Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Вера:

– Счастливая Динка, сессию сбагрила.

Валя:

– Да ещё на отлично.

Вера:

– Кому-кому, а ей-то эти пятёрки нелегко даются.

Валя:

– Да, уж… Последняя только, как с неба.

– Ну. Не говори. Да ещё у кого – у Кокона!

– Может, он и на неё глаз положил?

– А что? Может. Она хоть и не красотка, а подать себя умеет.

– Это точно.

– Дура будет, если клюнет.

– Ну… Как Римка, потом на аборт пойдёт… А где Римка-то наша, кстати?

– Может, в читалке…

– Ага! Римка – в читалке! Не смеши!

– Ей же Варваре пересдавать надо, а тут уж пока в читалке зад не отсидишь – шиш пересдашь.

– Вообще-то,

да…

В этот момент в комнату вошли Дина с кипящим чайником и Римма – та самая четвёртая обитательница комнаты, которой Вера с Валей начали, было, перемывать косточки.

Римма

Римма – яркая брюнетка с тёмно-серыми глазами и плавными движениями своенравной кошки – была очень симпатичной девушкой. Да, пожалуй, Римма была единственным исключением из Дининой теории о том, что красивые люди или нереальны, или живут где-то в дальних краях. Как Анна Маньяни.

Римма умело пользовалась тем скромным арсеналом декоративной косметики, который был доступен небогатым студенткам: перламутровые тени серого или голубого цвета – зачастую купленные у цыганок, сделанные невесть из чего и запечатанные в обычную пластмассовую чёрную или белую фигуру для игры в шашки, прикрытую кусочком целлофана – и тёмно-розовая помада, которую она берегла для особых случаев. Средство для подводки глаз у неё было таким же, как и у большинства девчонок: чёрный карандаш из пачки «Живопись». На голове Римма носила «конский хвост» – как и Дина, как и большинство девушек в те годы – только волосы у неё были более густые и более блестящие, чем у остальных. Да, Римму вполне можно было назвать красивой девушкой.

Ещё она очень хорошо рисовала. У неё был большой набор карандашей в огромной пачке, которая раскрывалась и устанавливалась особым образом, а карандаши в ней располагались несколькими ярусами, и коробка с пастельными мелками. Карандашами Римма рисовала в обычном альбоме для рисования, а пастельными мелками – на больших и маленьких чёрных листах бумаги, которыми перекладывают фотопластины, и которые, как говорила Римма, папа собирал специально для неё у своих друзей-фотографов. А ещё Римма Яковлева красиво пела под гитару, на которой сама себе аккомпанировала.

Но училась она в институте так себе, без охоты и старания. Кто как, а Дина-то понимала, что Римма отставала вовсе не потому, что была глупой. Просто это было ей неинтересно. А что ей было интересно – рисование, пение, чтение? – кто ж знает.

***

Дина залила кипяток в приготовленный Верой и Валей заварочный чайник, а Римма сказала весело:

– Привет! Я, как всегда, вовремя.

Вера, любившая съязвить по любому мало-мальски удобному поводу, не преминула это сделать:

– Да уж, как всегда, прямо к столу.

Римма, у которой явно было хорошее настроение, засмеялась:

– Ладно тебе, Вер! Сегодня посуду помою.

– Какая радость! – Ехидничала Вера.

Римма не отреагировала на эту реплику, достала из сумочки плитку шоколада и положила на стол.

– Ой, чуть не забыла, вот, угостили! Даже кусочка ещё не откусила!

Вера, похоже, решила добить Риммино, неизвестно с чего взявшееся, хорошее настроение:

– И кто же это тебя шоколадом подкармливает?

– Кто-то, – кокетливо-таинственно ответила Римма и принялась намазывать маслом кусок батона.

– Ктото Ктотович Ктотозашвили? – Не унималась противная девчонка.

Римма посмотрела

на Веру с недоумением, её глаза наполнились слезами, она бросила недоделанный бутерброд на стол и выбежала из комнаты.

Валя робко выговорила Вере:

– Зачем ты так? Ты же знаешь…

Вера, чувствуя вину, но не желая её признавать, огрызнулась:

– Не знаю. Лично мне лично она ничего не говорила.

– Я тебе говорила. – Всё так же робко, но укоризненно, сказала Валя.

Дина поддержала Валю:

– Иди, извинись.

– Не пойду. Подумаешь, цаца! Сама виновата – н'eфига дурой быть с такими, как этот.

Валя поднялась и вышла из комнаты.

Вера, с детства усвоившая, что лучшая защита – это нападение, переключилась на Дину.

– А тебе-то Кокон автомат поставил за так, или тоже клеит?

– Может, за так, а может, и клеит, – спокойно ответила Дина, не прерывая чаепития.

– Темни-ишь… Так клеит или за так? – Не унималась Вера.

– Я бы на твоём месте пошла за Риммой и попросила бы прощения.

– А ты что, тоже про Римкин аборт знаешь?

Дина едва не поперхнулась бутербродом, но не подала виду, что ошарашена известием. Она выдержала паузу и произнесла медленно между глотками горячего чая:

– Знаю… не знаю… Какая разница… Главное, что ты… знаешь и колешь.

– А н'eфига… Сама дура, нашла, с кем спутаться…

Открылась дверь, и вошли Валя и Римма. Вера, демонстративно прихлёбывая чай в прикуску с шоколадом, воззрилась в окно.

***

Ближе к вечеру Дина достала из тумбочки зеркало, осмотрела внимательно своё лицо, протёрла его кусочком ваты, смоченной миндальным молочком, запах которого так любила с детства – у мамы было точно такое же, в такой же стеклянной бутылочке. Карандашом подправила брови и нарисовала стрелочки на верхнем веке. Потом раскрыла картонную круглую коробку с пудрой и прошлась белой пуховкой по лицу. Розовой помадой едва коснулась губ и принялась покрывать розовым перламутровым лаком ухоженные ногти.

Вера с Валей, по-прежнему склонившиеся над книгами и конспектами, с завистью поглядывали на Динины действия.

Вера, не умеющая подолгу молчать, нашла повод:

– Счастливая, Динка! Теперь и ногти можно красить и ни фига не делать…

Римма, читавшая на постели книгу, подняла взгляд на Дину, но ничего не сказала.

Дина тоже смолчала. Она подошла к своему шкафчику.

– Ты куда это собираешься? – Домогалась Вера.

На бесцеремонную Веру в этой комнате не находилось управы. Валя не смела рта раскрыть против, поскольку была у неё в положении… подшефной, что ли. Римма просто обходила её, как обходят лужу, чтобы не быть ненароком обрызганной проезжающим автомобилем или велосипедом. Одна только Дина иногда высказывала Вере своё мнение по поводу совсем уж вопиющих нарушений ею правил хорошего тона. Правда, с той – как с гуся вода: по закону всемирного равновесия только ещё более невоспитанная и базарная натура могла бы утихомирить Веру.

Не дождавшись ответа, Вера выдвинула гипотезу:

– На свиданку, небось. Небось, с Коконом… Полуавтомат-то отрабатывать надо!

И всё же, надо отдать ей должное, Вера порой прекрасно понимала, что говорит лишнее. Только понимание это приходило слишком поздно и вместе с осознанием истины, что слово не воробей.

Вера прикусила язык и бросила короткий испуганный взгляд в сторону Риммы.

Та медленно опустила книгу и посмотрела на Дину вопросительно.

Дина, словно не замечая ни слов Веры, ни взгляда Риммы, продолжила причёсываться перед зеркалом, ничего не отвечая.

Поделиться с друзьями: