Любовники

До дома дальше едем молча. Изредка на себе взгляд Юльки выхватываю. Жмется так, словно и правда планирует исполнить задуманное.

Помогаю выбраться из такси, за что получаю короткий поцелуй в шею. Благодарная какая.

–Я подумала, может, ну эту свадьбу? Распишемся и уедем куда-нибудь?

Она говорит так каждый раз, но знаю, просто треп. Юльку выучил. Она никогда не откажется от того, чтобы быть в центре внимания.

– Хм… а как же твое дорогущее платье на заказ, охрененные туфли и фотограф, за которого я отдал уже как за половину стоимости моего ресторана?

Прижимаю ее к стене кабинки лифта. Хочу сорвать поцелуй. Ну, дай мне чуть страсти, чуть агрессии, чуть стонов и жажды. Блядь, как ненормальный хочу все этой своровать у нее.

– Ты прав. Свадьбе быть.

Рассматривает в зеркале себя, убирает пальчиком лишний слой помады и ныряет в свои мысли.

Дома наливаю себе еще порцию виски. Устало плюхаюсь на кресло и закрываю глаза. Юлька дома, слышу ее голос из ванны. Но что-то такая тоска хватает за плечи, даже дергаюсь от неожиданности.

Телефон подает признаки жизни. Открываю сообщение и вздрагиваю. Телефон жжет руку, до мозолей на коже.

«Спасибо».

Выключаю и отбрасываю. Кипящее чувство внутри разбухает до взрыва и обваривает все органы.

Сука. Самая обычная сука. С таким охеренным именем.

Снова вместо крови по венам текут помои, гнилые и зловонные. Как только голос ее услышал на заднем фоне в тот день, так и скрутило не на шутку. Из-под меня снова нырнула в кровать к этому Игореше. Я ведь как дебил, самый настоящий придурок, бросил все и кинулся телефон чинить, чтобы позвонить ей.

А она уже вернулась в постель к этому уроду.

Твою мать, сколько времени я доказывал себе, что это всего лишь ночь, ничего незначащие несколько часов пусть и охрененного, но секса. Механика, фрикции. И больше ни-че-го.

Блядь, обидой только пропитался весь как маслом.

– Дорогой, – Юлька заходит в комнату. На ней тот черный кружевной комплект и чулки, – нравится?

Крутится вокруг своей оси, и рукой обводит грудь, живот, бедра. Член дергается в штанах, словно почувствовал желанную плоть.

– Иди ко мне.

Грациозной походкой идет на меня. В глазах чуть страха и волнения. А хочется огня. Чтобы спалила на хрен все вокруг от желания быть мной оттраханной.

– Отсосешь? – пальцами цепляю подбородок, впиваюсь глазами в ее лицо. Ну, давай, Юлька, так хочется, что руки дрожать начинают.

Она проходит ладонью по моему телу едва касаясь. Стискиваю за запястье и прикладываю ее руки к напряженному паху. Видишь, Юлька? Пиздец, как надо.

Пугается. В такой момент контуженным себе кажусь, совсем теряюсь и не могу разобрать, что делать дальше.

– Игнат, любимый…

В первый раз меня скручивает злостью на нее. Или это из-за сорванного для меня вечера.

– Давай не сегодня? Не получается собраться. Сначала кажется что хочу, а потом, – она прикрывает глаза и пускает слезу. Ублюдком себя чувствую, который заставляет свою женщину взять в рот против ее желания, – я обещаю, что исправлюсь. Правда-правда.

Юля помогает снять брюки и усаживается верхом.

– Резинка, Юль, – чуть отталкиваю.

– Зачем? Разве мы не собираемся стать семьей? – шепот вкрадывается внутрь и холодит.

– Юля, – понижаю голос.

Я не знаю почему, но без резинки заниматься сексом не хочу. Какой-то блок. Крышу не рвет от дикого желания тупо обладать своей женщиной без остатка. Все ровно.

Юлька вздыхает, но идет в спальню и возвращается с презервативами. Передает квадратик и взглядом утыкается в угол. Никогда не смотрит. Ее поведение по нервам позвякивает как расстроенная гитара.

– Садись, – приказываю.

Мы трахаемся медленно, не спеша. Как будто по учебнику какому-то. Привык. Оргазм – тупо яйца опустошить. Потом хоть надевай трусы и пультом врубай спортивный канал.

– Люблю тебя, – шепчет, – если бы ты знал, как я тебя люблю.

Она гладит плечи, шею, касается границ губ до щекотки. Вытаскивает наружу какие-то нетронутые еще чувства. Хочется и правда взять на руки, прижать к стене и трахнуть, как хочется, чтобы показать, что моя. От начала и до конца. Но не поймет ведь…

– И я, – механически отвечаю.

Поцелуй долгий. Вкус языка привычный. То, что надо.

– Я так и не поняла, почему сбежала Тая.

Юлька выводит узоры пальчиком на моей груди, а влажное дыхание касается кожи. И рубит тесаком мои мозги своей фразой. Твою мать, сердце отрывается от всех артерий и взрывается ядерной бомбой.

Дыши, блядь!

– Тебе это так важно?

– Хм… нет. Мы с ней учились вместе, были вроде как подругами. Нечужая она мне, понимаешь? Время, конечно, раскидало нас, но… я помочь ей хочу. Поэтому и прошу за нее, – говорит и смотрит в глаза. Внутри звенит все. – Ай, больно!

Сжимаю пальцами ее предплечье. Скрутило все мышцы, они стали жесткими и сухими.

– Прости, – перевожу дыхание.

Глаза мне ее мерещатся. Как из сна моего вышла.

– А ей и правда она нужна? Работа эта?

– Ты знаешь, где она сейчас работает? – Юлька прыскает. В ней резко включается режим высокомерной сучки по щелчку, – в одном ночном клубе. Мы случайно с девчонками туда забрели. До сих пор запах этой забегаловки в носу ощущаю, – она морщит свой носик и отворачивается.

Голова становится квадратной от ее истории. Ладони сжимаю в крепкие кулаки до хруста. И бесит, сука. Бесит это состояние.

– Помогу, – выделяю каждый звук. Он бьет по роже как боксерская перчатка.

– Спасибо, спасибо, спасибо!

И покрывает мажущими поцелуями все лицо и грудь. Тошнит от самого себя. Знала бы ты, Юля, кто такая Тая и что было между нами. Сокурсница твоя, подруга, помощь ей нужна.

Я помню ее запах, ее глаза, когда кончала, ее вкус. И эти воспоминания никакой отравой не смыть. Въелись, как чернила татуировки.

Беру телефон в руки и иду на кухню. Юлька спит, а я уснуть не могу. Дышать нечем, как и в ту ночь.

«Не опаздывай, Та-я».

Время два часа ночи. Сообщение доставлено и прочитано. По-дурацки уставился на текстовое поле и жду ответа.