Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти)

В ярком свете ламп лицо Зеда Паттерсона было похоже на обтянутый кожей череп. Кровь отхлынула у него от лица, поджатые губы побелели.

– После этого он стал говорить мне, какая я умненькая и хорошенькая, – продолжила свой рассказ Ванесса. – Еще он спросил, какая лошадь нравится мне больше всего, а потом усадил на нее, коснувшись меня между ног. Но я подумала тогда: «Он – взрослый, а я должна доверять взрослым». Я росла в полном убеждении, что взрослые – хорошие люди, которые всегда заботятся о детях, – на секунду она прервалась. – Разумеется, я ошибалась, но в то время мне и в голову не могло прийти, что этот человек может надругаться надо мной.

Ванесса бросила взгляд на Старлу. Лицо у той побелело почти так же, как у Зеда Паттерсона. Ей оставалось лишь удивляться, что произошло с соломой на полу амбара? Что произошло с ее безукоризненной, но не проверенной свидетельницей?

– Он запустил карусель и стоял рядом, пока я крутилась на своей лошади. Он продолжал касаться меня, и тогда я впервые почувствовала страх. Но я понятия не имела, что мне делать, – Ванесса впервые ощутила, как подступили к глазам слезы. – Потом он снял меня с лошади и отнес в колесницу. Усадив меня, он начал рассказывать, какая я красавица и как я возбуждаю его. Я точно помню, что он использовал именно это слово, «возбуждаю», поскольку в то время оно показалось мне очень странным. Я совершенно не понимала его смысла. Молодой человек заявил, что собирается кое-что сделать со мной – с моим телом, но я никому не должна рассказывать об этом. Держался он очень уверенно и спокойно. Еще он сказал, что это немножко больно, но он постарается быть со мной помягче. Тогда я начала плакать, а он обнимал меня и говорил, что я – храбрая малышка и он сделает все, чтобы мне было не слишком больно, – Ванесса почувствовала, как по щеке поползла одна слеза, затем другая. – Я находилась в полном замешательстве, – сказала она, бросив взгляд на членов комиссии. – Он был таким симпатичным, и казалось, будто у него нет другого выбора, кроме как сделать мне больно. Как будто это было то же самое, как пойти к доктору на укол.

В комнате стояла звенящая тишина. Ванесса чувствовала, что глаза присутствующих обращены только на нее.

– Он положил меня на сиденье колесницы, снял с меня трусики, а затем попытался просунуть в меня свой пенис. Разумеется, сделать это было не так-то просто, и он очень быстро забыл обо всякой нежности. Ему уже было все равно, больно мне или нет, и тогда я начала кричать и вырываться. Но он зажал мне рот рукой и все-таки изнасиловал меня. Тогда я еще не понимала, что со мной произошло. Чувствовала только, будто тело у меня разрывается от боли, – Ванесса бросила виноватый взгляд в сторону Старлы. – Я сказала адвокату, отвечающему за подбор свидетелей, что не знаю имени своего насильника. Я сделала это специально, поскольку в противном случае меня не допустили бы к слушаниям. На самом деле я прекрасно знаю, кто он такой. И всегда знала. В то время он был помощником шерифа в Джереми, штат Пенсильвания, а сегодня он уже сенатор. Сенатор Уолтер Паттерсон.

На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина, после чего Уолтер Паттерсон хрипло рассмеялся:

– Прошу прощения? Вы что, решили повесить это на меня?

– Нет, – Ванесса перевела дух, ощутив неожиданный прилив сил. – Я долго ждала возможности вывести тебя на чистую воду, но не думала, что мне представится такой шанс. Я искренне рада, что смогла бросить это тебе в лицо, ублюдок.

Паттерсон схватился за молоток и ударил им по столу.

– Перерыв! – возвестил он, но никто в зале не шевельнулся. Люди начали переговариваться между собой.

– Жаль только, мне не хватило мужества выступить месяц назад, когда тебя обвиняли в совращении девочки, – Ванессе пришлось кричать, чтобы перекрыть шум голосов. – Может, тогда бы до всех дошло, что она говорит чистую правду, а ты наконец оказался бы за решеткой.

