Любовные письма великих людей. Женщины
Шрифт:
В 1907 г. Генри Джеймс, который стал близким другом Эдит, познакомил ее с Мортоном Фуллертоном, уроженцем Бостона, парижским корреспондентом лондонской Times. Влюбившись в него, Эдит переселилась в Париж. Однако она вновь ошиблась в выборе: разведенного бисексуала Фуллертона шантажировала его гомосексуальным прошлым бывшая любовница, у него был якобы кровосмесительный роман с кузиной, которая выросла в доме его родителей. Отвратительное поведение Тедди по крайней мере объяснялось его душевным недугом, а Фуллертон был авантюристом до мозга костей и в целом подходил под определение «хам». Роман Эдит и Фуллертона продолжался с переменным успехом до 1911 г. Возможно, Фуллертон, узнав, что Эдит добивается развода со стремительно теряющим рассудок Тедди, решил, что пора отступать.
Остаток жизни Эдит провела во Франции. За работу во время войны – сбор средств и организацию приютов для французских и бельгийских
Эдит Ньюболд Джонс (Уортон) – У.Мортону Фуллертону
(март 1908 года, отправлено из дома 58 по рю де Варенн)
Дорогой, пожалуйста, не забывай, как я тревожусь и как мне не терпится узнать следствия письма Белл…
Знаешь, о чем я думала вчера вечером, когда ты спросил, а я не смогла ответить? Лишь о том, что то, как ты тратишь свою эмоциональную жизнь, в то время как я – bien malgre moi [3] – берегу свою, разделяет нас словно гигантской пропастью, причем мы оказываемся не просто на противоположных берегах, но и в безнадежно удаленных друг от друга точках этих берегов… Понимаешь, что я имею в виду?
3
Вопреки себе.
И я так боюсь, что сокровища, которые мне не терпится показать тебе, которые прибыли ко мне на волшебных кораблях с очарованных островов, для тебя окажутся всего лишь давно знакомым красным коленкором и бусами хитроумного торговца, который заключает сделки на каждой широте и знает, что следует привезти, чтобы потрафить простодушным аборигенам. Я так боюсь этого, что зачастую прячу мои сверкающие сокровища обратно в сундук, лишь бы не видеть, как ты усмехаешься, глядя на них!
Ну что ж, а если ты и впрямь засмеешься? Тем хуже для тебя! И если стоит тебе войти в комнату, как меня словно охватывает пламя, если от твоего прикосновения у меня бьется сердце, если в твоих объятиях я лишаюсь дара речи, потому что все мои слова превращаются в судорожную пульсацию, а мои мысли – в золотистое сияние, зачем мне бояться твоих насмешек? Ведь я способна превратить бусы и коленкор в такую красоту.
Роза Люксембург
(1871–1919)
Вы себе представить не можете, с какой радостью и нетерпением я жду писем от Вас, потому что каждое дает мне столько силы и счастья, побуждает меня жить.
Роза Люксембург родилась в Замосце близ Люблина, на принадлежавшей России территории Польши, и стала пятым ребенком в семье торговца лесом. Она получила образование в Польше, в 1886 г. вступила в польскую партию «Пролетариат». К 1889 г. она уже была известным политическим агитатором, ей пришлось бежать из Польши в Цюрих, чтобы спастись от тюремного заключения. Она продолжила учебу в университете Цюриха и получила докторскую степень в 1898 г. Там же она познакомилась с Лео Йогихесом, вместе с которым основала польскую социалистическую партию. Несмотря на продолжительный роман, Роза и Лео никогда не жили вместе: политика была для обоих важнее семейного счастья.
В 1898 г. Роза вышла замуж за Карла Любека, сына одного из друзей, чтобы перебраться в Берлин. Среди ее политических взглядов можно выделить два основных: скептическое отношение к национализму (она боролась за социалистическую революцию во всей Европе, а не в отдельных странах) и убежденность, что именно революция, а не реформы является единственным способом принести свободу массам.
