Любовник королевы фей

Медб подчинилась, хватая воздух широко раскрытым ртом. Голова ее болталась в такт любовным ударам, а руки обвили плечи Тэмлина:

— Ты… прекрасен… — простонала она. — Как… мне отказаться… от тебя?

— Еще можешь говорить? — произнес Тэмлин сквозь стиснутые зубы. — Ненасытная сучка, всё тебе мало…

Он оторвал ее от стены и понес в сторону накрытого стола. Смахнув на пол кубки и тарелки, Тэмлин бросил Медб на стол, ничуть не заботясь, что она упала спиной на блюдо с пирожными, забросил ее ноги себе на плечи и задвигался вперед-назад так бешено, что вопли королевы слились в сплошной вой. Она скребла скатерть, извивалась всем телом, хватала Тэмлина за плечи, но он продолжал трудиться над ней, как будто всё, к чему он, слилось сейчас в этой женщине, чьи круглые груди сейчас мотались в такт его движениям.

Мне казалось, что это никогда не закончится, и что сердце мое не выдержит этого

— смотреть, как мужчина, любимый тобой, дарит свою любовь совсем другой женщине.

Но вот королева уронила руки, глаза ее закрылись, и голова запрокинулась, безвольно мотнувшись. Тэмлин резко остановился, выждал несколько секунд, а потом взял Медб за подбородок, вглядываясь в лицо.

Она была без сознания или улетела слишком далеко в страну Блаженства.

Тэмлин перекатил королеву на стол, уложив вдоль, и сплюнул прямо на пол, отирая потный лоб. Рубашка на его спине промокла насквозь. Он натянул шоссы и застегнулся, пряча так и не выстреливший член. Потом взял со стола нож, подошел к колдовскому дубу и разрезал связывавшие меня нити плюща. Я сразу прикрыла грудь руками, хотя моя стыдливость была никому не нужна. — Подожди здесь, — сказал Тэмлин, тяжело дыша, и направился к дверям.

Он вышел, и я услышала его голос:

— Ты! Сними платье!

Вскоре он вернулся, держа платье — светло-голубое, шитое золотом, и протянул мне:

— Оденься Говорил он кратко и хмурился. Я молча нырнула в платье, просунула руки в рукава, расправила подол и затянула пояс.

— Пошли, — и я не стала ничего спрашивать, а просто пошла за ним.

Эльфы, стоявшие в коридоре, стали перед нами стеной — все красивые, в блистательных нардах, золотоволосые, они показались мне страшными демонами, готовыми наброситься на меня и Тэмлина, и растерзать в одно мгновение.

Я невольно попятилась, но Тэмлин схватил меня за рукав, не давая юркнуть обратно в зал.

— Эта женщина свободна, — сказал он, не глядя на меня. — Того, кто тронет ее или посмеет ей навредить, я убью собственными руками. Королева ее отпустила, и вы тоже не посмеете задерживать.

Медленно и бесшумно, как туман, эльфы разошлись в стороны, давая нам дорогу.

Они застыли вдоль стен, разглядывая нас злобно и жадно, и перешептываясь на своем языке. Тэмлин пошел вперед твердой поступью, почти насильно увлекая меня следом.

Никто не посмел остановить нас, и никто не ударил в спину колдовством. Мы вышли из подземного дворца, очутились у подножья холма, но и там Тэмлин не замедлил шага. Мы миновали поляну, поросшую розами, и оказались у ручья, только тогда Тэмлин остановился и отпустил меня.

— Наверное, когда я жил среди людей, то был отъявленным негодяем, — сказал он.

— И поэтому моя судьба — вечно ублажать Медб, большего не заслужил. Я тебя недостоин. Сейчас я виноват еще и в том, что подверг тебя опасности, которая хуже, чем смерть. И я готов понести за это наказание. Уходи и никогда больше не возвращайся. Уезжай из этого проклятого края, чтобы королева не смогла навредить тебе.