Паттерсон вновь обрушил на стол свой молоток. Ванесса встала.

– Мне страшно за тех детей, которые находятся рядом с тобой, – продолжила она. – Страшно даже за твоих собственных…

Микрофон внезапно онемел, и ее слова утонули в шуме голосов. Охранник шагнул к Ванессе, а Старла поспешила за членами комиссии, которые гуськом покидали комнату. Некоторые бросали на Ванессу испуганные взгляды.

Брайан пытался подойти к ней, но на пути у него встал охранник. Последний придерживал Ванессу за локоть, явно не зная, что с ней делать. Стряхнув руку охранника, она потянулась к Брайану и с облегчением увидела на его лице улыбку. Он быстро обнял жену.

– Ну и ну, – шепнул он ей на ухо, и Ванесса рассмеялась.

– Можем мы сбежать отсюда? – спросила она.

Брайан кивнул и повлек ее сквозь толпу. Народ высыпал за ними в коридор, так что им пришлось спасаться бегством. Свернув за угол, они оказались еще в одном коридоре. Брайан распахнул какую-то дверь и затащил туда Ванессу.

Это было что-то вроде кладовки. В тусклом свете, сочившемся сквозь маленькое окошко, виднелись полки с чистящими средствами. Сильно пахло каким-то порошком. Через пару секунд из-за двери донесся топот множества ног, затем все снова стихло.

Прислонившись к стене, Брайан крепко обнял Ванессу.

– Это был самый храбрый поступок из всех, какие мне доводилось видеть, – промолвил он. – Ты сделала это намеренно или просто следовала импульсу?

– И то, и то, – призналась она. – Я не хотела говорить тебе заранее. Боялась, что ты начнешь отговаривать, и…

– Наверняка, так что можешь не извиняться.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, а Ванесса подумала о том, что еще скрыла от своего мужа. Последнее, впрочем, могло подождать.

– Знаешь, я чувствую себя по-настоящему счастливой, – промолвила она.

Брайан коснулся ее щеки.

– Я рад, что присутствовал при твоем выступлении. Это было нечто.

– А ты видел его лицо, когда я упомянула про Джереми?

Брайан рассмеялся.

– Самое интересное было, когда ты назвала его имя. У парня был такой вид, будто его вот-вот хватит кондрашка.

Ванесса тоже рассмеялась.

– Я сказала, что хотела. Поймала этого ублюдка врасплох. А теперь я хочу есть.

– Тогда идем, – сказал Брайан, кивая на дверь.

Они прошли по пустынным коридорам, не встретив по пути никого, кто мог бы признать Ванессу.

– Вот только об одном я жалею, – промолвила она уже у самого выхода.

– О чем же?

– Мне стоило лучше спланировать свое выступление. Я так и не упомянула о том, как сказалось на мне то давнее событие и почему я так ратую за программу АМС.

Ванесса распахнула дверь, и они оказались на улице – перед объективами многочисленных телекамер. Брайан бережно обнял жену за плечи.

– Теперь ты можешь сказать все, что захочешь, – сказал он, кивая на толпу репортеров.

48

Вьенна

Небо за окном уже темнело, когда на пороге офиса Клэр появился Джон.

– Паттерсон собрал пресс-конференцию, – заявил он. – Она начнется уже через десять минут. Не желаешь послушать вместе со мной?

– Непременно.

Вообще-то она собиралась уйти сегодня пораньше, чтобы попасть на премьеру пьесы, которую ставил Рэнди. Однако пропустить эту пресс-конференцию Клэр тоже не могла.

– Сейчас буду, – сказала она Джону.

Прошло два дня с момента слушаний на Капитолийском холме. По телевидению вновь и вновь показывали неожиданную выходку Ванессы. Клэр шокировала реакция публики на заявление ее сестры. Ванессу неустанно поносили в средствах массовой информации, но никому и в голову не пришло бросить тень сомнения на репутацию Паттерсона. Клэр ожидала, что на защиту Ванессы встанут хотя бы женские группы, однако те хранили молчание. Им не хотелось задевать сенатора, в котором они видели своего лидера. Клэр оставила в гостинице несколько сообщений для Ванессы, но сестра ей так и не перезвонила.