Любовник из провинции
Шрифт:
Она улыбалась Вере прохладной улыбкой, которая означала не антипатию.
– но равнодушие. Так и было. И Вера вполне понимала Лельку.
Они обнялись, коснувшись друг друга холодными щеками и Вера увидела, что Лелька подурнела и постарела: лицо отяжелело, а огромные голубые глаза, которые всегда скрашивали все лелины недостатки, стали будто меньше, тусклее, и были грубее накрашены.
– Ты хорошо выглядишь, - отметила Елена Николаевна без зависти, но с некоторой горечью.
Вера действительно была хороша. Видимо новая зародившаяся в ней жизнь давала отсвет на все: румянели щеки, сверкали
– Не думаю, - покачала головой Вера, - нет причин хорошо выглядеть.
Вере хотелось, чтобы разговор уже начался с главного, но Лелька пропустила мимо ушей зацепку, а задумчиво продолжила: ты вдруг как-то сложилась, по-женски. Я еще летом это заметила.
– Летом?..
– Переспросила Вера, почувствовав себя неуютно.
– Да, - откликнулась тем же ровным равнодушным тоном Елена Николаевна, - я ехала в троллейбусе, а ты шла...
– Одна?
– Вырвалось у Веры - она испугалась, что Леля видела ее с Митей!
– Одна, - почему-то усмехнулась Елена Николаевна, и тут же спросила: как ты живешь? Замуж вышла?
Ох, уж этот вопрос который задают всем молодым женщинам в критическом возрасте, будучи уверенными, что ответ будет отрица
тельным!
– Нет, - резче, чем надо бы, ответила Вера.
Елена Николаевна взглянула на нее более внимательно: тебя это огорчает? Вот не думала! Ты мне казалась такой независимой.
– Дело не в этом, Леля, - ответила Вера, - все сложнее... Я сейчас в довольно щекотливом что ли, положении и может быть поэтому такая...
Она замолчала и подумала, что разговор идет трудно и Лелька не хочет замечать ни тона Веры, ни ее отчаяния...
Лелька не слушает, - идет медленно под снежной метелью, смотрит вперед, будто там хочет что-то разглядеть.
Елена Николаевна действительно полуслушала Веру. Она думала о том, что знает, почему Вера до сих пор не замужем. Она видела Веру тогда не одну. С Митей. Эта встреча так толкнула ее в сердце, что она долгое время не могла придти в себя...
А сейчас вспомнила свою краткую безумную близость с Митей... Веру, которая тогда как бы была третьей лишней, а на самом
деле - Первой. Она вытеснила ее, Лелю. А сейчас Вера с чем-то пришла к ней! И Леля никак не может взять себя в руки и от
нестись к ней нормально, - без горечи и неприязни.
Воспоминания же о Мите были сложными - они вбирали в себя все: и острое счастье, и любовь, и ненависть, и ощущение стыда...
Но в конце концов, ей над признаться, что все это для нее - прошлое, а для , Веры, - настоящее, и не надо на нее злиться,
– ведь ей еще предстоит то, что было с ней, Лелей...
– таков уж Митя.
И не надо экивоков.
– У тебя ведь сейчас роман с Митей.
– Сказала она.
Вера вздрогнула и съежилась. Нужно решать: или полная откровенность или она должна тут же уйти, и еще возмущенно кинуть: какая чушь, сплетни!
– Да. Был. А откуда ты знаешь?
– В Москве и не узнать! А почему - был?
– Спросила Леля.
Вера понимала лелькино состояние, но раз решила - честность, то так и надо держать. И потом ей страстно хотелось говорить о Мите... А кто может быть собеседником
на эту тему? Лелька.– Потому что он опять там. И надолго. Когда появится, - не знаю. А если даже появится, - не знаю, встретимся ли... ты же сама знаешь!
Елена Николаевна взяла ее за руку: а ты хочешь его увидеть?
– Очень, - честно ответила Вера.
– Ты считаешь его хорошим?
– Продолжила свой допрос Лелька.
Они все стояли и снег совсем залепил, засыпал их.
– Да, считаю!
– Крикнула Вера, - И не смей говорить мне о нем плохо!
– Я и не хочу этого делать. Но знаешь, какие тяжелые часы и дни... Леля помолчала, - я провела из-за него? Он оставил столько боли...
Лицо Веры горело она заговорила громко и возбужденно: а мне? Мне он вот, что оставил!
– И придя в ужас от своего жеста, щелк
нула себя по животу.
И вдруг почувствовала облегчение после этого вульгарного движения. Пусть!
Елена Николаевна охнула и вдруг прониклась странным, необыкновенным чувством: соучастия, причастности к тому, что с Верой случилось, и расстрогалась, - будто ребенок Мити уже родился и она сейчас его увидит. И полюбит.
Она почувствовала себя маленькой и ничтожной, со своими обидами, а Веру - торжественно прекрасной и значительной. Она носит под сердцем, - как говорили в старину, - его ребенка!..
– Ты оставишь...
– не спросила Елена Николаевна, а почти утвердила.
И неожиданно для себя Вера крикнула: ни за что!
Хотя до этой минуты вовсе не думала в столь категоричной форме.
– Вера, Вера, послушай меня, - начала Елена Николаевна с желанием вдолбить то, что она подумала.
– Послушай меня. Молчи и не возражай... Ты любишь Митю?
– Да.
– Я знаю, Господи, я знаю, как его можно любить!
– Бормотала Елена Николаевна, желая одного, - чтобы Вера слушала.
– Я думала, - сойду с ума, когда поняла, что - все. Я чуть не решилась на... не надо вспоминать, не надо... Подумай... Ты ведь никогда ни за кого не выйдешь замуж, да?
Она пронзительно всматривалась в Веру.
– Никогда. Ни за кого.
– Вот видишь! Я знала! Митя будет владеть тобой всю жизнь! Он будет уезжать, приезжать, жить своей жизнью, иногда - вспоминать тебя и звонить... Но он не будет с тобой реально, поверь мне! А у тебя - его сын! Всегда с тобой ТВОЙ Митя! Ты можешь представить это счастье? Если бы я могла... если бы у меня был сын от него...
– Елена достала платок и стала вытирать краску со щек, слезы лились из ее глаз.
Вера смотрела на нее и думала, что вот и пришло решение - оставить...
– И он может придти к тебе! Так бывает именно с такими как Митя. Один на тысячу, но шанс - твой. Жену он не любит, я это знаю, поверь мне, Елена боялась, что Вера воспринимает ее слова, как бред старой дуры, а ей так хотелось, чтобы новый Митя родился, еще один Митя, - но другой, лучше, честнее! Нет, пусть такой же, как его отец! Нельзя, нельзя! убивать митиного мальчика.
Елена Николаевна расстегнула шубу - ей стало жарко, она будто всходила на гору, задыхаясь и упорно.
Она обязана сломить верино упрямство. Это чисто женская обида. А речь идет о жизни!
– Дать ее или отнять? Какой кошмар! И это решают они!.. Ужас.