Любовница

Она улыбнулась своей вымученной улыбкой, кивнула головой и отвернулась. Я захлопнула дверь.

После Люды в кухне осталось что-то тяжёлое и душное... Даже заходить не хотелось. Я достала с антресоли пачку сигарет, открыла окно и прикурила.

Над городом лежал туман. Где-то вдали провыла сирена скорой помощи, редкие окна дальних многоэтажек угадывались расплывчатыми пятнами жёлтого света, фонари слабо освещали парковку, на которой я даже сквозь белёсые воздушные хлопья безошибочно узнала тёмную шкоду...

Вспомнилось, как мы с Андреем обнимались у мангала на даче... Как же давно это было... Тогда, именно тогда впервые что-то шевельнулось во мне, но я не обратила на это внимания. Думала, справлюсь. Всегда же справлялась...

Я сходила в комнату за тёплым халатом - холодно у окна, но так хочется воздуха...

Перед внутренним взором мелькал Андрей... То смеющийся, с весёлыми бесятами в искрящихся насмешливых глазах, с лучиками морщинок, которые я знаю каждую по отдельности... То сосредоточенно сидящий за рулём, с плотно сжатыми губами и прищуренными вдаль глазами... Острее всего вспоминалось, с каким похотливым восхищением он смотрел на меня перед тем, как притянуть к себе и поцеловать... Да даже ярость и лёд в глазах, с которыми он бил меня в моменты жестокости, сейчас вызывали лишь грустную улыбку...

Я вымыла чашки и заварила свежий чай. Снова вернулась к окну... Туман потихоньку рассеивался, и на небе одна за одной проступали звёзды...

Около трёх ночи в дверях повернулся ключ. Я подавила желание кинуться Андрею на шею, осталась курить у окна. Но сердце предательски сжалось от восторга и снова забилось, набирая обороты, когда знакомые руки обняли мою спину, а родной запах окутал всё вокруг...

– Ты чего тут сидишь?

Он обхватил руками мои плечи и прислонился щекой к виску, тоже глядя на улицу. Я промолчала. Андрей подождал ответа, потом отстранился. Руки мягко повернули меня от окна, и я встретилась с напряжённым взглядом голубых глаз. Улыбнулась, но улыбка вышла кривоватая...

– Что случилось, Кать?
– он легонько сжал мои плечи.

Я глубоко вздохнула. Сказать, или лучше не надо? Да, собственно, никто не просил не говорить ему...

– Ко мне Люда приходила...

Андрей шумно втянул носом воздух и выругался. Разжал руки, отвернулся, потёр ладонями лицо и достал из кармана пачку сигарет. Снова повернулся ко мне.

– Что хотела?
– вопрос прозвучал как-то резко - злится...

Я обняла себя за плечи, сожалея, что он убрал от меня руки, и поёжилась.

– Так... Чаю попили... Спросила, люблю ли я тебя...

Андрей вскинул на меня глаза и едва заметно прищурился. Быстро спросил:

– И что ты ответила?

Я развернулась к окну.

– Нет. И я согласилась с тем, что на чужом несчастье счастья не построишь...
– голос не дрогнул, но во рту неприятно запершило и похолодело.

Андрей помолчал, чиркая зажигалкой и прикуривая сигарету за моей спиной.

– Что ещё?

Я пожала плечами, зябко кутаясь в мягкость и уют халата. Так сразу и не объяснишь...

– На работу мою жаловалась небось?
– в голос вплелись горечь и раздражение.

Я покачала головой - работа-то тут при чём...

– Ну сказала, что ты дома почти не бываешь...
– я повернулась к нему лицом.
– Ей не нравится твоя работа?

Андрей подошёл к окну, отодвинул в сторону занавеску и встал рядом, глядя в темноту спящего двора. Тихо ответил, выдыхая дым в оконное стекло:

– Не особо.

Я не отводила взгляда от его лица - хотелось прикоснуться к колючей щеке и потереться об неё лбом... Утром и днём Андрей гладко выбрит, и мне это нравится, но сейчас так как-то ему больше идёт...

– Почему?
– я спросила просто чтобы поддержать разговор.

Андрей сжал зубы. Сделал пару крепких затяжек и затушил окурок в полную чашку-пепельницу. Заговорил горячо и отчётливо:

– Потому что я не хочу её менять на другую. Мне самому нравится моя работа, Катя. Именно такая - с разрешением на оружие, с бесконечными разъездами, ненормированным графиком и знакомым тебе подвалом в офисе. Я знаю, что лучше меня мою работу не сделает никто. И это мне тоже нравится.

Он повернул ко мне ясный уверенный взгляд.

– И я никогда не пойду работать к жене на почту водителем или на стройку к её отцу - я свихнусь там за неделю...

Он тяжело вздохнул и снова перевёл глаза в окно.

– И я никогда не стану учить своего сына жестокости, как она боится...
– теперь в голосе осталась только горечь и усталость...

Я смотрела на него с удивлением. Андрей - водитель почтовой машины? А как же скорость, риск, драйв?..

Андрей в упор посмотрел на меня.

– Я умею ломать людей, Катя, и не только физически. И таких как ты - тоже...
– голос стал холодным и отстранённым...

Он грустно усмехнулся, но не отвёл глаза...

– Но я очень хорошо знаю, где и когда это можно и нужно делать.

Мне стало не по себе... Я никогда не задумывалась о другой, изнаночной жизни Андрея и его семьи... Мне казалось таким естественным всё, что происходило между нами, словно с ним не может быть по-другому...

Мне очень захотелось спросить...

– Андрей... Почему Люда боится, что ты так повлияешь на сына? Ты... Что ты ей сделал?

Он поднял глаза к потолку и медленно выдохнул воздух. Снова посмотрел мне в лицо.

– Я прекрасно понимаю, о чём ты думаешь. Кать, я уже говорил, что ни разу и пальцем её не тронул. Я не сумасшедший. Ну не больше, чем ты, во всяком случае...

Он насмешливо и многозначительно улыбнулся, и я покраснела.

– Кать, моя должность подразумевает не только идеальное физическое здоровье, но и психическое, и психологическое, понимаешь? С регулярными серьёзными проверками.

Я неожиданно для самой себя усмехнулась в ответ:

– Спасибо, что сказал, а то я с тобой уже в своём психологическом здоровье засомневалась что-то...

Андрей покачал головой, и вокруг глаз скользнули тёплые морщинки...

Мне хотелось закончить на этом разговор, но я не знала как. Хватит уже, и так слишком много... А сейчас, пока мы оба улыбнулись - самое время, наверное...

Андрей провёл ладонью по моим волосам, и я с готовностью подтолкнула голову под его руку.

– Ты другая, Кать...
– голос стал хриплым.
– Ты не боишься меня... А таких людей в моём окружении очень мало...

Я прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как волосы скользят под его пальцами.