Любовники

После этого — пошла вторая неделя моего импровизированного отпуска от проблем. Не скажу, что она сильно отличалась от первой, разве что — я больше гуляла. Петербург — невероятный город, даже просто гуляя по улочкам можно получить дюжину самых разнообразных эмоций, которые послужат вдохновением для будущего. Правда, моему будущему никакие архитектурные изыски не помогут.

Я честно пыталась разобраться в себе и в том, что чувствую, но успехов не было. Всё мои мысли были словно замкнуты в круге. Я не хотела рушить семью, которую искренне любила. Но и простить Мишу просто так — я не могла. А вариант с разводом…честно говоря, я даже не рассматривала — боялась. Опять эта проклятая трусость.

Видимо, моя любовь к счастливым историям, у которых не бывает иных концов кроме счастливых, сыграла со мной злую шутку. В моих мечтах и планах, мы с Мишей игрались с нашими внуками, сидя в старом загородном доме на скамейке, параллельно жалуясь на боли в костях. Если скажете, что это глупо — я вас ударю. Я не хотела быть крутой старухой, которая в свои семьдесят доказывает, что старость — не приговор. Для моего счастья — мне нужна была лишь любовь. Много-много любви. Взаимной и самой настоящей. Я хотела дарить её тем, кто рядом со мной и от них же получать.

Мои размышления прервал один телефонный звонок, совершенно неожиданный и немного пугающий, ведь до этого — контакт долгое время молчал. Конечно же, мне звонил Миша. Может ему надоело ждать? Тогда, с каким решением он звонит мне? Потребует вернуться? Или же предложит разойтись? Пока я думала — вызов прервался.

Я убрала телефон в карман и снова пустилась в размышления.

Ещё одной причиной, по которой я не боялась разводиться с мужем — дети. Вернее, я боялась заглянуть им в глаза и увидеть в них осуждение. Осуждение, боль и непонимание, а они не поймут, я в этом уверена. Я не хотела причинять им боль. Конечно, можно сказать, что стоит им подрасти, как я смогу рассказать им об истинных причинах своего решения, но…мне придётся очень долго ждать. А видеть боль и надежду, которой не суждено воплотиться в жизнь, в глазах детей — невыносимо.

Видимо, этот синдром жены декабриста совсем выбил меня из колеи. Я готова жертвовать даже собой, лишь бы все вокруг были счастливы. А думать нужно было и о себе….

Снова телефонный звонок. Снова от Миши. Что-то срочное? Может, что-то случилось дома? С детьми? В ужасе от последней мысли, я приняла вызов.

— Миша? Что-то случилось?

— Наконец-то ты мне ответила, — усмехнулся он, — На самом деле, да…

У меня в душе все похолодало. Что-то случилось с детьми. Меня начала бить мелкая дрожь, а пальцы норовили вот-вот выпустить телефон из рук.

— Что-то с детьми…? — прошептала я, боясь услышать ответ.

— Что? — казалось, Мишу этот вопрос выбил из колеи — Нет-нет! Что? Конечно, нет. С ними всё в порядке, хочешь с ними поговорить?

Очень медленно до меня доходило то, что он сказал. С ними всё в порядке. Всё будет хорошо, у меня нет причин нервничать. Я выдохнула, возвращая себе способность дышать, о которой забыла в последние несколько мгновений.

— Тогда что случилось?

— Мне…я не хотел тебя беспокоить, — медленно начал он, — Но я хотел бы попросить тебя о помощи. Если это не слишком нагло с моей стороны.

— Это нагло с твоей стороны, — согласилась я, — Но расскажи, что случилось и я подумаю.

— На самом деле… — я буквально слышала, как он на другом конце провода сглотнул, — Ночью загорелась автомастерская. А полчаса назад мне сообщили, что это был поджёг.

Я…даже не знала, что сказать. Миша обожал свое дело. До того момента, когда у нас появились дети, я сильно сомневалась, что он любит больше — меня или свою работу. А тут…поджег?! Да кому это надо? И как сам Миша? А дети? С кем они сейчас? Он наверняка весь в делах! Чем они питаются? Кто с ними сидит? Вот чёрт!

— Мне нужно многое сделать, чтобы восстановить её, да и уголовное дело уже возбуждено…кажется, мне нужна твоя помощь. Если не в работе, то хотя бы с детьми. Не думаю, что свалить их на родителей — хорошая идея. Они и так тяжело переживают твой отъезд, а если и я начну пропадать…

— Да-да, я…понимаю.

Вот черт! Почему в этом мире всё против меня?

— Так, ты приедешь? Я…очень бы хотел тебя увидеть…

Закрываю глаза, прикусывая нижнюю губу, и медленно выдыхаю. Готова ли я к этому? Снова увидеть его? Посмотреть в карие глаза и озвучить своё решение? Да и есть ли у меня это решение?

Глава двадцать третья

Тем не менее, игнорировать эту новость я не могла, как бы сильно этого не хотела. Хотя, если совсем честно, мне тоже хотелось домой, но казалось, что вот так просто вернуться туда — поддавшись чувствам и без видимой «уважительной» причины будет неправильно. Вся моя эскапада теряла смысл, а тут — как будто звёзды сложились. Так что, вернувшись в отель, я сразу же начала собирать свои вещи, попутно названивая то родителям, предупреждая о своём приезде, то детям, чтобы узнать, чем они занимаются и даже Роме позвонила. Кажется, я уже упоминала, что он — специалист в уголовных делах. Лично я про существование уголовного кодекса забыла, как только сдала государственный экзамен в университете и больше о нём старалась не вспоминать без особой надобности.

Миша, конечно, поступил разумно, позвонив мне, как только узнал, что ему нужна будет юридическая помощь, но всё же я — не самый лучший выбор для такого дела. Знаю, что сейчас многие юристы стараются быть многопрофильными, им ничего не стоит по ночам изучать материалы уголовных дел, а днём сидеть в арбитраже. Вот только я к этому числу не относилась, можно сказать, что я предпочитаю знать много о малом, а не мало о многом. Вот и всё.

Примерно через два часа я уже была в аэропорту и брала билет на ближайший рейс до дома, заранее предупреждая Мишу о времени прибытия. Старалась не нервничать и как можно меньше времени думать о том, что уже совсем скоро я снова встречусь лицом к лицу со своими проблемами, решения которых у меня до сих пор не было. Может, к черту всё? Срубить всё, как топором, подать на развод, выгнать из дома и забыть о нём и его проблемах? Ну да, ну да, а потом сиди и договаривайся с совестью.

Цокнув языком, я поднялась с места и пошла на посадку. Мусолить эту тему уже нет сил, если будет возможность среди этого бардака сесть и поговорить с Мишей — так и сделаю. Посмотрю-послушаю, если ничего важного не произойдёт — пойду по плану плеча и топора.

Погода не радует. Стоит нам приземлиться, как из грозовых облаков начинает капать серебристый дождь, да ещё с такой силой и мощью, что шансов укрыться от него — нет. Тем не менее, более или менее удачно добираюсь до аэропорта, где тут же ищу взглядом Мишу. И, конечно же, нахожу.

В теплом шерстяном пальто, свитере под горло и темных джинсах ему как будто уже и не тридцать пять. Пока он далеко, а мой взгляд можно трактовать, как попытку не потерять его из виду — разглядываю его. Взъерошенные дождём и ветром волосы, легкую щетину на щеках и шее, а также глубокую морщину, залегшую между бровей. Он напряжен, это читается по его стойке, словно готовится к бою, это заметно в его поджатых губах и тому, как он внимательно рассматривает меня в ответ. Вот он — точно боится потерять меня из виду.