Любовница. По осколкам чувств

— Она ещё жива? — хохотнул Амир и чуть приподнял бокал, призывая опустошить его до дна, что тут же и сделал, пока я всего лишь пригубила огненной жидкости и скривилась.

— Жива, — кивнула я, — её жизнь и без того неплохо потрепала.

— Жги дальше, я само внимание во плоти, — друг подпёр рукой подбородок и уставился на меня во все глаза.

— Ну, в общем, оказывается, это из-за неё Данил прятался на Шри-Ланке. Там было не просто покушение. Муж этой самой Безруковой нанял людей, чтобы убрать Шахова за то, что он поимел его жену.

— Красивая?

— П-ф-ф, да курица, — отмахнулась я, — чёрт его знает, что Данил там в ней нашёл. Но, знаешь, она говорит, что имело место принуждение со стороны Шахова, а я думаю, что эта Эллина сама его хотела, а он её раз попробовал и больше не позарился. А иначе зачем бы она, спустя столько времени бегала бы за мной с нарытым на него компроматом?

— Компроматом?

— Да, — тяжело вздохнула я, — Амир, оказывается, Данил всё это время не на работе зашивался, разгребая происшествие на Севере, а жил с другой девушкой.

— Я тебе об этом говорил ещё когда?

— Но…

— Айза, нереально, что взрослый мужчина в самом расцвете лет не хочет свою молодую и красивую жену на протяжении нескольких месяцев.

— Я думала у него дисфункция половой системы на фоне стресса!

— Это у тебя дисфункция мозгов на фоне тупости и наивности, милая моя чукотская девочка!

— Я красивая! На эти сиськи, Амир, не встанет разве что у покойника! А задница! А губы! Ты посмотри, — и я тут же спрыгнула с барной стойки и покрутилась вокруг собственной оси, ладонями обрисовывая все свои изгибы и выпуклости.

— Без них было лучше, — как-то грустно потянул Амир, отводя взгляд в сторону.

— Ты просто не понимаешь.

— Да куда уж мне?

— Сейчас так модно. Никому не интересна эта пресная природная красота.

— Мне интересна, — слишком агрессивно выпалил мне в лоб Амир.

А я тут же замерла на месте, а потом словила в сердце резкий и болезненный спазм.

— Я её видела.

— Кого? — замер Амир.

— Ту, с которой он живёт в своей городской квартире.

— Когда?

— Сегодня.

— Как?

— Я сделал слепок с его ключей. В эту субботу, когда мы с Данилом были на дне рождения у Ветровых.

— Ты сдурела? — вспыхнул как спичка Бахтияров. — Так унижаться?

— А что я должна была делать? Эта Безрукова дала мне неопровержимые доказательства того, что у Шахова и его новой подстилки всё зашло слишком далеко. Он на неё две квартиры переписал, Амир! Машину подарил. Свой день рождения провёл вместе с ней на Бермудах, пока я тухла в нашем пустом доме совсем одна! Я должна была поставить её на место!

— И как? Получилось?

— Да. Меня просветили насчёт этой девки. Детдомовская. Мать в пьяном угаре умерла, не сумев пережить уход мужа из семьи. А после и отец от неё отказался ради новой женщины. Я знала, куда давить, Амир. Там и не соперница мне, по сути, а так — наивный божий одуванчик.

— А что ты будешь делать, когда о твоей выходке узнает Данил?

— Ой, да подумаешь! — вскинула я руками. — Ты бы видел эту Леру. Кожа да кости. Никакая от слова «совсем». Да и вообще, знаешь ли, что я заметила? Она моя блёклая копия. Данил специально такую подобрал себе, чтобы меня посильнее задеть.

— Зачем?

— Затем! Я долго думала, что между нами случилось, какая кошка пробежала, а потом меня осенило, Амир! Шахов, видимо, как-то узнал, что я предохраняюсь и, очевидно, обиделся на то, что я пока не хочу детей. А иначе почему он так резко отказался от меня без особых на то причин? Но я не готова была тогда рожать, портить свою фигуру и терять своё место фаворитки. Но теперь… Данил в два счёта забудет о всяких там Лерах и прочих подстилках, когда узнает, что у нас скоро будет ребёнок.

— Ты беременна? — глухо спросил Амир.

— Пока нет. Но обязательно ей стану. У меня есть реальный план, а там уж мне и одного раза хватит, чтобы привязать Данила к себе навсегда.

Глава 53 – Лжец

Данил

— Что харя-то такая недовольная, Шахов? — Ветров выходит на балкон вслед за мной и опирается предплечьями на перила. Смотрит вдаль и, сука, улыбается.

Отворачиваюсь от этой блондинистой и до усрачки довольной задницы. Тихо чертыхаюсь, коря себя за то, что бросил курить. Вот на хуя козе баян? Сейчас бы сдолбить полпачки зараз и, может быть, тогда бы меня чуть попустило.

А так… остаётся только молча мириться с тем, что тело нервно вибрирует, а все люди вокруг реально нереально меня бесят.

— Не нравится тебе праздник, мой ты хороший? — продолжает компостировать мне мозги друг.

— Да норм всё, Рома, — отмахиваюсь я, — устал просто.

— Устал? А я думал ты, наоборот, на позитиве после того, как наконец-то раскидал проблемы, созданные Безруковым.

Молчу. Мне нечего сказать. Не говорить же правду, что устал я вовсе не из-за работы, а из-за того, что приходится корчить из себя грёбаного семьянина в этом разношёрстном кругу влюблённых идиотов. Раньше меня это не парило от слова «совсем», а теперь вот почему-то начало. И до жути раздражают чересчур сытые лица друзей, сидящие рядом со своими жёнами.

Да и хрен с ними, если бы меня до зубовного скрежета не вымораживала моя собственная. Она красноречиво смотрела на то, как Рома многозначительно сжимает ладонь Сони. Или на то, как облизывает взглядом Марк губы своей Тани. А потом с укором взирала на меня, будто бы я был что-то должен ей.

А мне было тошно даже тупо встать в дежурную позу рядом со своей женой. О большем я уже молчу.

И ещё эта иррациональная, навязчивая идея, жужжащая в моей голове, как надоедливый комар. Но да, раньше я желал бы просто быть один на таких вот сборищах, а теперь… На месте Айзы мне неожиданно захотелось увидеть совершенно другую девушку.

Зачем? Почему? Ну, возможно, тогда меня бы не перекашивало от тех слащавых улыбок и понимающих взглядов, которыми обменивались друзья со своими женщинами. Я просто мог точно так же бы тискать Леру, ловить её полные смущения глаза, украдкой целовать тонкие, изящные пальцы и шептать на её ухо бесстыдные обещания того, что я сделаю с ней, когда мы наконец-то останемся одни.

— Все парни уже детишек наклепали, а ты когда порадуешь нас наследником, Данилка?

Перевожу обманчиво равнодушный взгляд на блондинистого манипулятора и смотрю на него в упор, давая понять, что Рома лезет в трансформаторную будку. Но ему будто бы плевать. Грёбаный самоубийца.