Любовники

— Что сказать, — ухмыляется Рома, — У твоего мужа прекрасная система видеонаблюдения. Кажется, поджигатель знал о ней не всё.

— Ром, давай по порядку.

— Давай тогда сразу к сути, — он прокашлялся, и на другом конце провода зашелестели бумаги, — Система видеонаблюдения в мастерской Миши — это отдельное произведение искусства. Каждая камера подключена индивидуально, и все они синхронизированы в общем центре наблюдения. Всё это более затратно, требует больше времени на установку, да и лишних проводов много, но это нас сейчас и спасает.

— Это не суть, Ром…

— Просто объясняю принцип, но да, ты права, — он снова прокашлялся, — В общем, камеры сохраняют каждый час записи в отдельные файлы, максимум, который может там храниться — три дня. Вчера был третий день и нам удалось сберечь записи с пожара. Камеры были повреждены, а некоторые и вовсе отключены, например, в месте возгорания. Но, была боковая камера, которая сняла и сохранила запись о том, кто входил в здание мастерской за двенадцать минут до пожара.

— И кто же это?

Глава двадцать пятая

Прошло ещё несколько дней с тех пор, как я вернулась домой и, на первый взгляд, всё казалось идеальным.

Мы с Мишей не ругались, много разговаривали на сторонние темы, уже смелее могли прикасаться друг к другу, не доводя до нервного тика. Были совместные завтраки, которые теперь мы готовили вместе. Миша отвозил детей в школу и детский сад, а я забирала их оттуда, чтобы помочь Мише в его и без того сложной ситуации. Мы вместе ужинали, вечера проводили с детьми, играя или смотря фильмы. Идеально, правда?

Но у каждой монеты есть и обратная сторона, вот и у нашей она была. Как только на землю опускалась ночь, а мы укладывали детей по кроватям, то и сами, замирая на мгновения на втором этаже, расходились по разным комнатам. Да, мы всё ещё спали раздельно. Душевное спокойствие было сейчас важнее, чем общая нелепость этой картины. Главное — это никак не влияет на нашу жизнь, вряд ли бы что-то резко изменилось, окажись мы в одной койке.

Благодаря Роме — дело о пожаре движется с небывалой скоростью. Он нам, действительно, очень помог. Поднял своих знакомых в полиции, растормошил прокурора и уже сейчас во всю занимается подготовкой дела к представлению на суде. Миша решил не отступать.

Конечно же это была Анна. Даже предполагать не собираюсь, что было у неё в голове в этот момент. О чём она думала? Камеры-то отключила, но просчиталась, не до конца разобралась в системе видеонаблюдения и засветилась. Кажется, её уже посадили с изолятор временного содержания, где она дожидается суда. На самом деле, я даже не чувствую жалости. Может, во мне говорит злость, а может за несколько месяцев я лишилась возможности испытывать к ней положительные эмоции, но и это меня не трогало. Каждый должен нести ответственность за свои поступки.

Так о чём это я? Ну да, Миша решил, что даже пытаться не будет смягчить свои требования. В конце концов, Анна не какую-то мерзкую подлянку устроила. А если бы там был кто-то из рабочих? А если бы огонь добрался до топлива? К черту всю документацию! Двадцать первый век на дворе, она уже давно в электронном виде, а Миша бдит за её контролем. В общем, у них с Ромой было много работы. Они уже провели пару встреч, на которых Рома пытался подготовить Мишу к заседанию суда, рассказывал о том, как оно вообще будет проходить, о том, что требуется непосредственно от него. Пытался растолковать тонкости юридической работы, наверное, просто для общего развития.

От меня же требовалось не много, да и всё-таки — я же адвокат. От помощи Ромы отказалась и решила посвятить свободное время себе и детям. Больше гуляла, уделяла больше времени тому, что я на самом деле люблю, своим увлечениям. Дети в незатейливых вещах присоединялись ко мне, так что мою душу перестали мучить вопросы о том, как на них повлияла наша размолвка с Мишей. Самое главное, чтобы они оставались такими же радостными и безмятежными.

Тем не менее, уже давно наступили холода, а зима приняла под своё крыло законные владения, в первый же день заметя все дороги толстым покрывалом липкого снега. Когда вся эта история начиналась, листья ещё только-только опадали, — подумала я, выглядывая в окно.

На декабрь я вообще решила взять отпуск. В конце концов, кто откажется от отдыха в две последние недели декабря? А потом ещё и весь январь в отпуске провести. Вот и я думаю — никто. Так что со спокойной душой я расхаживала по дому в теплых штанах и кружкой горячего чая, пытаясь собраться в кучу.

Думаю, сейчас самое время вернуться к тем проблемам, которые мы с Мишей несем уже не первый месяц, ведь с делом Анны мы, более или менее, уже разобрались. Вернее, ответ очевиден, как и решение суда. Вот только для него сейчас — не самое лучшее время. Да и у меня самой нет ответа. О чём же мы будем говорить? Снова найдём какой-нибудь компромисс, который отложит этот разговор на несколько недель или месяц, в лучшем случае. А что потом? Снова по той же схеме? И далеко мы уйдем? Хотя бы к пенсии разберемся?

Нет, так не годится.

Я села на диван в гостиной, сложив ноги в позу лотоса, и уткнулась носом в чай. Я всегда рассматривала только два варианта своих действий: уйти от мужа или остаться с ним. Казалось бы, а какой ещё-то? Проблема в том, что жизнь не черно-белая, а я не такой человек, который может разом перечеркнуть все события «до». Ну, серьезно, моя жизнь не черновик ведь! Все решения будут иметь последствия, а я привыкла быть готовой к тому, к чему меня могут привести мои поступки. Я и так уже один раз просчиталась, предложив Мише ту сделку, так что сейчас вопрос об окончательном решении стоял особенно остро.

Уйти от Миши. Допустим, я даже не буду думать о том, как выгоняю его из дома или сама съезжаю куда-то с детьми. Предположим, что это всё не так важно. Есть и другие вопросы, которые я всё время оставляю без ответа. Семья не может существовать без доверия, взаимного уважения и любви, без неё никак. И если Миша моё доверие к нему перечеркнул своей любовной связью, то по двум следующим пунктам…не совсем. Конечно, я не ожидала от него согласия на ту сделку, которую я ему сама предложила. Можно сказать, этим он подорвал моё уважение к нему, но лишь отчасти. Всё-таки, уважение к человеку не на одном единственном факторе строится. И, конечно же, любовь. Как мы выяснили, что-то я к нему всё же чувствую…

Остаться с Мишей. Тут уже сложнее, как по мне. За те несколько дней, что мы снова живём вместе, я смогла осознать, что действительно могу смотреть на него и не видеть рядом с ним призрак Анны. Могу даже спокойно говорить о ней. В конце концов, я сама была права, когда говорила, что она — лишь один эпизод из нашей жизни. При желании и обоюдном стремлении, уже через несколько лет мы и вспоминать о ней перестанем. Это событие просто поблекнет на общем фоне быта и возвращения к жизни друг с другом. Нельзя злиться на что-то вечно. Но, с другой стороны, смогу ли я не вспоминать этот случай во время наших ссор? Смогу ли сдерживать себя и не предъявлять это, как наглядное доказательство его ошибки, каждый раз, когда что-то идёт не так? Смогу ли и дальше спокойно жизнь, зная, что у него очередная новая секретарша? Подозрения ведь могут сгрызть меня без остатка….