— А как же ты? — спросила я, заливаясь слезами. — Как я могу оставить тебя?

Он потянулся, желая вытереть мои слезы, но в последний момент отдернул руку:

— Теперь я не могу даже прикоснуться к тебе. Я навсегда потерял тебя, моя Дженет, — сказал он с неприкрытой горечью. — Но лучше так, чем рисковать тобой.

Уходи, уходи, пока она не передумала!

Я перешла воду и остановилась на той стороне, не в силах покинуть его.

— Тэмлин никогда тебя не забудет, — сказал он на прощание. — Потому что ты была самым прекрасным, что он встретил в своей никчемной жизни. А тебе лучше позабыть о нем. Навсегда.

Он повернулся ко мне спиной и начал подниматься по взгорку.

— Тэмлин! — крикнула я. — Я не смогу отказаться от тебя!

Но он не оглянулся и вскоре скрылся среди деревьев, а мне осталось только плакать под веселый звон ручья.

Глава 48

Встретив меня после позорного похода к эльфийской королеве, Лита не сказала ни слова. Она даже не спросила, куда девалось мое парчовое платье и почему я пришла в чужом платье, без нательной сорочки. Мои слезы были лучшим ответом, и всю ночь Лита просидела рядом со мной, гладя меня по голове. Я смогла уснуть только под утро, но и во сне плакала, и просыпалась оттого, что слезы текли по щекам.

Наутро отец позвал меня к себе, едва я открыла глаза. Вид у него был торжественный, и я поняла, что дела мои сейчас обернутся совсем плохо, хотя после вчерашнего это казалось невозможным.

— Джен! — начал отец без обиняков, что было крайне на него не похоже. — Тянуть больше нельзя, я хочу, чтобы сегодня ты дала согласие на брак с младшим Намюром.

— Я не хочу замуж отец, — сказала я, опустив глаза, чтобы он не увидел, как я боюсь, — и уже говорила вам об этом. Я хочу прожить в Картехоге вместе с вами до конца моих дней.

— Но я-то хочу, чтобы ты получила мужа, родила сыновей, и чтобы после моей смерти в Картехоге остался хозяин!

— Тогда не торопите меня со свадьбой, позвольте…

— Куда уже медлить? — взорвался отец. — Перед тобой самый завидный жених Лаванда. Кого ты найдешь лучше? Если только принца крови?

— Отец, но не в родовитости счастье, — попыталась я его вразумить.

— И не в деньгах, и не в родовитости — а в чем же?! Признайся, Джен, у тебя на уме что-то плохое. Элеонора давно мне говорила…

— Ах, вот почему вы так спешите от меня избавиться! — вспыхнула я. — Ваша жена опять подсуетилась? — Не оскорбляй свою мать! — не выдержал отец.

— Она мне не мать, — покачала я головой. — И никогда ею не станет. Что же касается Намюра, я не пойду за него замуж, будь он хоть трижды принц крови. Я желаю жить в Картехоге, и никуда отсюда не уеду.

— Найди мужа, который станет жить здесь, с тобой!

Я вытянулась стрункой, уже зная, что то, что сейчас скажу, разделит меня и отца, как бескрайние южные моря:

— Не желаю выходить замуж ни за Намюра, ни за кого-то еще. И если попытаетесь меня принудить к немилому замужеству, я… я подам королю петицию, что вы нарушаете закон доброй воли собственной дочери.

Отец побледнел, крутя пуговицу на камзоле.

Откуда-то выскочила мачеха и затараторила, хватая его под руку:

— Я говорила вам, милорд! Я говорила!

— На хлеб и воду, — приказал отец, отталкивая леди Элеонору и не глядя на меня. — Будешь сидеть взаперти, пока не вернутся милорд Намюр с сыном. Выйдешь замуж, даже если мне придется волочь тебя к алтарю за волосы. А потом пиши петиции хоть королю, хоть небесам святым!