В Германии Роза развернула агитацию против германского
милитаризма и империализма, что приводило к частым конфликтам с властями, особенно после подстрекательств к массовым забастовкам. В июне 1916 г. при попытке организовать антивоенную забастовку Розу арестовали и заключили в тюрьму на два с половиной года. После того как власти нехотя освободили Розу в 1918 г., вместе с товарищами она основала германскую коммунистическую партию и газету «Красное знамя». В январе 1919 г. в разгар революционных беспорядков в Берлине Розу арестовали члены «фрайкорп» – военизированных отрядов, связанных с правым движением, которое как раз начинало набирать силу. Ее увезли в отель и избили до беспамятства, тело выбросили в Ландверский канал. Это убийство стали называть первым триумфом нацистской Германии.Приведенное ниже письмо к Лео Йогихесу содержит, вероятно, одно из самых трогательных (и, пожалуй, забавных) излияний в этой коллекции: благодаря Лео за подаренную книгу, Роза пишет: «Вы просто представить себе не можете, как я довольна Вашим выбором. Ведь Родбертус – мой любимый экономист…» (Родбертус разрабатывал преимущественно трудовую теорию стоимости). Эти слова подтверждают, что личные взаимоотношения Люксембург и Йогихеса никогда не стояли для них на первом месте, даже если они питали друг к другу любовь.
Роза Люксембург – Лео Йогихесу
(6 марта 1899 года)
Тысячу раз целую Вас за милое письмо и подарок, хотя я его еще не получила… Вы просто представить себе не можете, как я довольна Вашим выбором. Ведь Родбертус – мой любимый экономист, я могу читать его сотни раз из чисто интеллектуального удовольствия… Дорогой мой, как Вы порадовали меня своим письмом. Я прочла его шесть раз от начала до конца. Значит, и Вы мной довольны. Вы пишете о том, что, возможно, знаю только я: где-то живет мужчина, созданный для меня! Знаете ли Вы, что чем бы я ни занималась, я всегда помню о Вас: когда я пишу статью, первая моя мысль – понравится ли это Вам; в дни, когда я сомневаюсь в своих силах и не могу работать, я боюсь только того, как это отразится на Вас и как Вас разочарует. Когда я получаю доказательства успеха, такие как письмо от Каутского, – это просто дань моего уважения к Вам. Клянусь Вам любовью к матери, что лично я довольно равнодушна к тому, что пишет Каутский. Я обрадовалась его письму только потому, что смотрела на него Вашими глазами и чувствовала, сколько удовольствия оно доставило бы Вам.
…Только одно подтачивает мое довольство: внешнее устройство Вашей жизни и наших отношений. Мне кажется, скоро я займу такую прочную позицию (в нравственном отношении), что мы сможем жить вдвоем совершенно спокойно, открыто, как муж и жена. Уверена, Вы сами понимаете это. Я счастлива, что вопрос Вашего гражданства наконец-то решается и что Вы энергично работаете над диссертацией. По Вашим письмам чувствуется, что Вы весьма настроены на работу…
Вы думаете, я не понимаю Вашей ценности, не знаю, что, когда бы ни прозвучал призыв к оружию, Вы всегда будете рядом, чтобы оказать мне помощь и подбодрить в работе, забыв все ссоры и всю мою небрежность!
Вы себе представить не можете, с какой радостью и нетерпением я жду писем от Вас, потому что каждое дает мне столько силы и счастья, побуждает меня жить.
Меня особенно порадовала та часть Вашего письма, где Вы пишете, что мы оба молоды и еще можем устроить нашу личную жизнь. О, милый, как я мечтаю, чтобы Вы исполнили это обещание… Наша комнатка, наша мебель, своя библиотека, тихая и регулярная работа, совместные прогулки, время от времени – опера, маленький – очень маленький – круг близких друзей, которых можно иногда пригласить на ужин, каждое лето – выезд на месяц за город, чтобы никакой работы!.. И, может быть, даже маленький ребенок, совсем крошечный? Это допустимо? Хоть когда-нибудь? Дорогой, знаете, что настигло меня вчера на прогулке в парке? И я ничего не преувеличиваю. Ребеночек, лет трех-четырех, в красивом платьице, со светлыми волосами: он уставился на меня, а я вдруг ощутила всепоглощающее желание схватить его и стремглав унести домой. О, милый, будет ли у меня когда-нибудь родное дитя?
А в своем доме мы больше никогда не будем спорить, верно? Он должен быть тихим и мирным, как у всех. Только Вы знаете, что тревожит меня; я уже чувствую себя такой старой и ничуть не привлекательной. У Вас не будет миловидной жены, чтобы гулять с ней рука об руку по парку. Мы будем сторониться немцев… Дорогой, если Вы сначала уладите вопрос своего гражданства, потом – диссертации и, в-третьих, открыто поселитесь со мной в нашей комнате и будете работать вместе со мной, тогда нам больше не о чем мечтать! Ни у одной пары в мире нет таких условий для счастья, как у нас с Вами: стоит нам только захотеть, и мы будем, мы должны быть счастливы.