должно быть, твое прозвище.

— Это не так, — резко сказала Эмма. — И давайте ни в коем случае не позволим ему стать таковым.

Камилла отмахнулась от этого.

— Послушай, я позвала тебя сюда потому, что твоя последняя статья была просто фантастической. Вся эта история с выживанием в одиночку, пока твои друзья в паре, придется по вкусу многим женщинам. Включая меня.

— Эм, спасибо? — сказала Эмма, не совсем понимая, к чему все идет, но уверенная, что ей это не понравится.

— Твоя статья до этого тоже была хорошей, — продолжила Камилла. — Мне нравится, что ты сосредоточилась на всех причинах, по которым современным женщинам, возможно, лучше жить без любимого человека.

Эмма откинулась на стуле, приготовившись к тому, что будет дальше. Камилла была справедливым боссом, но обычно не слишком распылялась в похвалах. Эта небольшая ободряющая беседа не могла привести ни к чему хорошему.

— А до этого...

— Камилла. Пожалуйста. Скажите уже что приготовили мне. Я смогу это вынести.

Ее начальница вздохнула с облегчением, а затем промолвила:

— У тебя застой. Писательский застой.

Эмма нахмурилась.

— Но...

— Я перефразирую. Твоё писательство в порядке, оно превосходно. Ты одна из лучших. Но темы... они хороши, но скоро станут скучными, если ты не изменишь их.

У Эммы возникло внезапное желание скрестить руки и надуться. Это всегда хорошо действовало на ее сестру на протяжении многих лет. Жаль, что Эмма так и не смогла довести ее до совершенства.

— И как их изменить? — спросила Эмма.

Камилла взяла в руки мобильный телефон.

— Племянник моей соседки по комнате в колледже только что переехал в Нью-Йорк из Сан-Франциско...

Эмма закрыла глаза и простонала.

— Нет.

— Нет, ты не можешь сказать «нет», — сказала Камилла, прокручивая фотографии. — Просто посмотри.

Она держала телефон на столе, пока Эмма не сдалась и не посмотрела на... абсолютно великолепного парня.

— Правда? — самодовольно сказала Камилла. — Его зовут Бенедикт Уэйд, и он вице-президент по продажам в какой-то... вообще-то, не помню где да и неважно. Я вижу только его ямочки. Но он один из тех хороших парней, Эмма.

— Тогда почему он до сих пор не женат? — спросила Эмма, не смотря на себя. Ямочки действительно были первоклассными. Как и легкая волна его темно-русых волос, ровный ряд белых зубов и малюсенькая кривизна носа, как будто его ломали раз или два.

Камилла вздохнула.

— Видишь? Ты циничная. Но поскольку я тоже была циничной, я буду терпелива с тобой. Бенедикт совсем недавно стал холостяком. Он расстался со своей девушкой пару месяцев назад, когда она получила предложение о работе в Лондоне как раз в то время, когда он получил предложение в Нью-Йорке, и он понял, что они движутся в разных направлениях.

— Не совсем так, — размышляет Эмма. — Если они оба жили в Калифорнии, и он переехал в Нью-Йорк, а она в Лондон, то они двигались в одном направлении. На восток.

Глаза Камиллы сузились.

— Ты делаешь это специально. Пытаешься сбить меня со следа. Кэссиди предупреждал меня, что ты это сделаешь.

Эмма замерла.

— Вы говорили об этом с Алексом Кэссиди? Обо мне?

— Ну, конечно. Кто может знать твой типаж лучше, чем твой бывший жених?

Эмма вскинула руки в отчаянии.

— Неужели все об этом знают?

Камилла пожала плечами.

— Почти все.

Эмма стиснула зубы, всего на мгновение, при мысли о том, что ее личная жизнь не такая уж и личная. Если бы это зависело от Эммы, неприятное прошлое, которое она разделила с Кэссиди, ушло бы с ними в могилу, и она была уверена, что он чувствует то же самое. Никогда не говоря об этом, она знала, что отчасти поэтому они оба играли в «холодную войну», подставляя друг друга при любой возможности. Это позволяло им обоим не выходить из себя и не говорить того, чего не следовало.